Версия для печати
Вернуться к списку

Грибной дождь для ЦКП

Борис Вениаминович, ЦКП ИНЭОСа имеет давнюю историю. Расскажите, как он создавался и какое место занимает сейчас в системе центров коллективного пользования РФ.

– Наш ЦКП действительно один из самых первых. У его истоков стоял академик Александр Несмеянов, который был основателем и первым директором Института элементоорганических соединений. Ещё когда только создавался ИНЭОС, в 1954 году, он выступил за организацию очень мощного физического отдела, работающего в тесном сотрудничестве с химическими синтетическими лабораториями. Вскоре такой отдел в институте был создан. А. Н. Несмеянов в то время был президентом Академии наук СССР, и это, конечно, помогло сосредоточить в ИНЭОСе ведущих специалистов и лучшее оборудование. Все сотрудники отдела, помимо того, что вели собственные исследования, обеспечивали так называемый сервис для всех учёных института (в 70-80-е годы в ИНЭОСе работали 1200 человек!). Фактически это был центр коллективного пользования в рамках одного института, хотя, конечно, тогда он так не назывался. Непосредственно в ЦКП он трансформировался в 1994 году благодаря ученикам другого выдающегося человека, очень известного физика Александра Китайгородского. Организатором и первым директором ЦКП был крупный специалист в области радиоспектроскопии, профессор Эрлен Федин. В настоящее время ЦКП возглавляет академик Алексей Хохлов. Центр назвали ФИМИС, сокращённо от «физические методы исследования строения вещества». Основателями ЦКП ФИМИС были два ведущих химических института РАН – ИНЭОС и Институт химической физики им. Н. Н. Семёнова. Впоследствии к нему присоединился ряд лабораторий других институтов: Института полимерных материалов, Института кристаллографии, Института физической химии, и наш центр получил статус ЦКП при Отделении химии и наук о материалах РАН. Первоначально финансирование шло по линии Российского фонда фундаментальных исследований, который в то время давал гранты на поддержку ЦКП. Суммы очень небольшие, совершенно недостаточные для того, чтобы купить хорошие приборы, но позволявшие поддерживать их в рабочем состоянии, частично обеспечивая их ремонт и приобретение расходных материалов, например жидкого гелия для спектрометров ЯМР. Это помогло нам выжить в тяжёлые 90-е годы. По условиям РФФИ мы должны были бесплатно обеспечивать измерения для всех держателей грантов РФФИ. И так мы работали и до сих пор работаем. Причём тот центр был самостоятельным юридическим лицом в форме некоммерческой организации, а все его сотрудники получали зарплату в своих институтах. Потом уже вышло постановление, согласно которому бюджетные деньги можно расходовать только на бюджетные организации, и ЦКП снова стал частью ИНЭОСа. Также выяснилось, что финансирование должно идти только через один институт, через государственную организацию, в связи с чем возникли большие проблемы – мы не можем тратить деньги на входящие в наш ЦКП лаборатории, находящиеся в соседних институтах. В былые времена институт мог приобрести прибор и, в рамках Академии наук, передать с баланса на баланс в соседний институт. Сейчас такой возможности нет. Передача прибора должна оформляться как купля-продажа и сопровождаться уплатой довольно больших налогов. Кроме того, все центры стали работать под патронажем Минобрнауки России. Поначалу всё шло нормально, мы даже стали получать больше денег, чем от РФФИ, но как только начали объявляться крупные лоты на покупку оборудования, то есть хорошо запахло деньгами, ЦКП стали расти как грибы. Они сейчас везде – я уже перестал понимать, что на этой поляне происходит. В конкурсах участвуют сотни организаций, из-за чего становится очень трудно работать. Мы всё время в неопределённости, что не позволяет строить долгосрочные планы развития.

Есть сотни ЦКП, которых этот момент не смущает...

– Так нас это тоже не смущает. Мы существуем в этой жёсткой системе, работаем, но не благодаря, а вопреки. Причём, понимаете, порой бывает весьма удивительно: наш центр коллективного пользования обслуживают очень квалифицированные кадры, частью наших отделений руководят члены-корреспонденты РАН, у нас работают профессора и доктора наук – известные специалисты в своих областях, много аспирантов, мы работаем по большому числу грантов, тянем множество тем, в том числе по приоритетным направлениям науки и техники, пишем статьи в авторитетные журналы. Но по результатам конкурсной экспертизы можем, к примеру, по пункту «опыт работы» или «квалификация персонала» получить намного меньший балл, чем провинциальный университет. Вы не поверите, в этом году, участвуя в одном из конкурсов, по сумме баллов мы оказались на 78 месте! Плюс ещё преимущество имеют те, кто просит меньшие суммы. Но я лично не понимаю, как можно за 5 миллионов рублей сделать работу, стоимость которой 20 миллионов рублей?! По-моему, это фикция какая-то…

Ещё нужно отметить следующее: порой очень странно формулируются тематики конкурсов. Если это центр коллективного пользования, то туда должны обращаться люди с самыми разными задачами, а мы им должны помогать. На мой взгляд, было бы логично, если бы центр предлагал методы исследований, а тематики задавали бы непосредственно лаборатории. Но на практике мы имеем дело с лотами, допустим, такого содержания: «Работа центра коллективного пользования по созданию поверхностно активных веществ для автомобильной промышленности». Потом выясняется, что созданием поверхностно активных веществ для автомобильной промышленности реально занимается один или два института по всей России. Тема формулируется так, что нетрудно догадаться, кто этот лот получит. В общем, есть множество проблем...

