Версия для печати

Проценты по кредиту доверия

Российская газета: Михаил Константинович, говорят, что пессимист - это всего лишь хорошо информированный оптимист. И наоборот. Не в этом ли основная причина того, что наше общество в целом не проявляет сейчас панических настроений, хотя кризис явно идет по нарастающей?

Михаил Горшков: Недостаток денег всегда быстро компенсирует в этом отношении недостаток информации. Люди судят о кризисе по своему собственному положению. К концу 2008 - началу 2009 г. он затронул всех, лишь 10% говорили, что "никак не пострадали". Но все же люди считают кризис, безусловно, серьезными трудностями для себя, но уже не катастрофой, как в 1998 г. Наши сограждане осознают, что причина в данном случае скорее внешняя, а не внутренняя, у них нет ненависти к властям и отчаяния от собственной беспомощности, они не боятся "гражданской войны и погромов". Кроме того, на этот раз "обвала" и связанного с ним шока не происходило, кризису предшествовала долгая "артподготовка". За минувшие годы люди накопили некий запас прочности. И хотя резкое расслоение общества на бедных и богатых, отсутствие "социальных лифтов" для реализации своих амбиций и потребностей ощущались в последние благополучные годы очень сильно и болезненно, объективно люди сейчас более защищены, чем 10 лет назад. И в целом реакция на кризис оказалась "замедленной". Люди только определяются, как им быть.

РГ: И как они намерены действовать?

Горшков: Во времена дефолта люди первым делом бросались скупать продукты и товары длительного пользования, чтобы "спасти деньги" от обесценивания. Сейчас стратегия другая: в 2009 г. россияне в большей степени стремились не набить кладовку, а забрать деньги из коммерческого банка и переместить их в валюту или в другой банк, но "надежный". Правда, это касалось лишь тех, у кого сбережения вообще были. У россиян сейчас образовываются долги по кредитам - это тоже примета кризиса. Рост неплатежей и просрочек тоже неизбежен. А в целом люди сейчас склоняются к "экстенсивным" моделям поведения. Будут выращивать продукты на собственном огороде, искать подработку или сверхурочную работу. Чуть больше 20% вообще ничего не делают, ждут. И не только "от лени": они просто не видят способа улучшить свое собственное положение, которое и так-то было не блестящим.

РГ: А власти есть чего всерьез опасаться?

Горшков: По-моему, пока нет. По мнению опрошенных, тоже. Если кризис 1998 г. привел в итоге к чехарде правительств и отставке Ельцина, то сейчас в России существует достаточно сильное (хоть и не всесильное) государство. Даже спустя несколько месяцев с начала острой фазы кризиса в стране сохраняется достигнутая прежде политическая стабильность. Да, конечно, массовые акции возможны, особенно с участием самых малообеспеченных слоев населения, пенсионеров и т.д. Но у тех, кто оторвался от черты бедности, желание "выйти на улицы" гораздо меньше. Да и антикризисные действия правительства были ориентированы скорее на благополучные слои общества, чем на нуждающихся.

Тем не менее обращает на себя внимание то, что высокий уровень доверия к власти - это авторитет лишь первых лиц, "властного дуумвирата". Кредит доверия у нынешнего правительства на 17% выше, чем у кабинета Евгения Примакова. Правда, к большинству других властных структур люди относятся куда критичнее. Все бремя ответственности, получается, - на президенте и премьере. "Подпорок", способных подстраховать в трудную минуту, они не имеют: граждане в основном не доверяют политпартиям, профсоюзам, милиции, СМИ и т.д. Рейтинги региональной и местной властей "просели" до уровня 35- 36%, а в некоторых регионах значительно ниже.

РГ: Кризис затронул не только Россию. Есть ли для нас за рубежом образцы для подражания и ошибки, на которых можно поучиться?

Горшков: Если говорить о жизненных приоритетах и "идеальных моделях", то мы специально сравнили наше исследование с теми, которые наши коллеги проводили в Германии, Польше и Китае. Вопреки расхожей пословице больше всего с российской моделью "идеальной жизни" совпадают представления жителей Германии. Ну что ж, опыт этой страны, возможно, стоило бы перенять не только гражданам, но и властным персонам. Немецкий порядок, последовательность и обязательность нам бы уж точно не повредили...