http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=12b9d0ba-01f0-4d2b-ac5b-bf8dd2d9dd2c&print=1© 2024 Российская академия наук
Председатель СО РАН академик Валентин Николаевич Пармон — об осуществимости проектов развития науки в России и препятствиях на этом пути.
— На заседании президиума РАН 4 сентября Ваше сообщение о комплексном плане развития Сибирского отделения и программе «Академгородок 2.0» прозвучало в контексте обсуждения национального проекта «Наука». Есть ли в концепции этого нацпроекта другие столь же масштабные и амбициозные инициативы?
— Национальный проект «Наука» начал разрабатываться позже, чем комплексные планы развития СО РАН и новосибирского научного центра («Академгородок 2.0»). Поэтому сейчас основная задача — найти возможности корреляции. Инициативы сибирских ученых предусматривают существенное наращивание не только научной, но и социальной инфраструктуры для привлечения специалистов высокой квалификации, прежде всего молодых. Нацпроект «Наука» (точнее, его паспорт) эту область не охватывает, хотя предполагает существенный прирост числа работающих в интеллектуальном секторе. В целом документ направлен прежде всего на создание мощных и современных научно-образовательных центров, а в них — новейших экспериментальных установок, в том числе класса мегасайнс. Одна из таких — как раз наш сибирский кольцевой источник фотонов — СКИФ.
Когда на заседании президиума РАН мы обсуждали планы развития Сибирского отделения, то обратили внимание на то, что путь взаимодействия с региональными властями при выполнении поручений главы государства открыт и для других частей Академии. Но для этого нужно, чтобы не только полномочный представитель президента РФ в Сибирском федеральном округе, но и другие полпреды получили указания по координации разработки программ развития науки на своих территориях и соответствующие полномочия. Мы, на самом деле, идем первыми и хотим, чтобы опыт Сибири затем был использован в других макрорегионах. Сегодня, к примеру, наши предложения проходят согласование с финансовыми возможностями министерств. Это чрезвычайно трудный и тонкий процесс с малопредсказуемыми последствиями, но если мы его освоим, то остальным будет действовать намного проще.
— На «Технопроме-2018» предложения в проект «Академгородок 2.0» получили поддержку президента РФ Владимира Владимировича Путина, при этом Вами были заявлены цифры: порядка 350 миллиардов рублей на объекты научной инфраструктуры и 150 — социальной. Насколько высока вероятность инвестирования таких сумм госбюджетом и бизнесом, в какой пропорции?
— Что касается научной инфраструктуры, то обеспечение ее развития частично выходит за рамки нацпроекта «Наука» и сферы ответственности Министерства науки и высшего образования РФ. В частности, в программе ННЦ присутствует относящийся к Минздраву РФ Национальный медицинский исследовательский центр имени академика Е.Н. Мешалкина, Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор» в подведомстве Росздравнадзора и так далее. Кроме того, строительство второй и третьей очередей Новосибирского государственного университета также видится обособленной бюджетной строкой.
Во-вторых, названные 350 миллиардов вложений видятся не на год и не на пять, а на весь период реализации проектов, некоторых — до десяти лет. Если говорить о финансовых потребностях 2019 года, то речь идет о подготовке технической документации и проектировании зданий и сооружений, что по законодательству составляет не более 7 % их стоимости. В Новосибирске все проекты уже привязаны к земле, к энергетике и другим ресурсам, то есть хорошо проработаны с хозяйственной точки зрения.
Если говорить о других, помимо федерального бюджета, источниках финансирования, то они предусмотрены в каждом из проектов «Академгородка 2.0». От 10 до 16 % инвестиций может принести региональный бюджет. Частные компании тоже способны и намерены участвовать в развитии научного центра: они не вправе инвестировать в строительство зданий для государственных учреждений, каковыми являются институты, но могут вкладываться в их оборудование. Одним из критериев отбора проектов в программу развития ННЦ было как раз наличие индустриальных партнеров. Напомню и другие критерии — соответствие приоритетам майского указа президента России 2018 года, уникальность в национальном (как минимум) масштабе, заведомо коллективное использование. Объекты же инновационной инфраструктуры на 100 % должны финансироваться из регионального бюджета и бизнесом, социальной — в рамках национальных проектов, не относящихся к науке.
— Руководство Сибирского отделения неоднократно подчеркивало, что ценность проекта «Академгородок 2.0» — в комплексности за счет целостности. Есть ли опасность частичной его реализации вследствие ограниченности ресурсов? Расставлены ли приоритеты в случае такого варианта развития событий?