ЦКП в ИНЭОСе существует уже более 15 лет, многие приборы для него, наверное, тоже приобретались ещё в 80-90-х годах. Не устарело ли это оборудование?

– Да, к сожалению, приборы стареют. В моём отделении инфракрасной спектроскопии и поляриметрии самый молодой инфракрасный спектрометр – 1995 года выпуска. Когда его покупали, он был очень современным. А теперь мы всё время боимся, что в какой-то момент он может выйти из строя. Правда, в последние годы ИНЭОС приобрёл ряд очень дорогостоящих новейших приборов, таких как рентгеновский дифрактометр, спектрометр ядерного магнитного резонанса, хромато-масс-спектрометр. Но они, хотя работают в составе ЦКП, были приобретены не по линии ЦКП и не через лоты Минобрнауки России, а через другие источники финансирования.

Как часто и на какие деньги обновляется парк приборов?

– Периодически обновляется. Деньги на приборы, как правило, достаются по линии Отделения химии и наук о материалах РАН; также кое-что приходит из совместных российско-немецких, российско-американских проектов, так как некоторые сотрудники нашего центра руководят за рубежом какими-то исследованиями, по которым тоже можно что-то покупать для измерений. По проектам РФФИ иногда получаем средства для закупки оборудования (гранты на поддержку материально-технической базы), но это очень небольшие деньги, не более 2 миллионов рублей, тогда как стоимость современных научных приборов – сотни тысяч долларов. Крутимся, как можем.

Какие приборы вы бы приобрели, если бы получили под эти цели хорошее финансирование?

– Для проведения работ на мировом уровне необходимы современные масс-спектрометр, электронный микроскоп, спектрометр электронного парамагнитного резонанса, инфракрасные фурье-спектрометры, Раман-спектрометр, спектрофлуориметр, рентгеновский фотоэлектронный спектрометр и ряд других приборов. Очень много техники надо обновить. Мы готовы освоить любой самый современный прибор по нашему профилю. Он очень быстро заработает у нас на полную мощность.

Как сейчас обходитесь без этой техники? Или работаете на приборах предыдущего поколения?

– Мы используем те приборы, которые имеем. Конечно, некоторые из них функционируют уже много лет, но всё же они на ходу. Мы их поддерживаем в рабочем состоянии, хотя это иногда непросто.

Есть ли какие-то проблемные моменты в процедуре закупок оборудования, может, связанные с выбором поставщиков приборов?

– Да, есть большая проблема, которую стоит озвучить, – мы не имеем возможности напрямую заключить контракт с фирмой и получить от неё оборудование, несмотря на то, что у нас налажены отличные контакты со всеми производителями, занимающими лидирующие позиции на рынке научных приборов. По правилам, мы всё должны заказывать через фирму-посредника, в итоге это оборудование оказывается примерно на 30 процентов дороже, чем мы могли бы купить его напрямую. Но это издержки…

Вы поднимали этот вопрос в Академии?

– Да все об этом знают! Более того, когда в 2005 году мы получили лот и сказали, что нам не нужно новых приборов через посредника, мы всё потратим на запчасти к имеющемуся оборудованию, нам дали понять, что у нас будут большие трудности с получением финансирования в дальнейшем. Возможно, это одна из причин, из-за чего сейчас мы живём очень и очень скромно.

В чём конкурентное преимущество вашего ЦКП?

– В специалистах и опыте работы. Насколько я слежу за окружающими центрами коллективного пользования, получившими деньги и приобретшими дорогостоящее оборудование, то есть среди них очень хорошие, а есть те, которые я бы назвал бесперспективными. Они физически не могут загрузить купленное оборудование. У них нет задач, нет специалистов нужного уровня. Деньги они выбили, купили приборы, но эта техника почти не задействована в научном процессе. Если прибор стоит порядка миллиона долларов – скажем, современный дифрактометр, то он должен отрабатывать эти вложения, если же на нём делается десяток-другой измерений за год, то это выброшенные на ветер деньги. Это же всё легко посчитать: сколько измерений в год можно провести на определённом оборудовании, сколько времени нужно на профилактические работы.

На каждом нашем приборе, в зависимости от его типа, ежегодно проводится от нескольких сотен до нескольких тысяч измерений, мы загружены под завязку, иногда даже вынуждены отказывать, потому что не найти время для ещё одного сеанса работы на оборудовании. А кто-то проводит по десять измерений…