Версия для печати
Вернуться к списку

ПЕТР БАКЛАНОВ: «СНАЧАЛА ЗАПЛАНИРУЕМ, ЛИШЬ БЫ ПРИВЛЕЧЬ ИНВЕСТИЦИИ. ПОТОМ ВСЕ ПЕРЕСТРАИВАЕМ»

Знаменитый академик – о пространственном развитии Дальнего Востока

Петр Бакланов, научный руководитель Тихоокеанского института географии (ТИГ) ДВО РАН, академик РАН, доктор географических наук, вице-президент Русского географического общества.

В свое время Петр Бакланов занимался заводами, промышленностью и промузлами. Теперь он решает не менее сложные задачи.

— Экономическая география — смежная наука, которая изучает и природу, и население, и хозяйство. Поэтому мы с другом решили учиться одновременно еще и на экономическом факультете МГУ — заочно. Такой практики прежде не было, и нам разрешил это совмещение лично ректор МГУ академик Иван Петровский.

Со второго курса мы одновременно учились на очном отделении географического и на заочном экономического факультета. Заканчивалась одна сессия — начиналась другая. Конечно, выполняли и все необходимые контрольные, курсовые, слушали лекции, в том числе на экономическом факультете, сдавали там все зачеты и экзамены.

Хозяйственные клетки

— Ваше становление как специалиста проходило уже во Владивостоке. Почему выбрали такой далекий город?

— В конце 1970 г. был образован Дальневосточный научный центр Академии наук СССР. Его председателем был назначен известный ученый-географ — член-корреспондент АН СССР Андрей Капица, работавший до этого деканом географического факультета МГУ. Именно он стал директором-организатором нашего Тихоокеанского института географии ДВО РАН. Капица пригласил группу лучших выпускников геофака в целевую аспирантуру МГУ для последующей работы во Владивостоке, в ТИГ. К тому времени я уже активно занимался в научном студенческом обществе. Конечно, притягивала и романтика Дальнего Востока.

Поэтому в 1971 г., окончив с отличием геофак, я поступил в целевую аспирантуру для ТИГа, в 1972 г. с отличием окончил и экономфак. В 1973 г. переехал жить во Владивосток и стал работать в ТИГе младшим научным сотрудником. При защите дипломной работы на геофаке комиссия отмечала — моя работа близка по уровню к кандидатской диссертации. Но я не спешил, продолжал начатые исследования. При защите кандидатской (1974 г.) диссертационный совет отметил, что работа — почти докторская.

Однако, когда я переехал на Дальний Восток, на меня свалилось много работы и жизненных проблем, например, с жильем для семьи. Докторскую диссертацию защитил только в 1987 г. Но держался уверенно, так как все задуманное было выполнено, предусмотрено, проверено. Главное — Бакланова уже хорошо знали в научном мире.

— Основные ваши научные интересы — это изучение пространственных систем производства, территориальных структур и систем хозяйства, регионального развития. Какие удалось совершить открытия?

— В свое время я занимался заводами, промышленностью, промузлами. Обратил внимание на то, что размещается по большому счету не отдельное предприятие. Любой завод десятками, а то и сотнями связей вплетается в существующее социально-экономическое пространство. Еще более важны в настоящее время финансовые, страховые, научно-технические нюансы. Так я разработал целую теорию формирования и развития пространственных систем производства, отражающую реальные процессы, связи и сопряжения.

Суть теории заключается в следующем. Любое производственное предприятие работает, функционирует не в изолированном пространстве. В реальной действительности более целостной «клеточкой» хозяйства является пространственная линейно-узловая система производства. Ее центральный элемент — предприятие, но есть и многие другие — потоки, поставки ресурсов, готовой продукции и прочее. Все эти элементы имеют конкретное пространственное выражение. Кроме того, я добавил также реально существующие ресурсно-экологические структуры, формируемые поставками и использованием предприятием природных ресурсов. В том числе территории, воды, стройматериалов, выводами в окружающую среду производственных отходов.

В моей теории выделены разные структурные уровни пространственных систем — от элементарных до территориальных, выявлены их различные свойства и механизмы развития.

Природно-ресурсная система

— Чем данный подход может быть применим по отношению к Дальнему Востоку?

— В основе развития Дальнего Востока, в том числе Приморья, в прошлом и настоящем лежат, как известно, природные ресурсы: лес, рыба, металлы, уголь, земельные и водные, в последнее время — нефть, газ, рекреационные. При освоении территории эти природно-ресурсные компоненты входят в структуры территориальных производственных (хозяйственных, экономических) систем.

Мной разработан новый подход к оценке природно-ресурсного потенциала территории и акватории. Суть его в том, что наиболее полным объектом оценок является пространственная (территориальная, акваториальная) природно-ресурсная система, в которой имеется не один ресурс, а всегда их некоторое сочетание. Отдельные ресурсы связаны между собой так, что изменение, в том числе добыча одного из них, ведет к качественно-количественному изменению других.

