http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=1d3bebef-3266-41ae-88ee-3273b6412ac2&print=1© 2024 Российская академия наук
К сожалению, высказанная Белановским точка зрения достаточно распространена в околонаучных кругах. Такую позицию можно назвать 'черно-белой', не допускающей нюансов и оттенков. Даже среди 'политэкономов' (с предложенным делением экономистов периода 'развитого социализма' на четыре школы можно согласиться) были вполне здравые люди, не зашоренные и компетентные. Просто они знали что, где и когда нужно было говорить в то время (а Жанны Д'Арк среди них не было). Я же представляю Новосибирский институт экономики, который во времена директорства А.Г.Аганбегяна называли 'домом моделей'. Мы относились к 'экономическим математикам' (более привычный термин - экономисты-математики), по сути, близким и к 'госплановцам', и 'хозрасчетникам'. В этой среде в годы застоя и перестройки большинство стало либералами. Из среды экономистов-либералов вышли многие будущие реформаторы России. Не лучшие, к сожалению, представители.
Либеральные реформы привели к глубокому системному кризису страны, хотя и многие поставленные задачи были формально решены. Например, ваучер стоил-таки в конце концов двух 'Волг', и с помощью этого инструмента была приватизирована половина госсобственности. Но следовало бы предвидеть, что в тех условиях у подавляющего большинства населения ваучеры будут скуплены за бесценок, и собственность сконцентрируется в руках кучки будущих олигархов.
После всех этих событий отношение к либерализму у отечественных экономистов стало более взвешенным. Все-таки современный развитый капитализм 'зрел' до либерализма пару веков. Но сказать, что российские экономисты представляют одну школу государственного регулирования? Это что - невладение информацией или незатейливая провокация? Это 'Высшая экономическая школа' или ЦЭМИ с ее 'Российской экономической школой', или 'Академия народного хозяйства' - прибежище сторонников госрегулирования? Да они, случается, святее Папы Римского.
Давно стало ясно, и, прежде всего, экономистам, что сколько-нибудь масштабное госрегулирование уже в среднесрочной перспективе неизбежно ведет к застою. Обвинять отечественных экономистов в чрезмерных симпатиях к госрегулированию (также как и подозревать их в незнании или неприятии либеральных идей и теорий) некомпетентно. Недовольство в определенных кругах может вызвать и вызывает другое. Многие экономисты не согласны с экономической политикой, проводимой (часто под флагом либерализма) государством, а чаще - с отсутствием какой-либо внятной политики. Наши руководители уже давно говорят: 'Халва, халва, халва:', но слаще от этого не становится. А реальных дел нет, или вектор их направленности противоположен провозглашаемой политике.
Во многих сферах экономической жизни давным-давно следовало бы навести элементарный порядок, введя необходимое законодательство (весьма жесткое в развитых странах с либеральными, в целом, экономическими отношениями), создав или реформировав нужные элементы инфраструктуры. Ведь то, что порой творится в нашем лесном, рыбном хозяйстве, в посреднической торговле, сфере слияний-поглощений и т.д., безобразно с любой точки зрения. А в более общем контексте речь идет не об усилении госрегулирования, а о более решительной государственной поддержке тех процессов, в продвижении которых рыночные отношения терпят фиаско - в принципе или временно в сложившихся российских реалиях.
Особенно актуальна финансовая поддержка. Тем более что на федеральном уровне имеется огромный избыток нефте-рублей, которые можно было бы вложить в будущее. И лица, принимающие решения вкладывают эти деньги в будущее, но не России, а своих ведомств ('стелют соломку' под свои задницы - извините за грубое выражение).
Сколько лет говорят о необходимости преодоления сырьевой зависимости и перехода на путь инновационного развития. Однако законодательные новации только усложняют деятельность Академии наук в инновационной сфере, а государственные инвестиции в эту сферу смехотворны. Говорят о китайском опыте, забывая при этом, какие огромные государственные деньги вкладывает Китай в свою инновационную систему.
Или возьмем современное российское село. Это даже не XIX век. Это как после Мамая. Крупный бизнес никогда не будет вкладывать деньги в село, он их 'отсасывает'. На те деньги, которые там остаются, поднять село будет невозможно никогда. А ведь деревня - это 'корни нации'. Именно поэтому и в Западной Европе, и в США, весьма ощутимые бюджетные средства направляются на поддержку сельского хозяйства, сельской жизни.
Проблема жилья. Обеспеченность жильем, его качество в настоящее время в России хуже, чем в разрушенной послевоенной Германии. Но в ФРГ в 50-е, 60-е годы доля затрат в госбюджете на различные жилищные программы доходила до 5%. Это в несколько раз выше, чем в современной России. Как и по сельскому хозяйству, по жилью у нас в стране есть нац.проект, но предусматриваемое финансирование в несколько раз ниже реально необходимого и вполне возможного. А ведь быстрое и ощутимое укрепление жилищной инфраструктуры могло бы привести к увеличению рождаемости и долговременному росту народонаселения, так необходимого России.
