Версия для печати
Вернуться к списку

Кризисный крест

Быть ли России индустриальной державой?

Развитие экономики и рост благосостояния населения любого государства определяются научно-техническим потенциалом. В каждой индустриальной стране существует научно-технологическо-производственный комплекс, состоящий из трех звеньев: получение новых знаний, разработка технологий, создание конкурентоспособного продукта. В новейшей истории нашей страны важнейшую роль в инновационном процессе играла и продолжает играть Академия наук, хотя со временем происходило смещение акцентов в ее деятельности. Так, в период индустриализации перед академией стояли две задачи - получение новых знаний и разработка технологий. На базе институтов академии создавались опытные производства, конструкторские бюро и др., которые со временем превращались в прикладные институты, переходящие под эгиду ведомств. При этом академия получила возможность сконцентрироваться на фундаментальных исследованиях. Координацию работы АН СССР и прикладных институтов осуществлял Госкомитет по науке и технике, обеспечивающий работу конвейера: получение новых знаний - разработка технологий и их продвижение в производство. В постперестроечном периоде академия, как и вся страна, понесла тяжелые потери, хотя ей удалось в значительной мере сохранить кадровый и материально-технический потенциал. При этом прикладные институты и производство были разрушены, что привело к стагнации в научно-технической сфере.

В последние годы на фоне улучшения экономической ситуации наметилась тенденция к возрождению научно-технологическо-производственного комплекса, однако в основном на уровне Российской академии наук. По общему объему основного продукта - статей, опубликованных в международных журналах, РАН превосходит все остальные вместе взятые российские организации, участвующие в исследованиях, несмотря на многократно меньшие кадровый и финансовый ресурсы. При этом эффективность работы РАН, оцениваемая по числу статей и патентов на одного исследователя, в несколько раз выше, чем в других организациях, что является показателем высокой конкурентоспособности РАН на внутреннем рынке. И это не случайно - РАН одна из немногих, если не единственная организация, которая после перестройки пошла по пути не революционных, а эволюционных преобразований. Это позволило сохранить: высококвалифицированные научные кадры, объединенные в научные школы - носители лучших традиций отечественной науки, управленческую инфраструктуру, обеспечивающую организацию и координацию  научных исследований, материально-технический потенциал, международные научные связи.

В постперестроечную эру в РАН были проведены некоторые реформы, направленные на повышение эффективности научных исследований и адаптацию к условиям рынка, повышение инновационной активности. К важнейшим следует отнести создание целевых программ фундаментальных исследований, финансируемых на конкурсной основе, и внедрение наряду с гарантированной оплатой труда научных работников дифференцированной оплаты в зависимости от эффективности научной деятельности. В последнем случае РАН проявила большую гибкость в условиях рынка по сравнению с научными организациями западноевропейских стран, где введение дифференцированной оплаты исследователей невозможно из-за бюрократической ригидности и противодействия профсоюзных организаций. В рамках реформирования проведена реструктуризация РАН в соответствии с понесенными в 1990-е годы потерями. Отсутствие финансирования в этот период привело к массовому оттоку ученых за рубеж, к устареванию приборной базы и т.д., в итоге - к снижению научного потенциала, а в ряде случаев и к деградации целых институтов. При этом возникла необходимость в закрытии 70 институтов, в сокращении научных работников низкой квалификации и в ряде изменений в управленческой структуре, например укрупнении отделений РАН.

Несмотря на уже проведенные реформы, есть огромные резервы и потребности в совершенствовании организации научных исследований в РАН. Так, необходимо восстановить и направить на решение уже новых рыночных задач пострадавшую после перестройки научно-организационную инфраструктуру институтов и Президиума РАН, повысить эффективность взаимодействия между институтами и президиумом. Эти преобразования дадут возможность лабораториям сосредоточиться на получении рыночного продукта, освободившись от пут хозяйственной деятельности по материально-техническому обеспечению исследований. В свою очередь, Президиум РАН сможет эффективнее отслеживать текущую работу институтов и координировать их деятельность, направляя ее на решение приоритетных государственных задач. Перечисленные и многие другие элементы реформирования важно увязать в долгосрочную системную концепцию развития академии и сделать это как можно скорее.

