Версия для печати
Вернуться к списку

Актуальные научные вызовы эпохи коронавируса

Обрушившаяся на человеческое сообщество пандемия коронавируса и произошедшие в первые три месяца 2020 года глобальные изменения сложившегося образа жизни в ближайшее время станут (и уже стали) центром мировых дискуссий: философских, политических, исторических, экономических и гуманитарных.

Мир внезапно стал иным и уже никогда не вернётся к прежнему «безмятежному» состоянию с привычными взглядами на материальные и духовные ценности. Сегодня ежедневные сведения о числе инфицированных, умерших и выздоровевших по разным странам и континентам напоминают военные сводки с мест боевых действий. Фактически идет бескровная мировая война с невидимым врагом, и государственные правители отчаянно ищут средства противодействия нашествию эпидемии. Повсеместно звучат призывы к мобилизации и самоизоляции населения, сопровождаемые жесткими административными мерами и неутешительными прогнозами. А последовавший обвал мировых рынков и национальных производств отнюдь не сулит нашей цивилизации близкий свет в конце туннеля. Еще в совсем недавнюю новогоднюю ночь 2020 года такого никому и в страшном сне не могло привидеться.

На фоне вирусной катастрофы отошли на второй план политические противостояния, межправительственные санкции, локальные войны и терроризм, демонстрации гиперзвуковых, высокоточных, дальнодействующих и других новейших видов вооружений. В этой связи вспоминается старый фантастический роман Герберта Уэлса «Война миров», в котором агрессивные инопланетяне на ужасающих боевых машинах громили без сопротивления армии землян, но не смогли противостоять микробам и бактериям, оказавшимся для них смертельными.

История человечества богата трагедиями и драмами самых разных масштабов, но нынешняя ситуация – уникальна. Можно вспомнить «испанский грипп», поразивший множество стран в конце первой мировой войны в 1918-19 гг. Общее количество заболевших тогда исчислялось сотнями, а умерших – десятками миллионов, но эти страшные цифры в летописях остались менее замеченными, чем, например, вести о газовых атаках и жертвах химического оружия, хотя размеры жертв были несопоставимы. Во-первых, воюющие страны из-за цензуры скрывали информацию, и только нейтральная Испания объявила об эпидемии спустя несколько месяцев после ее начала. А в истории гражданской войны в России эти факты практически остались неосвещенными. И, если 100 лет назад «испанка» оставалась внутренним делом каждой страны, то сейчас закрытие границ и пассажирских потоков, отмены спортивных чемпионатов и олимпийских игр, прекращение туризма и концертной деятельности – эти консолидированные международные акции уже приводят к гигантским финансовым потрясениям с непредсказуемыми последствиями.

Главная насущная проблема – неопределенность в ближайшем и в отдаленном будущем поведения непознаваемого пока коронавируса. Активные карантинные и общесанитарные массовые процедуры – это необходимые и эффективные меры, но они являются чисто оборонительными и недостаточными для одоления угрозы. В эти дни лучшие медицинские умы бьются над изучением уязвимости вируса и созданием губительных для него лекарственных препаратов. Уже есть сообщения о первых обнадеживающих успехах и появилась надежда, но здесь требуется время – таковы законы Гиппократа о безопасном внедрении фармакологических средств.

Если оглянуться на пару десятилетий назад, то для России это время (эпоха В. В. Путина) оказалось удивительно благополучным. Достаточно вспомнить, что первые 20 лет XX-го века вместили и революцию 1905 г. с Кровавым воскресеньем, и массовые беспорядки с Ленским расстрелом в 1912 г., и Первую мировую войну, Февральскую и Великую Октябрьскую революции в 1917 г., и интервенцию Антанты, и братоубийственную Гражданскую войну.

По сравнению с большинством европейских стран и США, Россия оказалась психологически лучше подготовленной к пандемии. Возможно, повлияло «совковое» воспитание старшего поколения, заложенное пионерскими лагерями, комсомольским энтузиазмом, партийной дисциплиной и учениями по гражданской обороне. Несомненно, здесь значительную роль сыграли и личные качества Президента, имеющего успешные навыки «точечных решений» и «ручного управления» страной. Что же касается сегодняшней картины мира в целом, то здесь радуют глаз (нет худа без добра) возникающие ростки консолидации и международной взаимопомощи. Конечно, свое слово еще скажет Организация Объединенных Наций – единственный форум, ответственный за устойчивое развитие нашей цивилизации и потому обязанный осознавать опасности возможных новой пандемий, как естественного, так и искусственного происхождения.

