Владимир Иванов о программе фундаментальных научных исследований

Для чего нужна программа фундаментальных научных исследований, как будут распределяться деньги на фундаментальную науку и когда документ будет представлен общественности, в интервью Indicator.Ru рассказал заместитель президента Российской академии наук, член-корреспондент РАН Владимир Иванов.

— Расскажите про программу фундаментальных научных исследований на долгосрочный период? Как в ней участвует РАН?

— В настоящее время система организации фундаментальных научных исследований выглядит следующим образом. В состав Государственной программы развития науки и технологий (ГПРНТ) входит подпрограмма «Фундаментальные научные исследования в Российской Федерации», которая по замыслу должна обеспечить координацию всей фундаментальной науки в стране. Руководство этой программой осуществляет координационный совет, возглавляемый министром образования и науки и президентом РАН. Сопровождение этой программы и работу координационного совета обеспечивает соответствующий департамент Минобрнауки России.

Также правительство утвердило Программу фундаментальных научных исследований государственных академий наук (ПФНИ ГАН) на 2013-2020 годы, в рамках которой осуществляется основной объем фундаментальных научных исследований в стране. ПФНИ ГАН является логическим продолжением программы, начатой в 2008 году. Она сформирована на основе Плана фундаментальных исследований РАН на период до 2025 года. Управление [программой] осуществляет Координационный совет, возглавляемый президентом РАН. В его состав входят руководители государственных академий наук, отделений РАН, ведущих университетов, НИЦ, наукоемких госкорпораций (Росатом, Ростех, Роскосмос, Роснано). За работу этого совета отвечает президиум РАН. Совет регулярно работает, ежегодно в правительство представляются отчеты о ходе реализации программы. Информация размещается на сайте РАН. Федеральным Законом 253-ФЗ «О Российской академии наук…» срок действия этой программы установлен до 2020 года включительно.

В сложившейся конфигурации академические институты, отраслевые научные организации и университеты действуют независимо, единая система направлений исследований отсутствует, в целом система организации фундаментальных научных исследований оказалась дезинтегрирована. Это сильно ударило по вузовскому сектору науки, поскольку ослабление связей с академическими институтами сыграло отрицательную роль в развитии науки в университетах, что косвенно подтверждается результатами реализации проекта по продвижению российских университетов в международные рейтинги. При этом отметим, что формальные библиометрические показатели не дают реальной картины состояния науки ни в целом, ни в ее отдельных секторах.

Такой ситуации в немалой степени способствовало принятие в 2013 году федерального закона №253-ФЗ «О Российской академии наук…», который решил некоторые имущественные вопросы, но разрушил системность и целостной организации фундаментальных научных исследований. С учетом того, что переходный период трансформаций академического сектора науки завершен, как это и предусмотрено законом, требуется переход к следующему этапу реформ, в ходе которого должна быть восстановлена целостность системы фундаментальных исследований.

Система управления научными исследованиями и их координации должна быть модернизирована, исходя из новых условий работы, принятых стратегических документов, конфигурации системы управления наукой, определенной в недавних указах Президента Российской Федерации. Сейчас идет формирование межведомственного координационного совета в структуре Совета по науке и образованию при Президенте РФ, на который возлагаются функции по координации научных исследований по приоритетным направлениям. Это же касается и фундаментальной науки.

В разработанном Минобрнауки России и представленном на общественное обсуждение проекте Программы научно-технологического развития участие РАН в управлении фундаментальными научными исследованиями не предусмотрено. Иначе говоря, эта программа построена в логике Минобрнауки 2012 года, когда был поставлен вопрос о ликвидации РАН. Очевидно, что такой подход недопустим в принципе, не говоря уже о том, что он в корне противоречит и принятым стратегическим документам, и прямым указаниям Президента Российской Федерации В.В. Путина, данным им в ходе встреч с представителями Академии в мае-сентябре текущего года.

Представляется, что главная задача сейчас — восстановить единую систему организации фундаментальных исследований в стране под руководством ученых, как это принято во всем мире. Программа должна стать таким инструментом.

— Когда она будет разработана и согласована?

— Тут сложно говорить, но, если у нас все пойдет более-менее нормально, к лету 2018 года мы сможем ее представить вместе с Минобрнауки России для утверждения правительством. Для этого решением президиума РАН создана рабочая группа под руководством вице-президента РАН академика В.В. Козлова, куда входят представители академического сообщества, университетов, министерств, госкорпораций и т. д. Концепция программы была размещена на сайте РАН, прошла широкое обсуждение и в основном поддержана научным сообществом, а также экспертным советом по фундаментальным и прикладным исследованиям Комитета по науке и образованию Государственной Думы. Кроме того, для координации работы есть договоренность с Минобрнауки России о создании компактной рабочей группы. Мы рассчитываем на конструктивное сотрудничество.