Академию нередко упрекают в недостаточно высокой конкурентоспособности на открытом рынке по сравнению с научными организациям развитых стран, в частности государств Евросоюза. При этом нередко делается ошибочное заключение о том, что академия - структура, созданная в условиях плановой экономики, не способна функционировать в системе открытого рынка. Ошибочное потому, что по образу и подобию АН СССР более полувека назад были созданы Национальный центр научных исследований во Франции и Общество им. Макса Планка в Германии, доказавшие свою высокую эффективность и конкурентоспособность. К сожалению, правда и то, что российская наука в целом и даже РАН обладают более низкой конкурентоспособностью по сравнению с наукой в индустриальных странах. Однако это неудивительно, поскольку по инвестициям в научно-техническую сферу по отношению к ВВП Россия по сравнению с 25 странами Евросоюза занимает 19-е место, а сами инвестиции почти в два раза ниже среднеевропейского уровня. Еще хуже обстоит дело при пересчете финансирования на одного исследователя. По этому показателю РАН уступает аналогичным западноевропейским организациям в восемь раз. Такое же различие отмечено и в эффективности исследований (количество статей и патентов на исследователя). И это не случайно, поскольку стоимость единицы научного продукта в каждой из научных организаций, включая РАН, практически одинакова. Наивно думать, что при принципиально различающихся инвестициях в научно-техническую сферу можно получить одинаковый по объему и качеству продукт.

Со стороны оппонентов РАН нередко раздаются голоса, утверждающие, что Россия вообще и РАН в частности перенасыщены научными работниками, поэтому следует провести сокращение, а на сэкономленные средства довести финансирование науки до западного уровня. Это положение ложно, поскольку количество исследователей, приходящееся на 10 000 населения, задействованного в экономике, в России соответствует среднестатистическому показателю по странам Евросоюза.

Одним из серьезнейших негативных последствий недофинансирования науки является снижение уровня кадрового потенциала по сравнению с доперестроечным периодом в нашей стране и особенно по сравнению с западными странами. В первую очередь это определяется в шесть раз более низкой зарплатой научных работников в РАН по сравнению с западноевропейскими организациями на фоне более высокого прожиточного минимума в России. Такая низкая оплата научного труда провоцирует “утечку умов” либо в российские, в основном коммерческие, организации, либо за рубеж. При этом затраченные на подготовку молодых специалистов деньги налогоплательщиков можно считать безвозвратно потерянными, а в случае эмиграции дивиденды по нашим инвестициям получают конкуренты по открытому рынку. Снижение уровня кадрового потенциала РАН также является отражением современного состояния российского образования, которое, по свидетельству ряда отечественных и зарубежных экспертов, существенно уступает качеству образования не только в западных странах, но и в нашей стране до перестройки.

Не менее негативными последствиями недофинансирования науки являются: медленное обновление материально-технической базы для проведения исследований, отсутствие доступа к платным базам научной информации, ограниченные возможности для продвижения научной продукции на рынок и ее пропаганды. Даже те технологии, которые разрабатываются в академии и превосходят зарубежные аналоги, не могут быть доведены до производства из-за разрушения производственной инфраструктуры. В этой, на первый взгляд, тупиковой ситуации некоторые институты РАН производят приборы, материалы и технологии, не уступающие, а часто превосходящие западные образцы. Однако и они оказываются невостребованными, поскольку чиновники заинтересованных ведомств, по ряду субъективных соображений, предпочитают закупать аналогичную продукцию за рубежом. При этом складывается парадоксальная ситуация: новые знания и технологии, получаемые в академии, внедряются в производство в других странах, то есть инвестиции в российскую науку работают на экономику стран - конкурентов по рынку. В связи с этим возникает вопрос: как в масштабах страны возродить систему прикладных институтов и производства?

В сложившейся ситуации важно провести ревизию сохранившихся элементов научно-технологическо-производственного комплекса, оценив их жизнеспособность и конкурентоспособность, наметив пути развития. Пока все, что делается в этом направлении, не вселяет оптимизма. Отброшен положительный исторический опыт системного развития образования и научно-технологическо-производственного комплекса в СССР. Взамен предлагаются новые организационные формы, которые не апробированы не только в России, но нередко и в других странах. Инвестиции в эти структуры соизмеримы, а иногда превышают инвестиции в РАН. При этом весьма туманно формулируются цель и задачи деятельности при отсутствии мониторинга получаемых результатов и адекватности использования инвестиций. Кроме того, остается неясным, кто персонально отвечает за идеологию и материально-техническое обеспечение работы. Другими словами, организационно делается все с точностью “до наоборот” по сравнению с мегапроектами по освоению космоса, созданию атомной бомбы и др., снискавшими мировую славу нашей стране.

