Версия для печати
Вернуться к списку

НАУЧНО-ПРОМЫШЛЕННЫЕ ИННОВАЦИИ КАК КАТАЛИЗАТОР РОСТА ОБЪЕМОВ ПРОИЗВОДСТВА ИМПОРТОЗАМЕЩАЮЩЕЙ ПРОДУКЦИИ: ОСОБЕННОСТИ УСКОРЕННОГО ПАТЕНТНОГО ДЕЛОПРОИЗВОДСТВА

На одной из конференций был представлен доклад к.б.н., заместителя заведующего отделом формальной экспертизы заявок на изобретения Федерального института промышленной собственности (Роспатент) О.А.Москвитиной о применении Программы ускоренного патентного делопроизводства Patent Protection Highway (PPH) в Роспатенте. Согласно представленным Ольгой Александровной данным, сроки рассмотрения заявок на изобретения в патентных ведомствах разных стран могут различаться почти в два раза. Например, время подачи заявки до первого решения экспертизы в США (USPTO) составляет 18,2 месяцев, в Японии (JPO) – 14,1 месяцев, в Корее (KIPO) – 13,5 месяцев, в Европе (EPO) – 21,5 месяцев, в Роспатенте – до 1 года! Второй, не менее важный показатель – время от подачи заявки до решения о выдаче патента или отказа в выдаче, не менее иллюстративен: в USPTO – 29,2 месяцев, в JPO – 28 месяцев, в KIPO – 25 месяцев, в EPO – 36,2 месяцев, в Роспатенте – 17 месяцев! Даже беглый анализ значений двух ключевых характеристик для «патентной» пятерки выявляет лидера и аутсайдера: быстрее всего патент на изобретение оформляется в РФ, медленнее – в Европе!

Проанализируем расширенный набор статистических данных. Один из характерных показателей – количество экспертов, участвующих в экспертизе заявок. Патентное ведомство США здесь – бесспорный лидер: 8051. У Европы (EPO) – почетное второе место – 4101, тройку лидеров замыкает Япония (JPO) – 1764. В «патентной» пятерке – Германия и Корея: количество экспертов в их патентных ведомствах составляет 800 и 732 соответственно. Шестое место – у Роспатента: 536, седьмое – у патентного ведомства Швеции: 115.

А вот по количеству поступивших заявок в «патентной тройке лидеров» – одна замена. За отчетный период в США (USPTO) зарегистрировано 563853 заявки, в Японии (JPO) – 328436 заявок, в Корее – 282497 заявок. По сравнению с показателем «количество экспертов», EPO покинула тройку лидеров, уступив место JPO, занявшей второе место, и патентное ведомство Кореи по количеству поступивших заявок стало третьим! На четвертом месте – EPO: 265000, на пятом – патентное ведомство Германия: 63158 (обратим внимание – между третьим и четвертым местом показатели различаются в 4 раза!). Последние два места «патентной семерки» - без изменений: на шестом месте – Роспатент: 44914, на седьмом – патентное ведомство Швеции: всего 5738 (в 98 раз меньше, чем в USPTO – 563853)!

По количеству завершенных заявок в тройке лидеров, по сравнению с количеством поступивших заявок, изменений нет: USPTO – 594156, JPO – 369000, патентное ведомство Кореи – 215552. Значения показателей по количеству поступивших и завершенных заявок для США (563853 и 594156 соответственно) и Японии (328436 и 369000) следует рассматривать как факт, свидетельствующий о том, что отчетный период короче процедуры оформления патента, и в цифрах учтена часть заявок с предыдущих отчетных периодов. Но в «пятерке лидеров» уже изменения: EPO – 116820, Роспатент – 40172. Патентное ведомство Германии по количеству завершенных заявок уступило России и стало шестым – 33088, а патентное ведомство Швеции – опять на седьмом месте: 2495 (по сравнению с аналогичным показателем USPTO – 594156, в 238 раз меньше!).

