Версия для печати
Вернуться к списку

АКАДЕМГОРОДОК 2.0»: MADE IN CHINA

Китайским аналогом проекта «Академгородок 2.0» назвал Чанчуньскую зону высокотехнологического развития доктор экономических наук Вячеслав Евгеньевич Селивёрстов из Института экономики и организации промышленного производства СО РАН.

— Известно, что экономическая мощь Китая и превращение его в высокотехнологическую державу базировались на бурном развитии специальных (особых) экономических зон на территории страны, которые стали главными эпицентрами роста и инноваций. Почему именно Чанчуньская зона высокотехнологического развития привлекла Ваше особое внимание?

— Ответ очень простой: потому что я всё увидел своими глазами. Каждый год я посещаю Китай, участвуя в различных форумах. И на этот раз я был приглашен в качестве key-speaker и почетного гостя на два международных форума: в Харбине и в Хэйхе. В промежутке между ними я имел возможность посетить соседнюю провинцию Цзилинь и ее столицу Чанчунь, зная о больших достижениях по формированию там эффективной региональной инновационной системы. В Чанчуне действует несколько особых экономических зон, в том числе две — национального уровня (каковых в Китае 49). Конечно, больше всего меня интересовала главная из них — Чанчуньская зона высокотехнологического развития (ЧЗВТР).

Несмотря на то, что Цзилинь не относится к числу наиболее развитых провинций страны, итоги развития ее столицы впечатляют. Чанчунь — по китайским меркам средней величины город, его население в административных границах составляет около трех миллионов человек, а вся Чанчуньская агломерация насчитывает почти восемь миллионов. Здесь выпускают высокоскоростные поезда, в городе — мощная автомобильная промышленность (четыре крупных автозавода). Чанчунь становится важным транспортным узлом и логистическим центром в рамках стратегической инициативы «Один пояс — один путь». И, конечно, развитие города в существенной степени опиралось на особые зоны национального и провинциального уровня, которые сформировали его новую экономику.

Для подтверждения высокого потенциала Чанчуньской зоны высокотехнологического развития приведу несколько цифр. Площадь — 55 квадратных километров, из которых на сегодня застроено и освоено 25 (новосибирский Академгородок как объект культурного наследия обозначен на 10 км2. — Прим. ред.), а вторая половина зарезервирована на перспективу. В зоне проживает около 300 тыс. человек, в ней зарегистрировано почти 8 тысяч предприятий, в том числе около 150 с иностранным участием. Основная масса — это малый и средний высокотехнологичный бизнес, но есть и крупные компании (пять — с годовым объемом производства более 0,7 млрд долларов, три — более 1,5 млрд долларов). В Сибири предприятий обрабатывающей промышленности таких масштабов нет.

ЧЗВТР занимает шестое место по товарообороту среди всех 49 особых экономических зон национального уровня, а также входит в официальный Топ-10 китайских ОЭЗ, формируемый по сумме критериев. Инновационный кластер Чанчуньской зоны развивается по пяти основным направлениям: биотехнологии (включая биофармацевтику), фотоника, информационные технологии, новые материалы, автомобилестроение (производство сложных автомобильных частей и комплектации для автомобильных заводов). За исключением последнего направления, как мы видим, они совпадают со специализацией ряда проектов нашего «Академгородка 2.0».

Другим важным сегментом Чанчуньской зоны высокотехнологического развития является наличие здесь кластера высшего и среднего образования. На территории ЧЗВТР расположено 14 университетов и колледжей, в том числе Цзилиньский университет (15 место в рейтинге китайских университетов; численность студентов — свыше 60 000). Здесь успешно функционирует 15 научных лабораторий национального уровня. В сфере науки и образования в рамках зоны работает несколько десятков академиков Национальной академии наук КНР и Инженерной академии КНР. Замечу особо, что в ЧЗВТР было привлечено более тысячи репатриантов (этнических китайцев, работающих в ведущих высокотехнологичных компаниях мира). Это серьезный урок для нас.