Реформы 1990-х отбросили прикладные науки на несколько десятилетий назад. Теперь их нужно возродить, но в гораздо более сжатые сроки, чем это делалось в период индустриализации. Как и в то время, прикладные институты, вероятно, могли бы быть сформированы в недрах институтов РАН на базе быстро развивающегося опытного производства, конструкторских бюро, технопарков, причем новые технологии наряду с новыми знаниями следует возвести в ранг важнейшей и наиболее социально востребованной продукции. Со временем это позволит воссоздать систему прикладных институтов и координационного центра. Государство при этом должно взять на себя обязательство воссоздать производство для внедрения новых технологий и получения конкурентоспособного продукта.

Эта мысль прозвучала в выступлении В.Путина на заседании Совета по науке, технологиям и образованию в ноябре 2007 года:

“...будущее фундаментальной науки прямо зависит от ее способности обеспечить инновационный рост в стране”.

Глобальный экономический кризис - неизбежная, периодически повторяющаяся трагедия капиталистической системы - является жесткой проверкой запаса прочности национальной экономики, а следовательно, и успешности политического управления страной в предшествующий период. За кризисом неизбежно последует оживление экономики, и политическое руководство любой страны уже сейчас, формируя антикризисные программы, несет ответственность за то, выйдет ли страна из кризиса конкурентоспособной индустриальной державой, или же кризис спровоцирует ее деградацию. Необходимо отчетливо представлять, что даже временная потеря темпов в развитии научно-технической сферы может привести к долгосрочному снижению конкурентоспособности на рынке, причем негативные последствия проявятся особенно остро при выходе из кризиса, когда начнется новый виток экономического роста и будут востребованы новые технологии и конкурентоспособный продукт.

Понимая огромное значение науки и технологий, в индустриальных странах в качестве экстренных антикризисных мер увеличивают инвестиции в эту сферу, что произошло в США, несмотря на уже высочайший уровень финансирования науки. Более того, к управлению США в этой критической ситуации привлечены представители научной элиты - американские академики получили два министерских портфеля в новом правительстве и заняли позиции советников президента страны по ключевым вопросам. Страны Евросоюза с незначительной задержкой идут по этому же пути.

Возможен и другой сценарий развития событий в условиях глобального кризиса. В этом случае политические лидеры могут исходить из тактических соображений - любой ценой стабилизировать экономическую ситуацию. На алтарь этой доктрины могут быть брошены все средства, включая и те, которые предназначены для финансирования науки и техники. Это пагубно отразится на конкурентоспособности на рынке, а в конечном итоге - на национальной безопасности. При развитии событий по этому сценарию в нашей стране в отличие от 1990-х годов нельзя будет рассчитывать на помощь западных коллег, поскольку каждая страна вынуждена будет использовать собственные резервы для развития национальной науки и техники. В результате у России не только не будет шансов сохранить конкурентоспособность в научно-технической сфере, но и нависнет угроза того, что за разрушением системы прикладных институтов и производства последует распад РАН - единственной организации, сохраняющей до сих пор, хотя и не в полной мере, высокий научно-технический потенциал и конкурентоспособность по всем научным направлениям.

Таким образом, развитие научно-технической сферы в условиях глобального кризиса, а следовательно, и конкурентоспособность России на открытом рынке зависят от политических решений, которые и предопределят, сохранится ли Россия как индустриальная держава.

Угрюмов Михаил Вениаминович - академик, советник Президиума РАН по международной научной деятельности, заведующий лабораторией гормональных регуляций Института биологии развития им. Н.К.Кольцова РАН и лабораторией нейрогистологии им. Б.И.Лаврентьева Института нормальной физиологии им. П.К.Анохина РАМН, профессор Университета им. П. и М. Кюри (Париж, Франция)