Перемещение России с шестого (по количеству поступивших заявок) на пятое место (по количеству завершенных заявок) свидетельствует не только об особенностях работы национальных бюрократических машин, но и об одном прелюбопытном факте, о котором следует упомянуть особо. Россияне настойчивее, чем жители многих европейских стран (не в обиду им будь сказано!) патентуют свои изобретения, и доводят до логического завершения, преимущественно положительного! В самом деле, сравним два патентных ведомства: EPO и Роспатент. В EPO поступило 265000 заявок, а завершилось рассмотрение 116820 (менее половины!); в Роспатенте за тот же отчетный период 44914 поступило, а завершилось рассмотрение 40172 (почти 90%!). Даже учитывая, что в Роспатенте время от подачи заявки до первого решения экспертизы составляет до 1 года (в EPO – 21,5 месяцев), а время от подачи заявки до решения о выдаче патента или отказе в выдаче – 17 месяцев (в EPO – 36,2 месяцев), одним почти двукратным сокращением сроков в России (по сравнению с Европой) объяснить более высокий КПД Роспатента в сравнении с EPO нельзя! Поскольку в разные отчетные периоды, по многолетним наблюдениям экспертов, картина меняется несущественно (почему и не конкретизируется срок), здесь необходимо иное объяснение…

Какая же еще причина подтверждает столь ответственное и рачительное отношение граждан России к оформлению прав на интеллектуальную собственность? Ответ парадоксален: «жесткая» школа 90-х! За последнее десятилетие прошлого века далеко не всегда продуманных и выверенных реформ из России было вывезено огромное количество научных разработок, затем оформленных в виде патентов и возвращенным нам как уже объекты чужой «интеллектуальной собственности»! Доверчивое открытие фондов и хранилищ в надежде и очередном уповании на то, что «заграница нам поможет» (здесь напрашивается великое множество исторических и литературных аналогий!) обернулось многомиллиардным (или уже многотриллионным?) ущербом, отъездом перспективной молодежи, разрушением научных школ и потерей многих нобелевских премий, которые, несомненно, были бы наши, российские, если бы не желание в очередной раз добыть (или добить?) «золотое научное руно» варварскими методами! Когда вновь слышишь упреки в адрес РАН о том, что отечественную науку необходимо реформировать (опять!?), поскольку Россия давно не получала нобелевскую премию, возникают встречные вопросы: «Сколько премий получили иностранные ученые – выходцы из России?», «Скольких известных российских ученых лишилась отечественная Наука, поскольку они вынужденно уехали за рубеж в условиях развала системы финансирования науки в РФ?», «Сколько десятков российских научных школ прекратили свое существование за период непрекращающихся реформ?», и наконец, «Что конкретно сделано для того, чтобы ученые в России почувствовали свободу творчества и возможность созидания научных ценностей и обогащения знаниями (причем не незаконного обогащения конкретных людей, а обогащения всего Общества и на благо Российского Государства!)»?