— Согласование планов развития науки с возможностями государства — процесс нелегкий и не всегда предсказуемый. Да, опасность урезания ресурсов реально существует, она уже просматривается в ходе начавшейся работы с федеральными министерствами. Окончательные решения, как я думаю, будет приниматься руководством страны на самом высшем уровне. Все предполагаемые объекты «Академгородка 2.0» связаны между собой и предназначены, повторюсь, для коллективного использования. Поэтому мы принципиально не стали заранее прорабатывать подходы к ситуациям «исключить или оставить»: займемся этим только при крайней необходимости.
Мы, конечно, будем рады реализации наших инициатив и в сокращенном виде, но в таком варианте произойдет отклонение от национального проекта «Наука», который предусматривает дополнительное привлечение в науку до 2024 года более 50 000 новых специалистов, а это возможно только при комплексном подходе. Почему так? Во всех развитых странах исследования (по крайней мере, в сфере естественных и технических наук) сконцентрированы в удалении от мегаполисов, тогда как талантливая молодежь изначально тяготеет именно к мегаполисам с их возможностями карьерного и личностного роста. Значит, для нее необходимо создавать точки притяжения, делать привлекательными во всех отношениях уже созданные в России научно-образовательные и инновационные центры: интересными как площадки для успешных исследований на самом современном уровне, с комфортной во всех отношениях средой обитания. Начиная, разумеется, с оплаты труда. И здесь нужно исправить ошибку, допущенную при исполнении майского указа президента РФ 2012 года, когда заработки ученых были обозначены как 200 % от средней зарплаты не по России, а по субъекту Федерации: в результате младший научный сотрудник в Москве получает свыше 100 тысяч рублей, а его коллеги из удаленных регионов — в разы меньше.
— Есть ли продвижение в конкретизации управленческой схемы для «Академгородка 2.0»? Каким видится сегодня абрис его системы администрирования?
— Этот вопрос прорабатывается, но пока не выносится на широкое обсуждение — всё будет зависеть от того, какая схема финансирования программы развития ННЦ будет утверждена на федеральном уровне. При разделенной, пообъектной системе господдержки потребность в дополнительной структуре управления не возникает, а при комплексном вложении ресурсов таковая видится необходимой — с участием СО РАН и совета директоров наших институтов, правительства Новосибирской области, администраций всех муниципалитетов, на территории которых намечено развитие.
Сегодня у земель, где предполагается строительство объектов, связанных с развитием ННЦ, насчитывается семь распорядителей различного уровня и принадлежности, включая частных владельцев. Поэтому в административном плане задача номер один — обозначить понятие «Новосибирский научный центр» на географической карте, чтобы правительство региона могло соотносить его с ранее утвержденными генпланами. Желание решить этот вопрос у областной власти, безусловно, есть.
В любом варианте администрирование «Академгородком 2.0» заведомо не предполагает урезания прав юридических лиц и тем более их слияний. Все останутся независимыми, но координирующий орган в том или ином формате должен быть создан. Прецеденты создания таких структур найдутся, например в Сколково, и есть вероятность, что мы пойдем по этому пути.
— Каких средств в общей сумме могут потребовать проекты развития всего СО РАН, за рамками «Академгородка 2.0»? Насколько осуществимы планы реконструкции Байкальского музея, проведения комплексной экспедиции РАН в Якутии, открытия Алтайского научного центра и реализации других масштабных проектов?
— С точки зрения финансирования самый простой вопрос — это открытие новых научных центров СО РАН на Алтае и в других регионах. Согласно предложениям, которые сегодня готовит Сибирское отделение, планируется создание не академгородков, а структур, координирующих науку в субъектах СФО. Такие координирующие центры могут включать исследовательские организации, находящиеся в разных точках республики, области или края. В том же Алтайском крае естественно-научные, медицинские и аграрные институты расположены в Барнауле, Бийске и других городах, а с принятием в 2013 году нового федерального закона «О Российской академии наук…» ее научно-методическое руководство распространилось и на вузы. Организационно такие координирующие центры должны создаваться и работать в тесном взаимодействии с Министерством науки и высшего образования РФ, региональными властями и, разумеется, с РАН и ее Сибирским отделением. По нашему мнению, крупных денег это не потребует. Намного больше ресурсов и усилий нужно для сохранения и развития тех научных центров Сибири, где есть академгородки.