— Программа фундаментальных научных исследований — это документ, который конкретизирует Стратегию научно-технологического развития в области фундаментальной науки?

— Стратегия научно-технологического развития — это политический документ, который определяет основные направления, куда мы должны двигаться. Программа фундаментальных исследований создается для решения двух главных задач: во-первых, научное обеспечение реализации уже определенных приоритетов, во-вторых, определение направлений движения на перспективу, так сказать, загоризонтные цели.

Поэтому в Стратегии НТР фундаментальная наука определена как системообразующий институт, обеспечивающий развитие нации. Определена и ответственность государства за развитие фундаментальной науки. То есть фундаментальная наука выделена в отдельный приоритет вне приоритетов технологического развития. И это вполне логично, поскольку именно фундаментальная наука создает базу для развития технологий, а также образования.

Кроме того, поле фундаментальной науки значительно шире, чем определенные технологические приоритеты. То, что сегодня является технологическим приоритетом, завтра может им и не быть, а появится новый. Но появится он только на основе фундаментальной науки. Другого пути нет, «так природа захотела».

В условиях ограниченности ресурсов следует тщательно избегать их распыления, а это можно сделать, только создав целостную систему организации исследований.

— Как распределены деньги на фундаментальную науку сейчас?

— Это программы государственных академий, вузов, а также отраслевые программы. Основной массив делается в академических институтах. Проблема в том, что организации, например университеты и академические институты, финансируются по разным схемам в зависимости от ведомственной принадлежности. Очевидно, что схемы финансирования должны быть унифицированы. Необходимо установить единые правила для всех, поскольку наука либо есть, либо ее нет, и неважно, где она делается.

Единые правила заключаются в том, что должна быть сформирована система направлений фундаментальных исследований, в рамках которых по единой для всех организаций системе будут выделяться ресурсы (мы специально уходим от термина «приоритеты», иначе можем снова столкнуться с проблемой «физиков» и «лириков»). Здесь, безусловно, есть над чем поработать, поскольку необходимо, например, учитывать специфику научных исследований в конкретных случаях.

Эта система должна обладать определенной гибкостью и адаптируемостью. Представляется, что создание финансово-экономи-ческих механизмов, механизмов ресурсного обеспечения должно стать предметом особого внимания Минобрнауки как органа власти, отвечающего за реализацию научной политики. А ресурсы — это главное, без них наши желания останутся только на бумаге. Если верить легенде, то при принятии решения о запуске Атомного проекта СССР один из ведущих советских академиков произнес такую фразу: «Я инженер. У меня подход инженерный: будут деньги — будет бомба, не будет денег — не будет бомбы». Эта позиция была принята во внимание. Результат известен. Может быть, воспользоваться хорошим опытом?

Второй вопрос заключается в следующем: можно ли отдать все деньги на технологические приоритеты, чтобы там совершить прорыв? Можно, но при этом необходимо иметь в виду, что фундаментальная наука работает с лагом 25-30 лет, и, где именно будет следующий технологический прорыв, сейчас науке неизвестно. Поэтому чем больший спектр фундаментальных исследований будет охвачен сейчас, тем больше шансов, что не упустим что-то важное в перспективе. Отказ от какого-либо направления означает, что в этой области мы отстали навсегда. Поэтому стоит очень сложная задача, как в условиях ограниченных ресурсов не упустить направлений, где может быть осуществлен следующий технологический прорыв.

— Поясните, как вы планируете консолидировать деньги на фундаментальную науку? Сейчас большая часть выделяются через разные ведомства. А МГУ, например, записан отдельной строкой в бюджете, получается из этого бюджета университета будут «вырезаны» деньги на фундаментальную науку?

— Не совсем так. Если есть единая система научных направлений, то организация (в данном случае МГУ) в рамках имеющихся средств будет по ним работать. Поэтому проблема заключается в согласовании научным сообществом такой системы. В принципе ученому все равно, из какого кошелька поступают деньги. Только надо следить, чтобы они не тратились на другие цели. А вот объем ресурсов — это задача прежде всего Минобрнауки России. Фактически речь о том же, что и при трансформации РАН в 2013 году: давайте отделим науку от финансово-хозяйственной деятельности. Направления фундаментальных исследований, технологические приоритеты, организация исследований и разработок — ученым, обеспечение деятельности, включая финансирование, — администраторам.