Посему мною было разработано представление о прямом потреблении природных ресурсов — при их добыче и использовании, и об обратном ресурсопотреблении — как качественно-количественных изменениях природных ресурсов за счет техногенных воздействий на них. Например, возможно сокращение запасов лесных ресурсов в зоне размещения какого-либо нефтехимического предприятия с вредными газовыми выбросами в атмосферу. При этом лесные ресурсы непосредственно не используются, но их количество и качество могут заметно изменяться.

В последнее время я подошел к тому, что наиболее полными образованиями в региональном развитии являются территориальные социально-экономические системы и их структуры, где основными компонентами являются отдельные поселения. Систему образуют взаимосвязанные сочетания поселений с их группами населения, предприятиями хозяйства и сервиса, а также связывающие поселения транспортные звенья и звенья природопользования в виде ареалов, участков лесоразработок, месторождений сырья, сельскохозяйственных земель, природоохранных территорий и так далее.

Именно в рамках социально-экономической географии есть возможность охватить реально существующие и развивающиеся на территории системы, состоящие из тесно взаимосвязанных компонентов: природных, природно-ресурсных, инфраструктурных, групп населения и объектов хозяйства и социальной среды. Конечно, еще не хватает научных разработок, чтобы все это описывать количественно, моделировать, рассчитывать, прогнозировать. Но немало подходов и методов уже имеется.

— Говоря о поселениях: на ваш взгляд, есть ли необходимость в укрупнении муниципальных образований Приморского края?

— В свое время ТИГ вносил предложения по изменению, в т. ч. укрупнению, территориально-административного деления региона. У нас 34 городских округа и муниципальных районов, в целом это много. В начале 2000-х стоял вопрос объединения Владивостока и Артема. Но ход этим процессам не дали, поскольку главы обоих городов не захотели новых выборов органов местного самоуправления. Мы проводили деловую игру, в ходе которой решили, что лучше пока все оставить как есть. В объединениях муниципальных районов есть как плюсы, так и минусы. Если районный центр теряет свой статус, для многих местных жителей это потеря работы, доходов, комфорта.

Плюс же в чем? В советское время все управление районом или городом концентрировалось в партийном аппарате. Сейчас администрация района управляет сравнительно небольшим объемом деятельности. К примеру, экономическая составляющая в основном — вне зоны компетенции. Даже фермеру глава администрации района не может сказать, что тому сажать в поле — кукурузу или картофель. Потому, думаю, постепенно придем к укрупнению.

Запрос на науку

— У обывателя есть представления о том, что российская академическая наука слишком «оторвана от реальности». Возникает вопрос: как практически использовать все эти построения и представления?

— Во-первых, описанные территориальные (и пространственные) системы существуют объективно, выделяем мы их или нет. Но, чтобы более комплексно и строго оценивать тенденции пространственного развития, варианты возможных и более эффективных изменений развития, необходима хорошая структуризация как природно-ресурсного, так и социально-экономического пространства и выделение подобных реально существующих природно-ресурсных и территориальных социально-экономических систем, а в них — отдельных линейно-узловых систем производства.

Например, мы много говорим о различных инвестиционных проектах. Если это какое-либо новое предприятие, то фактическая реализация такого инвестпроекта возможна лишь в виде включения пространственной линейно-узловой системы с центральным элементом — этим новым предприятием — в существующие природно-ресурсную и территориальную социально-экономическую системы.

Поэтому в идеале хотелось бы иметь следующее. В Приморском крае выделяем и оцениваем в различных параметрах и характеристиках существующие территориальные социально-экономические системы. Подходы и алгоритмы нами разработаны. Затем для любого возможного инвестиционного проекта, нового производства, предприятия рассчитываем соответствующую ему пространственную линейно-узловую систему.

После этого проводим расчеты и оценки различных вариантов включения инвестиционного проекта в виде этой системы в природно-ресурсную и территориальную социально-экономическую системы. При этом можем более строго с конкретной пространственной привязкой оценить ситуацию с рабочей силой, исходными ресурсами, рынками сбыта, водой, транспортными возможностями, состоянием окружающей среды и т. п.

Если бы мы все эти факторы заблаговременно оценивали и учитывали, конечно, меньше было бы экологических и экономических проблем.

— Почему эти полезные разработки мало используются на практике?

— К сожалению, у руководства поселений и территорий существует твердое убеждение, что реализация инвестиционных проектов — дело бизнеса, частных предпринимателей. Пускай, мол, они и оценивают свои проекты. Конечно, сами бизнесмены создают зачастую хорошие бизнес-планы, но их включение в реальные пространственные и территориальные структуры оценивается в самом общем виде. Главное, на что они делают упор, — достижение прибыли.

— В последнее время много говорится о новом инструменте регионального развития — территориях опережающего развития (ТОРах). Насколько эффективным может быть этот механизм?

