Версия для печати
Вернуться к списку

РАНО СПИСЫВАТЬ АКАДЕМИКОВ

Министр образования и науки Дмитрий Ливанов в беседе с молодыми учеными обрушился с долгожданной критикой на Российскую академию наук: академия стареет, академия не поддерживает молодежь, академия слишком закрыта, академия нуждается в реформах. Ну а за критикой последовали обещания помощи молодым ученым, повышения прозрачности грантовых программ, снижения забюрократизированности науки. В общем, сделать все хорошо и ничего не делать плохо.

Конкретной «дорожной карты» пока нет (или обществу ее не раскрывают), но ясно одно: в РАН науке не жизнь, нам нужны исследовательские университеты, как в США.

И на этом пути стоит ни для кого не тайная преграда: университетская наука, главная цель министра, в России исторически не существует как система. Россия была и остается страной академической науки (и в этом в общем нет ничего плохого, это модель континентальной европейской науки той же Германии, Франции, Италии, имеющая право на существование наравне с англосаксонской университетской моделью). В России академия наук была создана Петром I аж в 1724 году (именно туда был приглашен великий Леонард Эйлер), полноценные университеты появились позднее. В советские годы полюс научной деятельности был еще больше смещен в сторону науки академической, давшей стране и миру десятки великих открытий и пережившей поистине золотые времена. Это не значит, что в университетах науки нет. Есть традиционно сильные в науке исторические вузы — МГУ, Казанский университет, Томск, Новосибирск. Но многочисленные вузы советского периода как в Москве, так и в регионах создавались именно как образовательные учреждения с некой факультативной научной составляющей. Таким образом, если академическая наука существует как работающая система (не лишенная недостатков), то систему университетской науки только предстоит построить.

Более того, упускается из виду то, что для современных университетов характерны те же проблемы, что и для науки. В 90-е годы (да и сейчас) туда не очень охотно шла на работу молодежь, то есть профессорско-преподавательский состав в массе своей уже в возрасте. Ситуация со ставками для молодежи (по крайней мере, в ведущих вузах) не лучше, а даже хуже, чем в РАН. Более того, если академические ученые (оставшиеся в институтах) и в сложные времена были просто вынуждены зарабатывать наукой — грантами, в том числе зарубежными, временными поездками, то в вузах люди брали двойную, тройную педагогическую нагрузку, то есть де-факто сворачивали научную деятельность по чисто временным ограничениям. И сегодня непрозрачность распределения финансирования — ничуть не меньшая проблема, например, для МГУ, чем для РАН. То есть выбор именно университетов как базы для строительства «науки будущего» отнюдь не очевиден.

Критика министром системы распределения якобы выделенного президентом жилья для молодых ученых вообще выглядит либо как вопиющая неосведомленность, либо как заведомое умолчание фактов: обещанное финансирование было выделено лишь частично, и даже для этого понадобилась личная встреча молодых ученых РАН с уже бывшим главой Минобрнауки. А об ограничениях на стоимость квадратного метра жилья, фактически делающих невозможным покупку квартир в Москве, не говорил только ленивый: на это даже жаловался лично президент РАН Осипов президенту России Путину. Неужели министр не в курсе?

В свете этих фактов лично для меня картина вырисовывается печальная: есть политическая воля разгромить РАН и идеалистическая вера, что рядом с ее обломками вырастет стройное здание университетской науки.