http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=18651998-a57e-413c-a7e1-45842761c5e8&print=1© 2024 Российская академия наук
По мере развития инновационной экономики потребность страны в людях, знающих толк в патентоведении и понимающих, как охранять и управлять интеллектуальной собственностью, резко возрастает. О проблемах в этой сфере рассказывает ректор Российского государственного института интеллектуальной собственности Иван Близнец.
— Иван Анатольевич, Российский государственный институт интеллектуальной собственности создали более 40 лет назад для подготовки патентоведов. С этого года преобразовали в академию. Это единственное высшее учебное заведение в России, которое готовит кадры в этой сфере?
— Это единственное специализированное учебное заведение не только в России, но и в мире. По решению Межгосударственного совета СНГ наша академия определена как базовое учебное заведение по подготовке и переподготовке кадров для стран Содружества. Мы готовим кадры, работающие в сфере интеллектуальной собственности, от школьной скамьи до взрослого населения. У нас есть все формы обучения: бакалавриат, магистратура, аспирантура, докторантура, повышение квалификации и переподготовка. С 2010 г. получена лицензия на специальность — патентовед. Есть программы по подготовке специалистов в области оценки интеллектуальной собственности, по охране авторских и смежных прав. К сожалению, переподготовка и повышение квалификации осуществляется только за счет средств обучающихся или предприятий и организаций, что не позволяет проводить обучение для специалистов государственных учреждений и органов исполнительной власти.
Формы обучения: очная, очно-заочная, заочная. Начинаем широко внедрять дистанционные методы обучения. Есть бюджетные места на очной форме обучения, в аспирантуре. Студентами и слушателями являются не только москвичи, но и граждане из многих регионов России, стран СНГ и ряда стран дальнего зарубежья.
Устойчивым спросом пользуются программы дистанционного обучения, особенно по проблемам, связанным с интеллектуальной собственностью, которые мы предлагаем совместно с академией Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС). Кроме того, в сентябре прошлого года наша академия подписала соглашение с ВОИС, и теперь наши выпускники одновременно с дипломом нашей академии будут получать диплом ВОИС.
— Патентовед — не шоумен. Не самая громкая профессия. Кто к вам поступает?
— К нам идет молодежь, нацеленная на будущее. Это Евросоюз выделяет значительные средства по подготовку специалистов в этой сфере, понимая ее значимость. В России нет серьезной финансовой поддержки. И мы решили привлекать ребят с помощью олимпиад. В первой олимпиаде участвовало чуть более 400 старшеклассников. В прошлом году участвовало 5 тысяч школьников, в этом году число заявок перевалило за 7 тысяч. Победитель олимпиады получает право бесплатного обучения.
— Кто лидирует на олимпиадах?
— География весьма обширная. В этом году это ребята из 73 субъектов федерации. Лидируют школы Сибирского региона, Урала, Ханты-Мансийского округа.
— Кто вам помогает?
— Конечно же, без поддержки людей, которые понимают, что за интеллектуальной собственностью будущее, было бы сложно провести такую масштабную акцию. Мы особо благодарны Торгово-промышленной палате России и лично Евгению Максимовичу Примакову, Российскому авторскому обществу, руководителям АФК «Система», «Конфаэль», ОАО «АК «Транснефть», ООО «ТюменНИИгипрогаз», ООО «Корпорация «Инжстрой-1», «Патент-ной компании». В этом году с нами стал сотрудничать фонд «Сколково».
Победителем олимпиады в прошлом году стала девочка из маленького городка Нея Костромской области. Сегодня она уже у нас учится. Итоги олимпиады будут подведены весной в дни проведения международного форума «Интеллектуальная собственность в XXI веке».
— Что надо сделать, чтобы инновационная жизнь в России закипела?
— Разумная государственная политика и, конечно же, заинтересованность бизнеса. Для реализации этой задачи необходима надлежащая нормативно-правовая база, надо установить льготы по налогообложению при использовании наукоемких технологий.
В США ведущие вузы зарабатывают в год до миллиарда долларов на объектах промышленной собственности. В течение года проходят аукционы, где авторы изобретений имеют возможность представить и продать свои права на патент.
Пока наш бизнес и изобретатели не готовы принимать участие в подобных мероприятиях. Вот мы при ТПП создали особую площадку для авторов и бизнеса — биржу интеллектуальной собственности. Ни одного обращения! Хотя я понимаю, почему. Риск есть. Не каждый патент сразу же приносит прибыль. Как показывает практика, из 10-15 патентов большую отдачу может дать один. И он с лихвой окупит понесенные затраты. Но разработки надо обязательно патентовать. А то сегодня бывает, что результатом многомиллионных вложений является бумажный отчет.
— Как обстоят дела в регионах?