Мое знакомство с Чанчуньской зоной началось с ее экспоцентра. Это аналог Выставочного центра СО РАН с разницей в масштабе (увы, не в нашу пользу) и в том, что там почти вся информация представлена на стендах, тач-панелях или в электронном виде. Затем я встречался с директором Комитета по науке и технологическим инновациям ЧЗВТР господином Баи Хонгуи и с заместителем партийного (Коммунистической партии Китая. — Прим. ред.) секретаря Комитета по управлению зоной госпожой Цзяо Жуди. Это была очень интересная беседа, в том числе с обсуждением вопросов возможностей взаимодействия Чаньчуньской зоны с Новосибирским научным центром СО РАН как с территорией высокой концентрацией исследований и разработок.

— При встрече Вы назвали эту зону клоном новосибирского Академгородка. Это на самом деле стопроцентный слепок?

— Нет, конечно, не стопроцентный. В отличие от Академгородка здесь нет сильных академических институтов национального и мирового уровня. Лишь в области оптоэлектроники зона является лидером в масштабе КНР. Зато в ЧЗВТР налажен эффективный инновационный конвейер, укоренены хайтековские компании, выпускающие массовую продукцию — как промышленного, так и массового назначения. В Сибирском отделении РАН заслуженно гордятся сотрудничеством с красноярским предприятием «“Информационные спутниковые системы” им. ак. М. Ф. Решетнёва», а в этой зоне спутники собирают, можно сказать, сразу за порогом разработавших их лабораторий — около 30 штук в год (на этом же предприятии ежегодно производят более 200 многоцелевых беспилотников). Биотехнологические компании Чанчуньской зоны выпускают современные вакцины — прямая аналогия с разработками наукограда Кольцово.

Очевидно, что по основным параметрам современного и особенно перспективного развития мы очень близки: и «Академгородок 2.0», и Чанчуньская зона имеют сегменты науки и высшего образования, высокотехнологичного производства, научной и инновационной инфраструктуры. Различия — в степени развития и интеграции отдельных составляющих этих региональных научно-инновационных экосистем. Иными словами, на нашей стороне существенно более высокий потенциал фундаментальной науки и высшей школы (НГУ — элитарный вуз России, один из лучших университетов страны с ориентацией на исследования и разработки; Цзилиньский университет готовит специалистов для массового производства). На стороне Чанчунской зоны — эффективно работающие высокотехнологичные предприятия и сильная система управления. Эта зона имеет статус отдельного городского района города Чанчунь и систему государственного (и партийного) управления, в том числе научно-инновационным развитием. Мы же до сих пор не преодолели, как мне кажется, стереотипы и традиции прошлого, когда отдельно развивалась система управления научными исследованиями со стороны президиума СО РАН (теперь и Минобрнауки), отдельно — система управления территорией Академгородка со стороны областной, городской и районной власти, а система высшего образования — по своей линии.

Каждая из этих систем преследовала собственные интересы, поэтому настоящей их интеграции зачастую не происходило. Равно как интеграции Академгородка, Кольцово и городка аграрной науки Краснообска. В Чанчуне система управления зоной находится под одной крышей — в рамках ее комитета по управлению.

— Новосибирский Академгородок ценится как комфортная среда обитания. А насколько притягательна Чанчуньская зона? Вам хотелось бы там жить?

— Чанчунская зона очень привлекательна для проживания и, скорее всего, я хотел бы там жить (хотя моя любовь — Академгородок с особой природой и аурой человеческих отношений). Она расположена удаленно от центра города, как Академгородок, но находится на его окраине. Застройка там высотная, но при этом нет ощущения каменных джунглей — Китай не может позволить себе роскошь коттеджных поселков для ученых и инноваторов и малоэтажное строительство, на что ориентируемся мы. Как и у нас, жилые зоны концептуально отделены от научно-производственных. Здесь созданы сверкающие торгово-развлекательные центры (цены в них, кстати, не ниже, а заметно выше российских: стоимость рабочей силы и уровень жизни в Китае заметно выросли). Цена современного жилья в зоне в пересчете валют примерно равна нашей — порядка 100 тысяч рублей за квадратный метр, как на проспекте Коптюга. Здесь несколько отличных гостиниц (в том числе пятизвездочный Four Points by Sheraton), конгресс-центров, система высококлассного медицинского обслуживания (по возвращении с тоской смотришь на нашу ЦКБ).