Ответы на многие из перечисленных вопросов будут неутешительны для отечественных ученых. Исторически-известная фраза о том, что в советское время «занятие Наукой – это удовлетворение любопытства за государственный счет» претерпела изменения в суровой российской непрерывно-реформируемой действительности: теперь «занятие Наукой – это или удовлетворение любопытства уже за СВОЙ счет, или удовлетворение любопытства ЗАКАЗЧИКА за ЕГО счет» (и нередко с последующим оформлением прав на интеллектуальную собственность на «заказчика исследований»). Но тогда это магазин, а не Наука! Глубокоуважаемые Читатели, пожалуйста, посмотрите на упомянутые цифры по патентованию под «критическим углом»! Да, Россия не входит в тройку мировых «лидеров патентования». Но к чему привел перекос в системе финансирования отечественной Наукой «на деле»? Средства на патентование собственных научных разработок сократили, многие библиотеки в научных институтах и на производственных предприятиях ликвидировали, лишив доступа к информации под предлогом того, что в «интернете все есть» (на самом деле, там есть только то, что владельцы данных разместили и сделали общедоступным, а о многих разработках, нередко, перспективных, сведений, разумеется, нет, или они крайне скудны и противоречивы – заметим, порой намеренно!). Общаясь с российскими и зарубежными известными учеными и промышленниками на протяжении многих лет (с 1992 года), отмечаю одно принципиально-важное различие в подходе: отечественный ученый радеет за свою разработку, она – его «выстраданное детище», которому он посвятил бессонные ночи и лучшие минуты Творчества! Он заботится о ее развитии и абсолютно справедливо жаждет хорошей, доброй судьбы своему изобретению, долгой общественно-полезной жизни, и, разумеется, надежных попечителей! Поэтому когда доходит до правильного и своевременного оформления документов, которыми надлежит снабдить свое «Творческое чадо», является ли для него препятствием отсутствие финансирования по соответствующей бюджетной статье? Российский ученый, неизбалованный мощными всепоглощающими финансовыми потоками, использует свои внутренние резервы (нередко личные средства) для получения необходимых бумаг! Радея за Дело, он, как и при создании изобретения, приложит все силы для завершения очередного этапа и получения положительного решения, для того, чтобы его «творение» отправилось в самостоятельный благоприятный и успешный долгий творческий путь! Отечественные ученые-изобретатели и ранее бережно относились к процессу «патентного сопровождения», но прививка «патентной грамотности» жесткими методами разрушения контроля над объектами интеллектуальной собственности в РФ в 90-х годах прошлого века привела к тому, что ныне каждый шаг выверяется, просчитывается и в условиях далеко не всегда добросовестной конкуренции реализуется четкий инвестиционный план последовательного выведения на рынок новой разработки с разумным ограничением поступления новой информации об изделии «до поры, до времени».

Иное дело – иностранный грант, зарубежный инновационный или международный инвестиционный проект, в котором расписана роль каждого участника, четко разделены функции и обязанности сторон. Средства на финансирование выделяются по определенным статьям, и благотворительные пожертвования на патентование уже не правило, а скорее, исключения, или даже экзотика. Сколько раз приходилось слышать из уст иностранных представителей научно-промышленных компаний сетования на то, что процесс патентования идет очень долго и слишком затянут (вспомним, время от подачи заявки до решения о выдаче патента или отказе в выдаче в USPTO составляет 29,2 месяцев, а в EPO – 36,2 месяцев, – это 3 года!), но вмешиваться в него нельзя, а если закончится неудачно, то «запустим новый процесс». Предложения российских коллег и партнеров по проекту ускорить процесс патентования воспринимаются негативно: зачем, если на это уже выделены средства и персонал? Доводы о том, что снижается эффективность реализации международного инвестиционного проекта, далеко не всегда действуют, а размеренная неторопливость нередко оборачивается потерей рынка и свертыванием исследований по данному направлению в конкретной зарубежной компании. Очевидно, что (случайная или намеренная?) потеря темпа негативно влияет на развитие Науки: инициатива в этом случае нередко передается конкуренту, и как он ей распорядится, далеко не всегда известно. Как это напоминает систему распределения в ЕС квот на выпуск и реализацию продукции! Сколько стран, вступивших в Евросоюз, вынуждены были закрыть свои производства по определенным направлениям только потому, что у конкурентов эффективнее! Но эффективность – это тоже управляемый процесс, причем не только изнутри, но и извне! Скорость проведения исследований в разных компаниях можно контролировать, например, за счет намеренного распределения финансовых потоков! В итоге мы получаем известную схему: ученый участвует по разным программам в различных научных группах, вместо стабильного финансирования – временные инвестиционные проекты, одна общая цель (проведение системных исследований научной школой) замещается системой целей (решение ряда задач во временных проектах). Но если финансирование проекта прекращается, то рабочая группа, созданная («заточенная») под конкретную задачу, или ликвидируется (распадается), или переходит (полностью или частично) к конкуренту, выигравшему продолжение темы на новом этапе. Миграция ученых возрастает, постоянных научных школ с фиксированным коллективом нет, зато есть высокая эффективность реализации международных инвестиционных проектов, средства на которые распределяются сверху! Кому это выгодно? Тезис о том, что в рыночной экономике стабильные научные школы менее эффективны, чем временные рабочие группы, критики не выдерживает: коллективы всемирно-известных ученых академиков М.В.Келдыша, С.П.Королева и И.В.Курчатова успешно конкурировали с зарубежными научными школами и по многим направлениям их опережали на десятилетия! Фиксированные научные отечественные коллективы воспитывают новое поколение Ученых-Личностей, приверженных традициям, открытых к инновациям, восприимчивых к изменениям и умеющих достойно противостоять внешнему «интеллектуальному натиску»! Выходит, такая ситуация выгодна недобросовестным конкурентам, использующим «академическую мобильность» для «научного ослабления» России! Получается, что перспективных российских ученых под временные проекты, финансируемые за рубежом на фоне намеренной нехватки средств в РФ, сознательно «выдергивают» из системной научной отечественной среды, препятствуя воссозданию мощных научных школ и росту научно-промышленного потенциала страны! Но если в России наблюдается нехватка квалифицированных сотрудников и «продуктивных ученых», уехавших за рубеж, в условиях санкций возникшая необходимость производственного импортозамещения должна сопровождаться «импортозамещением кадров»! Более того, для успешного развития Программы промышленного импортозамещения «кадровое импортозамещение» должно ему предшествовать! Отметим: современная грантовая система, на которую «намеренно переталкивают» отечественную науку, разбаловала иностранных разработчиков, - в этом одна из причин не только их проиллюстрированной «патентной инертности», но и трудностей адаптации российских ученых после работы за рубежом. Для их возвращения, а также для воспроизводства нового «кадрового поколения» необходимы условия стабильного системного финансирования отечественной Науки и воссоздания научных школ! Созданием условий финансовой стабильности для научной среды в России можно будет добиться не только ускорения внедрения научно-промышленных инноваций, но и роста объемов производства промышленного импортозамещения!