По развитию Байкальского музея в 2017 году вышло рамочное поручение главы правительства РФ. К сожалению, все документы, поданные в кабинет министров администрацией Иркутской области, находятся в неподвижности. Сейчас мы пытаемся прояснить, как дать им ход, и с какой федеральной структурой вести диалог. Дело в том, что в поручении премьер-министра музей рассматривался не столько как исследовательское, сколько как культурно-просветительное учреждение и теперь, соответственно, не вписывается в нацпроект «Наука».
В комплексный план развития СО РАН от наших якутских коллег внесен междисциплинарный исследовательский проект «Великая река Лена: природа, человек, хозяйство — прошлое, настоящее и будущее». Он нацелен на всестороннее изучение природного, экономического и культурного потенциала Ленского бассейна и мог бы охватить почти весь круг задач, ранее поставленных перед комплексной экспедицией РАН в Республике Саха (Якутия). Не исключаем, что реальное финансирование работ может остаться, как и прежде, прерогативой регионального бюджета.
В целом наша сегодняшняя цель — чтобы комплексный план развития Сибирского отделения распоряжением правительства РФ был утвержден содержательно, пусть даже без цифр. Главное на этом этапе — обозначить федеральные и региональные структуры, ответственные за его выполнение.
— Какие изменения планируются в СО РАН как таковом: и как в организованном сообществе ведущих ученых, и как в учреждении с определенными функциями?
— Мы хотели бы весьма существенно реорганизовать нашу внутреннюю жизнь. В частности, вернуться к «двухпалатному» общему собранию СО РАН, в котором участвуют не только члены Академии и профессора РАН, но и представители научных коллективов. Для этого требуются изменения в Уставе Сибирского отделения: они будут подготовлены в ближайшее время для рассмотрения объединенными учеными советами по направлениям наук — нашими самыми компетентными профессиональными органами. Также в уставе должно появиться четкое определение регионального научного центра СО РАН и его полномочий — в связке с другими субъектами этого документа и Уставом РАН.
При этом мы знаем, что Российская академия наук, получив в этом году право законодательной инициативы, готовит техническое задание (то есть собирает предложения) на проект нового федерального закона о РАН, который даже в его сегодняшнем, частично исправленном виде нуждается в серьезной коррекции. Важно, чтобы этот законопроект поступил на рассмотрение не позже, чем более широкий правовой акт, посвященный науке в целом. Прохождение этих двух документов должно быть синхронизировано.
— Что в целом изменилось в жизни Сибирского отделения с началом работы по выполнению майского указа и поручений президента России?
— Быстро и заметно улучшились взаимоотношения СО РАН и региональных властей Сибирского макрорегиона. После долгих лет отстраненности мы начали интенсивно работать вместе. В этом процессе важно, чтобы каждый участник ощущал себя частью единого целого: территория — частью России, Сибирское отделение — частью РАН. Общие интересы, безусловно, должны преобладать над узковедомственными и местническими. Поэтому попытки заострить отношения, например между СО РАН и всей Академией наук, серьезно огорчают. Мы сильны только тогда, когда действуем вместе, и с руководством РАН всегда идем в ногу.
Да, при ограниченности ресурсов проблема их распределения не может не возникнуть. Помню, как в 1991 году, в условиях полного развала страны, когда я работал заместителем директора Института катализа им. Г.К. Борескова СО РАН, нам катастрофически не хватало финансирования. И возглавлявшему институт академику Кириллу Ильичу Замараеву я предложил не «размазывать тонким слоем» сократившийся бюджет, а направить его на поддержку ядра, способного сохранить научные школы и практические заделы и в перспективе помочь дирекции решить финансовые вопросы, в том числе за счет взаимодействия с реальным сектором экономики. Кирилл Ильич согласился, и время показало правильность такого решения.
Сегодня, к счастью, речь идет не о выживании, а о развитии. Но всё равно стратегия ставки на лидеров себя оправдывает — с последующим переносом их успешных решений на остальных. Во время «Технопрома-2018» мы говорили с президентом РАН академиком Александром Михайловичем Сергеевым как раз об использовании всеми частями Академии того опыта, включая негативный, который наработан нами в ходе подготовки планов развития Сибирского отделения и Новосибирского научного центра. Эта же тема обсуждалась на заседании президиума РАН 4 сентября, с которого начался наш разговор. Александр Михайлович предложил другим региональным отделениям и научным центрам Академии проявить инициативу и тоже подготовить предложения по собственному развитию.