Мне понравились отличные градостроительные решения в зоне и ее дизайн-код. Много зелени, прекрасные парки, в центре территории озеро: китайская ландшафтная культура предполагает красивые водоемы. Там приятно жить и отдыхать — особенно так, как это делают китайцы: утренняя гимнастика и пробежки на свежем воздухе, вечерние прогулки и упражнения.

— Что сегодня связывает новосибирский научный центр СО РАН с Чанчунем?

— Наш институт более двадцати лет сотрудничает с Хэйлунцзянской академией общественных наук в Харбине (я, кстати, являюсь почетным профессором этой Академии). Напомню, что в Китае существует два уровня организации науки: Национальная академия наук КНР и провинциальные академии (в основном с гуманитарным уклоном). Хэйлунцзянская АОН является самой авторитетной провинциальной академий в стране, и мы будем продолжать кооперироваться. Но что касается инновационно-технологической сферы, то здесь, конечно, возможности сотрудничества с Чанчунем более предпочтительны: не случайно, что именно здесь в 2006 году был открыт российско-китайский технопарк (инициаторами его создания были губернатор Новосибирской области Виктор Александрович Толоконский и председатель СО РАН академик Николай Леонтьевич Добрецов). В рамках этого технопарка было создано представительство Сибирского отделения РАН.

Но, увы, от последнего осталась только вывеска. После безвременной смерти семь лет назад «мотора» этого взаимодействия заведующего отделом ИЭОПП СО РАН доктора экономических наук Андрея Геннадьевича Коржубаева эстафету передать было некому: административная и кадровая подпитка совместного технопарка и представительства СО РАН с нашей стороны прекратилась. Но, как говорится, свято место пусто не бывает: на этой площадке создан и успешно функционирует китайско-белорусский технопарк, специализирующийся в основном на агробиотехнологиях.

Российско-китайский технопарк формально сохранился, но не как инфраструктура и сообщество его резидентов, реализующих конкретные проекты, а как площадка для совместных мероприятий научно-технического и образовательного профиля. Этого, безусловно, недостаточно, и нам сейчас крайне необходимо реанимировать эти структуры, но на новых принципах, отвечающих современным реалиям. Например, руководители Чанчуньской зоны, с которыми я общался, вспоминали работу совместного технопарка как продуктивную и хорошо поставленную, но сразу спрашивали: а что вы можете предложить сегодня? Я назвал некоторые разработки наших институтов, доведенные до серийного выпуска или опытных образцов, — те же промышленные ускорители Института ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН или технологию бор-нейтронозахватной терапии рака, базирующуюся на уникальной установке этого же института. Промышленные ускорители ИЯФ долгие годы поставляются в Китай, но их там так и не смогли скопировать и организовать собственное производство — здесь наши компетенции уникальны. Поэтому восстанавливать сотрудничество с Чанчунем мы можем и должны синхронизировано с реализацией проектов «Академгородка 2.0».

После моего доклада руководству СО РАН об итогах поездки в КНР, оно обратилось в правительство Новосибирской области с инициативой пригласить в сентябре 2019 г. представителей Чанчуньской зоны высокотехнологичного развития на «Технопром-2019», и это нашло поддержку. Если такая делегация будет участвовать в форуме, одновременно можно провести переговоры об организации сотрудничества ННЦ СО РАН и ЧЗВТР (в том числе в рамках реализации проекта «Академгородок 2.0»). Надеюсь, что можно договориться об открытии представительства этого китайского научно-технологического кластера в новосибирском Академгородке — как уже сделали Baker Hughes, Huawei и другие крупные международные компании.

Чанчуньская зона высокотехнологичного развития является естественным и сильным партнером «Академгородка 2.0» не только в силу схожести принципов организации и направлений технологического развития. Я убежден, что именно северо-восточные провинции Китая (Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин) должны стать эпицентром российско-китайского паритетного сотрудничества в области науки, образования и технологий. Конечно, южные провинции и особые зоны (такие как Шэньчжэнь) достигли больших высот в технологическом прорыве, но они настолько самодостаточны, что, похоже, мы уже не можем стать равноправными партнерами для них. А на северо-востоке Китая, особенно в Цзилине и Хэйлунцзяе, сказываются традиции, близость к общей границе, знание русского языка многими специалистами, очень теплое и дружеское отношение к нашей стране.