Пандемия как научный эксперимент

К началу 2020 г. передовое человечество достигло впечатляющего развития и научно-технического прогресса. Переполненные стадионы, концертные залы и фешенебельные отели, модные курорты, рестораны и массовый туризм свидетельствовали об очевидном благоденствии, а образом успешного человека стал активный потребитель всех этих дорогих благ. Ученые постигали сокровенные тайны мироздания: от черных галактических дыр до элементарной частицы, которая должна стать последним кирпичиком в «стандартной» модели Вселенной. Суперкомпьютерные технологии и искусственный интеллект внедряли цифровую экономику, роботизацию, интернет вещей и неограниченные контакты. Футурологи обещали в ближайшие десятилетия технологическую сингулярность с бесконечной энергетикой, чудодейственными новыми материалами, с вечной молодостью и бессмертием... И вот в этом царстве эйфории появляется агрессивный коронавирус, к чему современное сообщество оказалось морально неготовым и технически безоружным. Экстравагантный английский премьер Борис Джонсон даже предложил «сдаться» вирусу и всем переболеть. Массовые средства экспресс-диагностики, антисептики и санитарное оборудование, аппараты поддержания жизнедеятельности и спасительные лекарства – их отсутствие в количестве, необходимом для обеспечения национальной безопасности, можно объяснить, но не оправдать, только тем, что Всемирная Организация Здравоохранения (ВОВ) и вся медицинская наука, забывшие об исторических уроках, не только не смогли предсказать вспышку вируса в 2020 г., но и не предусмотрели риски возможных драматических событий.

Если же перейти от вопроса «кто виноват?», к постановке «что делать?», то здесь открывается необъятное поле для организационной деятельности и для научных исследований. От эффективной менеджерской поддержки зависит многое, но самое важное – это «наука управлять наукой», как завещал последний Президент Академии Наук СССР Гурий Марчук. Здесь главное – стратегическое видение, установка приоритетов и взаимосвязей различных направлений. Генеральная линия – предсказание и обезвреживание новых пандемий – является беспрецедентной по своей сложности. Сравнимая по масштабам проблема стояла перед нашей страной в послевоенные 50-е годы: обеспечить ядерный и ракетный щит для национальной безопасности в условиях нарастающей внешней угрозы. И эта задача была блестяще решена «тремя великими К»: Игорем Курчатовым (физик), Сергеем Королевым (конструктор) и Мстиславом Келдышем (математик), – всесторонне поддержанными всесильным Лаврентием Берия.

Сейчас безусловно на главные роли выходят биологические и медицинские исследования в самых разных аспектах: фундаментальных, прикладных и технологических. И они должны стать локомотивом, или катализатором, для всех остальных научных дисциплин: физики, химии, материаловедения, нанотехнологий и т. д. И, разумеется, здесь везде должна хозяйствовать математика, в самом широком смысле этого слова: теоретическая, прикладная и вычислительная, программирование и информационные технологии, искусственный интеллект, распараллеливание алгоритмов и их отображение на архитектуру суперкомпьютеров, экспоненциально растущие мощности которых выводят на главенствующие позиции моделирование всевозможных процессов и явлений, что многократно усиливает проникновение всех наук в инновационные свершения.

Что касается России, уставшей от многолетних чиновничьих преобразований научных, университетских и общеобразовательных школ, то здесь необходимо в первую очередь достичь осознания, что реформирование и управление наукой – это сугубо научная проблема, и решать ее должны ученые, которых уже почти 300 лет творчески объединяет Российская Академия Наук, юбилей которой мы будем отмечать в 2024 году.

Главная задача текущего момента – это, конечно, спасение людей, сокращение и уничтожение эпидемических очагов, возвращение к нормальной жизни. Однако требуется смотреть в будущее и понимать, что истории болезней, биологические пробы и сопутствующая информация – это бесценный экспериментальный материал, который должен стать достоянием формируемых баз знаний и натурных коллекций, столь необходимых для развития фундаментальной вирусологии. Непременное условие здесь – активное сотрудничество заинтересованных стран, которые должны создать надежную систему коллективной безопасности, наподобие функционирующей международной службы предупреждения цунами. Разумеется, на научной основе должны создаваться и поддерживаться стратегические запасы фармакологических препаратов и медико-санитарного оборудования (наподобие того, как хранятся в мирное время склады армейского вооружения).