— Не совсем ясно, как все это будет организовано.

— До 2004 года, до бюджетной реформы, в бюджете была отдельная строка «Фундаментальная наука и содействие научно-техническому прогрессу». Фундаментальной наукой занимались прежде всего государственные академии, университеты, отраслевые организации, и деньги выделялись четко на нее. Другое дело, что тогда не была организована программная система. Каждое министерство получало деньги и делило их так, как считало нужным. В рамках реализации Стратегии НТР предполагается все научные деньги свести в единую программу. Тут может быть много всяких мнений, но десятилетняя практика реализации ПФНИ ГАН показала, что при нормальной организации можно даже в условиях ограниченных ресурсов добиваться хороших результатов.

Идеальная схема выглядит следующим образом. В рамках ГПНТР выделяются ресурсы на фундаментальные исследования, научное сообщество распределяет эти средства по направлениям исследований и организациям, органы управления обеспечивают бесперебойное финансирование и контроль правильности расходов. Но, как известно, «гладко писано в бумаге…».

— Вы говорили, что надо финансировать не «вывески», в смысле конкретные организации, а программы, которые они предлагают. То есть выделять деньги не статусной организации, условному ФИАНу, а под проекты, которые там есть?

— Допустим, что у нас есть проект, и мы точно знаем, кто в этой области специалист. В этом случае нам даже не всегда надо проводить специальный конкурс: в фундаментальной науке «по гамбургскому счету» известно, кто, чем и как занимается. То есть мы можем отобрать участников для большого проекта. Дальше необходимо обеспечить базовое финансирование этого проекта.

Конечно, можно и просто выделять деньги выдающимся институтам, но, во-первых, имеющиеся ресурсы небезграничны, во-вторых, это будет набор инициативных исследований, которые более эффективно финансировать через фонды.

Институты должны работать по программам и проектам. Другое дело, как эти программы формировать.

Одно дело, когда есть задача, тот же «РадиоАстрон», если мы говорим про ФИАН, его надо финансировать в любом случае. С другой стороны, если руководство ФИАНа попросит деньги на другую программу, то ему, безусловно, надо помочь. Но не потому, что это ФИАН, а потому, что это программа, качество которой гарантирует ФИАН.

— Изменится ли принцип отбора проектов фундаментальной науки, которые будут финансироваться?

— Установить научную ценность могут только ученые. Давайте посмотрим зарубежный опыт. Как работает, например, Общество Макса Планка? Там ученые определяют и перспективность тематики, и финансирование (в рамках имеющихся средств, естественно). У нас крен в другую сторону. Сложилась система, при которой даже направления фундаментальных исследований утверждают чиновники. Это выглядит как-то странно. Для технологических приоритетов это оправданно, так как здесь органы власти должны четко представлять, что необходимо для развития страны и обеспечения ее безопасности.

Поэтому оптимальной представляется схема, по которой государство выделяет деньги на науку и формулирует определенные предпочтения в общем виде, а ученые, исходя из имеющихся ресурсов, определяют конкретные направления и объемы финансирования. Но это пока еще только общие подходы, которые требуют обсуждения и законодательного оформления.

— Сейчас фундаментальные исследования финансируются в том числе РФФИ, получается, что они тоже должны будут встраиваться в новую программу фундаментальных исследований?

— Научные фонды финансируют, как правило, небольшие инициативные проекты. Допустим, пришла новая идея ученому. Куда он пойдет? В РАН? Но там все деньги уже по программам распределены. Одна дорога — в фонд. Если через некоторое время будет получен положительный результат, то это направление можно развернуть в новую программу и обеспечить полноценное финансирование. Если же получится отрицательный результат, то это тоже ценно. Это значит, что в этой области знаний достигнут предел, и дальше сюда вкладываться не имеет смысла. Пример известен — вечный двигатель. Не самые плохие умы человечества много времени потратили на его создание и в конце концов поняли, что это невозможно. И в такие исследования перестали вкладывать деньги. А так бы до сих пор на это тратились. По-видимому, так и должны работать фонды.

Тогда вся цепочка фундаментальных исследований могла бы выглядеть следующим образом: инициативные проекты (фонды) — поисковые (их еще называют «чистые») фундаментальные исследования (программы и проекты по направлениям) — ориентированные фундаментальные исследования (исследования, направленные на реализацию конкретных приоритетов, например, в рамках Стратегии НТР). Ориентированные фундаментальные исследования — это не что иное, как начальная стадия реализации конкретного технологического приоритета. Реализация такой схемы и есть суть предложений РАН по организации фундаментальных научных исследований в России.