— Невесело. Нет квалифицированных кадров, нет патентных поверенных. Все это не позволяет эффективно проводить работу по созданию объектов интеллектуальной собственности и их охраны. Мы ежегодно выпускаем 150-160 человек. Все востребованы. Особенно в больших компаниях, но больше всего специалистов пока поглощает Москва. Самому изобретателю бывает очень сложно зарегистрировать свою разработку. Помимо кадров нужны и денежные средства. И часто бывает, что интересная разработка получает не российский патент, а патент Китая или другой страны. Там внимательно следят за нашими достижениями.
— А мы потом везде кричим, что радио и лампочку изобрели в России. Наша школа хорошо учила тому, как изобрести вещь, но не тому, не представить и продать.
— Да, у нас даже в тяжелые времена количество заявок не уменьшалось. Народ просто не может ничего не делать. Наши изобретатели на своих рабочих местах создают потрясающие вещи, но за пределами своих лабораторий становятся беспомощными. Нормально представить свое же изобретение — не могут. А уж о том, чтобы продать — и речи нет. Эдисон был гением уже потому, что в нем блестяще проявился и изобретатель, и бизнесмен. Но эдисонов — единицы. А экономике России нужны сотни тысяч специалистов, знающих, как заставить научное открытие заработать.
Умение изобретать и продвигать свое изобретение, патентовать, поддерживать его редко сочетается в одном человеке. Об этом часто говорят ученые. Тем более важна роль государства и людей, знающих, как помочь изобретателю.
В СССР на каждом предприятии были патентные бюро или БРИЗы. И народ туда валом валил, государство поддерживало изобретателя. Сейчас все ликвидировано. Справедливости ради стоит отметить, что процесс воссоздания патентных служб на предприятиях, фирмах набирает обороты. Отрадно, что этот процесс идет и в крупных корпорациях, таких как «Газпром», «Лукойл», «Роснано», и в более мелких.
На мой взгляд, существенную роль в защите интересов авторов будет играть и специализированный суд по интеллектуальной собственности. Вопрос его создания сегодня в стадии реализации.
— А может, дело еще и в том, что человек просто не знает, куда идти?
— И это тоже. К сожалению, высокой правовой культурой мы не блещем. А отсутствие специальных знаний отнюдь не способствует эффективной охране интеллектуальной собственности. Сегодня эти вопросы в подавляющем числе вузов не изучаются. Надо срочно принимать стандарты по интеллектуальной собственности. Хотя для начала изобретатель может просмотреть ряд информационных баз, где можно получить необходимую информацию. В первую очередь это сайт Роспатента.
— Как узнать, не изобрел ли ты велосипед?
— Для этого необходимо заказать соответствующий поиск в патентном ведомстве и получить необходимую информацию. Затем подается заявка, по которой проводится экспертиза. Так что изобрести велосипед уже нельзя. Наличие соответствующих баз в Роспатенте позволяет эффективно использовать свои права на объекты интеллектуальной собственности.
— Японцы являют сегодня миру чудеса науки и техники, а ведь построили свои высокие технологии, снимая сливки с интеллектуально-изобретательского слоя всего мира.
— У них свой путь, а нам бы свои залежи разобрать и пустить в дело.
— Не опасно ли приглашать в «Сколково» иностранцев и открывать им наши секреты? Увезут ведь, и сами у себя все сделают.
— В «Сколково» все будет осуществляться на условиях партнерства. Им смысла не имеет заниматься научным шпионажем. Они свои деньги вкладывают в инновации.
— Полтора года назад, когда президент Медведев практически силой заставил наш парламент принять федеральный закон № 217, позволявший малым предприятиям и вузам создавать свою продукцию, возникли большие надежды. Они не оправдались. Так в чем же причина фиаско?
— Я бы не сказал, что эта инициатива потерпела полную неудачу. Просто ожидания близкого триумфа были чрезмерными. Но идея сама по себе очень правильная. Ведь раньше ни вузы, ни академические институты РАН не имели возможности пользоваться плодами своих трудов. Все доходы от их работы получало государство. Изобретателям объясняли, что они свои изобретения делают на государственном оборудовании, и потому результат их деятельности им не принадлежит. Эти понятия пришли еще из советской системы хозяйствования. Но в рыночной ситуации эти принципы не работают.
Необходимо срочно решать вопрос о внесении в закон изменений, касающихся проблем материально-технического обеспечения, создания уставного капитала, аренды оборудования и помещений. В противном случае мы будем иметь такие предприятия, где в качестве взноса внесли «базу данных по переподготовке кадрового резерва руководящего состава области». Есть и такое.
Конечно, в 217-м законе еще много нерешенных вопросов. За полтора года так и не отработали систему постановки на учет объектов интеллектуальной собственности. Надо совершенствовать порядок регистрационных процедур по таким предприятиям. Разрешительный вариант регистрации был бы спасением. В США надо просто отослать заявление — и через 2 недели получаешь разрешение на деятельность. При этом никакого контакта с чиновниками. В России миновать чиновника пока никак не удается.