Наука против вируса

Давайте будем оптимистами. Российский народ успешно выдержит карантин (что означает по-французски и по-итальянски «сорок дней»), вынесет самоизоляцию и другие ограничения. Начнется возврат к созидательной жизни, но по-новому. Придется какое-то время реанимировать экономику, в значительной степени за счет Фонда национального благосостояния, предусмотрительно накопленного нашими финансистами в предыдущие годы. Но теперь посмотрим вперед и вспомним нашу главную цель – обеспечить в 2024 году технологический прорыв и войти в пятерку передовых стран. В Национальном проекте «Наука» прописаны цифровая экономика, робототехника, искусственный интеллект и исчерпывающий список приоритетных направлений исследований, а также предусмотрены комфортные условия работы для российских и зарубежных ученых. Неизбежно, в силу форс-мажорных обстоятельств, будут откорректированы сроки, но стратегические цели останутся. Вот тут-то и возникнут вопросы, которые фактически давно назрели («гладко было на бумаге, но…»). Дело в том, что Российскую науку уже много лет поражает вирус, сначала извне, а теперь проникает и вовнутрь. Имени и фамилии у него нет, т. е. это невидимый враг, в совокупности представляющий катастрофически растущую армию чиновников, каждый из которых выполняет чьи-то указания, но к науке отношения не имеет и ни за что не отвечает. Здесь напрашивается аналогия с компьютерным вирусом, который внедряется через сеть, забирает себе львиные ресурсы и выводит программную инфраструктуру из строя.

Популяция чиновников чрезвычайно консолидирована и агрессивна. Они активно повышают себе зарплаты, а в свое оправдание придумывают массу бюрократических занятий и наукометрических мероприятий: рейтинги, показатели публикационной активности и результативности научной деятельности, аттестации и градация институтов, бесконечные инструкции с приказами и отчеты, отчеты, отчеты… Массе ученых очевидно, что это бумаготворчество является не только бесполезным, но и вредительским. Тем более, что к руководству Наукой такая деятельность никакого отношения не имеет. Более того, сложившаяся исторически стройная система управления «Президиум – Отделения РАН – Объединенные Ученые Советы (ОУС) –Академические институты» разрушена, а новая не создана. Штаба российской науки на сегодня нет, и регламентирование жизни Институтов министерскими чиновниками – это нонсенс.

Удивительно, но это все происходит при том, что еще 30 лет назад наша Академия могла гордиться не только фундаментальными результатами, оборонными заказами, физическими мегаустановками и отечественными параллельными суперкомпьютерами, но и созданием уникального Сибирского отделения АН с крепкими филиалами в 9 регионах, а также Дальневосточного и Уральского отделений АН СССР, при огромном международном и внутреннем авторитете наших ученых и их достижений в стране.

Поначалу вирус антинауки олицетворялся Федеральным Агентством Научных Организаций (была шутка академика А.Н. Коновалова: «ФАНО на радость нам дано»). После бесславного четырехлетнего существования оно было ликвидировано, но не уничтожено, поскольку внедрилось в новое Министерство Науки и Высшего Образования, и картина практически не изменилась. У Академии отобрали программу фундаментальных исследований, и теперь в России таковой не существует. Фонды РФФИ и РНФ с их краткосрочными грантами ее никак не заменят, а Нацпроект «Наука» – это просто декларация о намерениях, но никак не организующая структура.

Позорным детищем ФАНО была кампания «по выполнению Указа Президента» о повышении зарплаты ученых до 200% от средней по региону. Здесь бюрократы с искусством наперсточников рапортовали о выполнении Указа, не истратив на повышение ни рубля. Научных сотрудников заставляли «добровольно-принудительно» переходить на долю ставки (например, на 0,5), с обещанием выплаты компенсации. В итоге человек получал денег столько же, но формально его зарплата (в расчете на целую ставку) значительно увеличивалась. Сделано это было хитро, без министерского распоряжения, за которое потом пришлось бы отвечать. Поразительно, что эта махинация до сих пор не разоблачена, хотя данные факты общеизвестны. Результатом такой комбинации оказалось резкое сокращение официальной численности ученых в институтах и по России в целом, о чем потом докладывала (как об опасной тенденции) на заседании правительства Татьяна Голикова. Будем надеяться, что новое руководство Министерства и Правительства страны осознают губительность чиновничьего подхода к Науке.

Что касается насущных научных вызовов, то здесь, очевидно, мировое сообщество поднимет на новый фундаментальный уровень вирусологию и эпидемиологию. Удивительно, что это не было сделано раньше, при общем активном развитии биологических и медицинских наук в последние десятилетия (как говорится на Руси, гром не грянет – мужик не перекрестится). Проблема перед учеными стоит глобальная – создать биологический щит перед будущими эпидемиями. В этом мега-проекте найдутся дела и химикам, и физикам, и материаловедам, и приборостроителям, и т. д. Особо надо сказать, как это ни удивительно на первый взгляд, о роли математики, в широком смысле этого понятия, в эпоху суперкомпьютеров, больших данных и машинного обучения, реализующей свои инновации через предсказательное моделирование и системы принятия решений, которые ориентированы на проблемы, невиданные по своей сложности еще десять лет назад. Известно, что уровень прогресса в любой отрасли зависит от степени ее математизации, и XX-й век дает тому немало примеров.