— Подобные ТОРы — по существу территориальные сочетания различных инвестиционных проектов. Это определяемое предварительно сочетание должно быть включено в те или иные существующие территориальные социально-экономические системы. Например, ТОР «Надеждинская» — во Владивостокскую агломерацию. Получая в соответствии с федеральным законодательством в первые 5–10 лет большие экономические преференции, ТОРы, конечно же, могут стать эффективными точками роста. Но для этого необходимо более взвешенно, обоснованно определить сочетание инвестиционных проектов в ТОР и оценить варианты их включения в существующую более крупную территориальную систему.

— Крупнейшая стройка в Приморье — судоверфь «Звезда». Судя по официальным данным, в ходе проекта учитывается все. Вы как считаете?

— Я сказал бы вообще о реализации инвестпроектов в нашем регионе. В целом — да, при развивающихся предприятиях строят жилье для работников, учитывают необходимость очистки выбросов и т. п. Такие вещи учитываются и на уровне бизнес-планов. Другое дело, что часто это происходит спонтанно. Иногда предприятие начинает работать, выясняется, что чего-то не хватает, пошли отходы не те, надо еще очистные достроить…

Объективная реальность состоит в том, что нужно более строго вычленить существующую территориальную социально-экономическую систему и включить туда инвестпроект. Первый вариант: рассчитать все заранее, проектировать и строить сразу инвестпроект — как систему со всеми звеньями. Оценивая разные варианты, получим лучший результат. Второй вариант, по которому мы идем: сначала запланировать основное в бизнес-плане, лишь бы привлечь инвестиции. Потом обнаруживать: того не хватает, это надо перестроить. В итоге мы много теряем на несистематичности.

— В настоящее время разрабатывается новая стратегия развития Приморского края до 2030 г. Принимаете ли вы участие в подобных программных вещах?

— Я постоянно принимаю участие в различных мероприятиях, где обсуждается будущее региона и Владивостока. В частности, недавно на одном из заседаний говорили о кластерной политике в Приморье. Участвую в работе Морского совета, пытаюсь вставить свои предложения, например, на прибрежно-морское природопользование. Хочу сказать, что работой над различными программными документами мы занимались более активно еще в начале 2000-х. Но сегодня сложнее, все региональные проекты разрабатываются через конкурсы. На участие в них нужно вносить взнос, на что наш институт не имеет права. Впрочем, по факту за разработками ТИГ обращаются и активно ими пользуются.

Смотреть глубже

— Наверное, немало ваших учеников развивают теорию пространственных систем производства?

— Из моих учеников не все пошли по данному направлению, тем не менее есть 4 доктора наук и 12 кандидатов. Моя дочь окончила геофизический факультет ДВГУ, аспирантуру по экономике, пошли уже диссертации. Но появились дети, Мария сказала: не хочу работать в науке, буду заниматься практической деятельностью. Зато внукам стараюсь о географии побольше рассказывать.

— Есть такое представление о странности ученых (допустим, Эйнштейн). Насколько оно соответствует реальности?

— Конечно, странности у нашего брата есть, но в чем они? Если на явление смотрит обыватель, то для него либо все понятно, либо (если непонятно) это мало его интересует. Как бы непознанного предмета и вовсе не существует. Обычный человек не понимает, что, возможно, по данному вопросу вообще серьезных знаний еще нет.

Ученый все-таки пытается смотреть поглубже. Во-первых, ему надо без конца оглядываться назад (в чем до него продвинулись в этой области), во-вторых, настойчиво смотреть вперед: что же не выявлено, что можно и нужно добавить к существующим знаниям, для того чтобы полнее представить картину, охватить то, что изучаешь.

— Президент Владимир Путин в своем обращении к Федеральному собранию предложил развернуть обширную программу пространственного развития России, вплоть до отдельных городов и поселений…

— Путин — председатель попечительского совета Русского географического общества и, конечно, заявил это не просто так. Мне очень понравилось это обращение, даже воодушевило.

Далеко не все понимают, что пространственное развитие начинается с «мелких клеточек» территорий (и акваторий); с отдельных объектов — зданий и сооружений; с предприятий с прилегающими к ним территориями (и акваториями), их локальных сочетаний в пределах поселений; с поселений, транспортных линий и звеньев; с конкретных зон, звеньев природопользования. Все это можно охватить и оценивать в более строгом виде — в виде разрабатываемых нами линейно-узловых и территориальных природно-ресурсных и социально-экономических систем и их структур.

Они как атомы, электроны и молекулы — также существуют объективно. Но их нужно выделять и вести управление развитием не только по программам крупного и среднего уровня, но и по территориальным системам и их структурным звеньям.

Разумеется, чтобы описать подобную территориальную систему, необходимы тысячи параметров. Многие из них изменяются во времени. Поэтому расчеты и регулярные оценки возможны только на основе компьютерных технологий. Вот вам и фрагменты цифровой экономики, которую мы развиваем.