В завершение лирического отступления от патентной темы, Любителям непрерывных реформ предлагается деликатный совет: пожалуйста, оставьте на время эксперименты над системой управления отечественной Наукой! Не заливайте робкий, едва очнувшийся от засухи 90-х росток неиссякаемым бумажным потоком навязываемой сверху бесконечной отчетности – в нем легко можно утонуть, и тогда завянет и погибнет надежда на быстрое восстановление отечественного инновационного потенциала! Не губите новые всходы молодой научной поросли «разлагающим грантовым влиянием» – им нужны не «быстрые» деньги «как таковые», а возможность успешной самореализации, в которой финансы, карьера, семья, общение с Коллегами, обучение у Мастеров, непрерывное образовательное самосовершенствование, опыт участия в международных инвестиционных проектах, - одни из множества направлений их многогранной деятельности, - где, как не на Родине, им удобнее осуществить свои самые смелые планы и замыслы во благо Отчизны! Не трогайте до поры первые робкие плоды их трудов, наблюдая превращение скромной неприметной завязи в сочный и красивый плод, и Вы обязательно увидите новый Расцвет отечественной Науки, очередные российские Нобелевские премии, растущий престиж и авторитет в мировом научном, промышленном и военно-техническом экспертном сообществе!

Выводы и рекомендации:

1. Преимуществом программы Patent Protection Highway (PPH), по сравнению с существующими процедурами, является улучшение качества проведения экспертизы, сокращение трудозатрат в патентных ведомствах при экспертизе заявок, и ускорение делопроизводства. Для участия в PPH, в частности, необходимо представление в Роспатент заявления и ходатайства о проведении экспертизы заявки по существу вместе с документом об уплате патентной пошлины, и получение документа о признании патентоспособным хотя бы одного пункта формулы изобретения.

2. Возможно участие в Программе PPH-MOTTAINAI (японский термин MOTTAINAI означает «сожаление о затратах, когда действительная ценность объекта или ресурса не используется должным образом»): заявление о включении заявки в Программу необходимо подать в Ведомство поздней экспертизы с результатами Ведомства ранней экспертизы (предполагается, что между двумя Ведомствами подписано соглашение по программе PPH-MOTTAINAI).

3. При подаче и рассмотрении заявления по Программе PCT-PPH проверяется наличие Международного рабочего продукта – письменного сообщения Международного поискового органа (WO/ISA), Органа международной предварительной экспертизы (WO/IPEA) или заключения Международной предварительной экспертизы (IPER), подтверждающего, что как минимум «один пункт формулы изобретения PCT обладает новизной, изобретательским уровнем и промышленной применимостью».