Необходимо подчеркнуть, что ключевая роль в будущих успехах принадлежит программному обеспечению нового поколения, которое через одушевленное компьютерное «железо» насытит все науки и технологии синергетикой знаний, наподобие кровеносной или лимфатической системы. И для этого в России необходимо создать индустрию наукоемкого программирования, благо мы еще имеем здесь научно-образовательные школы. А здесь нам есть чем гордиться. Не -даром Санкт-Петербургский университет ИТМО регулярно выигрывает мировые чемпионаты по программированию. Неслучайно В.В. Путин противопоставляет американскому талантливому изобретателю-инженеру и миллиардеру Илону Маску в России не кого-нибудь, а программиста Евгения Касперского, мирового лидера по информационной безопасности. Огромный международный авторитет имеет Новосибирская школа по вычислительно-информационным технологиям, заложенная академиками А.П. Ершовым, Г.И. Марчуком и Н.Н. Яненко. Неспроста здесь в Академгородке создают свои филиалы такие суперкомпьютерные гиганты, как Интел и Хуайвей. И тот факт, что в транснациональных компаниях MicroSoft, Google и многих других работает огромное количество русских специалистов, только подтверждает истину: "Если страна не может прокормить свою науку, она будет кормить чужую науку". У нас далеко не все в управленческих структурах понимают, что данная проблема стоит очень остро, и без ее решения не будет ни российского технологического прорыва, ни вхождения в когорту передовых держав, ни внутреннего социального прогресса. Нужно добавить, что мировой программный рынок бурно растет и уже сопоставим с нефтяным по объему продаж. Российские таланты могут на этом «фронте» внести достойный вклад в ВВП страны, надо только им помочь.

Как известно, кадры решают все. На повестке дня и принципы подготовки современных эрудированных ученых, и поднятие общего престижа и востребованности науки в стране. Одна из болезненных российских проблем – остановить отток молодых талантов за рубеж и, наоборот, начать возвращать на Родину нашу научную диаспору, которая представляет огромный интеллектуальный потенциал. Рецепты для этого общеизвестны, нужно только принять необходимые решения по развитию творческого и социального роста ученых. Здесь и поддержка представительного участия в зарубежных конференциях с регулярным международным сотрудничеством, и обеспечение свободного доступа к научной иностранной литературе, и организация активной мобильности молодежи, и широкие обмены студентами, аспирантами и стажерами. Очень важно сейчас активно привлекать зарубежных специалистов, о чем убедительно свидетельствует исторический опыт России (достаточно вспомнить великого Эйлера, имя которого носит Математический институт в Петербурге). От осуществляемых в этом направлении первых шагов необходимо переходить к широкой практике, чтобы восполнить урон, который понесла наша наука за последние три десятилетия. Надо пытливо искать новые формы вовлечения ведущих иностранных ученых в наш научно-образовательный процесс. Необходимо восстановить традиционные и создавать новые перспективные контакты российских академических и университетских школ со странами ближнего зарубежья.

Конечно, в данном вопросе большое будущее за технологиями удаленного делового и творческого взаимодействия, а также дистанционного обучения. За последние недели в мире эти проблемы поневоле актуализировались, но по большому счету они давно назрели и во многих странах активно продвигались. Безусловно, скоро мы увидим и неожиданные технические решения, и научно-организационные методологии, и новые когнитивно-психологические подходы, которые разительно изменят формы человеческих коммуникаций (как это когда-то сделали Интернет и мобильный телефон).

Главное последствие пандемии, с которой надо бороться современными научными методами, – это кризис мировой и национальных экономик. Уже давно идут международные конгрессы по устойчивому развитию, но протекают они в основном в политическом ключе, а теперь, по-видимому, настает время формирования госзаказов для национальных научных школ и транснациональных проектов по созданию глобальных и региональных экономико-математических моделей, в которых должны быть заложены и производственно-рыночные отношения, и социальные, и демографические, и природно-климатические, и другие возможные и невозможные, казалось бы, обстоятельства. Сопутствующих научных сверхзадач несть числа, и надо лишь мобилизоваться на их постановку и реализацию. Конечно, помимо креативности и широкого системного взгляда на стоящие междисциплинарные проблемы, здесь нужна обязательно вера в конечный успех и воля для его достижения.

Известно, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Человечество – большая семья, и особенно очевидно это космонавтам, видевшим нашу Землю из иллюминатора. Но, как говорится, в семье не без урода, и извечная борьба Добра со Злом отнюдь не отошла в отдаленное прошлое. Поэтому успех нашего будущего определяется не в последнюю очередь гуманитарными проблемами. Как мы сможем осуществить симбиоз массы противоречий: межгосударственных, классовых, национальных, религиозных, политических и т. д., – от этого зависит будущая картина мира, определяемого как период 4-го индустриального уклада. Здесь ждут ответа свои глобальные вызовы, но уже в других науках и ценностях – философии, социологии, этики и морали. Успехи в поисках "истинного" пути определят, придем мы или к Гармонии, или к Антиутопии