4. В глобальной системе PPH (Global PPH, GPPH) понятия о соответствии пунктов формулы используется ведомствами с прежних формулировках, и «принимается любой продукт, относящийся к патентному поиску и экспертизе по существу, произведенный другим участвующим ведомством при любом виде подачи (национальным ведомством в соответствии с Парижской конвенцией или ведомством ISA/IPEA в рамках PCT)», указывающим на патентоспособность пунктов формулы. Заявки имеют ту же дату подачи или приоритета, и в соответствии с MOTTAINAI принимается работа от любого участвующего ведомства.

5. Для ускоренной экспертизы заявки на изобретение по PPH к заявлению необходимо приложить копии цитируемых литературных источников, копии решений о выдаче патента или «признания патентоспособным хотя бы одного пункта формулы» (с переводом), таблицу с соответствием признанных патентоспособными в Ведомстве первичной подачи (ранней экспертизы) пунктов формулы изобретения заявки с пунктами формулы изобретения вторичной (поздней) экспертизы (поданной в Ведомство вторичной подачи / поздней экспертизы), копии всех противопоставленных документов с переводом и копии всех дополнительных материалов с зафиксированными действиями экспертизы.

6. Типичными ошибками заявителей при оформлении документов для участия в PPH являются не только наличие пунктов формулы, не признанных патентоспособными в Национальном/Международном рабочем продукте, но и отсутствие указания на конкретный вид ускоренного патентного делопроизводства в рамках PPH и использования Национального/Международного рабочего продукта, а также отсутствие патентоспособных пунктов формулы в Национальном/Международном рабочем продукте с переводом, или некорректное заполнение строк и столбцов Таблицы соответствия формульных пунктов.

7. Количество поданных в Роспатент заявлений по участию в PPH ежегодно возрастает и с 2009 года достигло 667, при этом в 2009 г было подано 8 заявлений, в 2010 г – 11, в 2011 г – 36, в 2012 г – 78, в 2013 г – 141, в 2014 г – 233, а с января по май включительно 2015 г – 160 (ожидаемый прогноз по итогам 2015 г – 380-385 заявок). В Роспатенте время от поступления заявления о PPH до начала экспертизы по существу составляет 3,1 месяца, а с момента поступления заявления о PPH до решения экспертизы составляет 4,5 месяца (среднее время экспертизы – 1,4 месяца).

8. Наиболее активными участниками процедуры патентования PPH в Роспатенте являются не российские, а иностранные компании. В «десятке лидеров» - Ford Global Technologies, LLC (США), Nissan Motor Company (Япония), Xerox Corporation (США), Samsung Electronics Co., Ltd (Корея), Kao Corporation (Япония), United States Gypsum Company (США), Teijin Industries Ltd (Япония), Dyson Technology Ltd (Великобритания), JFE Steel Corporation (Япония), China Shenhua Energy Company Ltd (КНР). Для повышения уровня защиты интеллектуальной собственности (включая PPH) научных организаций в РФ целесообразна организация Высших патентных курсов под патронажем старейшей отечественной Академии – Российской академии наук.

9. Роспатент проводит активную работу по продвижению PPH: консультации заявителей и патентных поверенных, актуализация интернет–ресурсов ФИПС и Роспатента по PPH, информирование заявителей по международным заявкам, предоставление данных для выставления на сайте (в частности, GPPH), обновление печатных материалов, доклады на конференциях и семинарах по проблематике PPH для заявителей, авторов изобретений и патентных поверенных.

В завершении отметим, что участие Роспатента в работе по усовершенствованию PPH предусматривает возможность приема заявления об участии в PPH с применением Международного рабочего продукта ведомством, произведшим его в качестве ISA/IPEA, проведение ежегодных рабочих встреч (с 2010 г), разработка документации по участию в различных видах PPH, а также продвижение GPPH (доработка параметров статистических оценок, общего Руководства, принципов и критериев GPPH, бланка заявления и интерфейса GPPH). Результаты работы на примере российских инновационных разработок будут рассмотрены в следующей публикации.