Отмечу еще одну проблему. По мере того, как быстро уменьшается и без того мизерное население востока страны, и экономика этой части страны начинает проявлять все больше признаков деградации, нарастают угрозы потери территориальной целостности России за счет аннексии сначала Дальнего Востока, а затем и значительной части Сибири. Нужны крупные программы развития Сибири и Дальнего Востока, предусматривающие масштабное государственное финансирование, без которого эти регионы не будут привлекательными для заметных частных инвестиций. Но происходит нечто прямо противоположное. Доля бюджетных инвестиций, приходящаяся на эту часть страны, низка и постоянно сокращается. Очень небольшой инвестиционный фонд, создаваемый на базе стабилизационного фонда, тратится в основном в европейской России.
Конечно, 'лишние' бюджетные деньги надо тратить грамотно, чтобы не вызвать скачок инфляции. Мероприятиям, стимулирующим спрос населения (увеличение пенсий, зарплат бюджетникам, различных социальных выплат, упрощение доступа к ипотеке и т.д.), должны предшествовать действия по повышению предложения, чего практически не делается нашим государством. Среди таких действий отмечу создание крупных компаний с существенным на первых порах участием государства (и стимулирование аналогичных компаний мелкого бизнеса), нацеленных на удовлетворение внутреннего спроса на потребительских рынках, а также на рынках, тесно связанных с ними (оборудование, сырье, комплектующие и т.д.). Имеются в виду рынки жилья, одежды, пищи, мебели, транспортных и телекоммуникационных услуг и т.д. Эти компании должны изначально ориентироваться на самые современные технологии, получая льготы по импорту технологий, стимулируя по возможности развитие российской инновационной сферы. Основная задача этих компаний - увеличить предложение товаров и услуг и снизить цены (на рынке жилья - снизить значительно).
Пути решения проблем, приведенных выше в качестве примера, никак не связаны с усилением государственного регулирования экономики.
Теперь насчет ярлыка, который был наклеен Белковским на Академию наук и, фактически, весь научный мир России: 'ностальгически-коммунистическая школа', - 'все они : за возврат к советскому порядку вещей, который можно выразить формулой: "существующий сегодня порядок плюс намного больше денег от государства"'. Конечно, это из разряда инсинуаций. Но и 'нет дыма без огня'.
...Легче всего сказать о социологе: 'Ай, моська:'. Но на то он и социолог, чтобы уметь выразить общее мнение определенных кругов. Хочется с горечью отметить, что, когда Академия создавала лучшие в мире самолеты, ракеты, бомбы и подлодки, она была нужна, а теперь: По-существу хотел бы отметить следующее.
Во-первых, позицию 'замшелых' академиков можно понять. Любая организация, имеющая определенную структуру, зафиксированные цели и задачи, органы управления, обладает тем или иным потенциалом самосохранения, саморазвития, стремлением продолжить традиции. Академия наук не исключение, хотя в последнее время она защищает себя всё с меньшим успехом. Наиболее успешен и результативен в следовании принципу 'существующий порядок (в данном случае, поменьше ответственности) и побольше денег (проследите динамику затрат на управление в госбюджете в последние годы)' российский бюрократический аппарат. При этом хочу обратить внимание, что Российская Академия наук гораздо более достойна продолжения своих традиций, чем российская бюрократия.
Во-вторых. Без сомнения, реформы в Академии наук назрели. Я согласен со своим другом Юрием Вороновым (он также комментировал высказывание социолога Белковского), что чиновников от науки стало слишком много. При этом заметно снизилась результативность Академии. Но кто в этом виновен? В значительной мере, само Правительство, неумелые (некоторые, в запале, говорят - преступные) действия которого привели к обнищанию ученых и, как следствие, к прекращению притока в Академию молодежи. А сейчас вместо того, чтобы помочь Академии восстановить свой уровень, в определенных структурах Правительства готовы 'добить' эту организацию.
В-третьих. Возвращаясь к экономистам, хочу сказать, что многие из них уже давно научились делать продукт, полезный обществу, ориентироваться на платежеспособный спрос, т.е. вести себя вполне рыночным способом. Их доходы вполне достойны, а вопрос о величине официального оклада - третьестепенен. При этом легко сообразить, что на госрегулировании много не заработаешь. Другими словами, процесс 'самореформирования' научной сферы идет, и он достаточно успешен.
Наконец, в-четвертых. По поводу 'намного больше денег от государства'. Бюджетные затраты на науку в России в разы (в относительном выражении) ниже, чем в развитых странах. Это означает, что фундаментальные исследования у нас 'дышат на ладан'. И государство, поступая таким образом, лишает Россию достойного будущего.
В заключение хотелось бы отметить, что в последнее время возник определенный 'позитив'. Ученым повысили оклады, и в их среде стало больше молодых, приняты разумные решения, способствующие увеличению населения России (хотя масштаб их недостаточен), вселяет надежды ход реализации нац.проекта по здравоохранению. Корректируются в сторону большей народнохозяйственной эффективности некоторые крупные инвестиционные проекты (трасса нефтепровода 'Восточная Сибирь - Тихий океан' теперь пройдет значительно севернее Байкала, по югу Республики Саха-Якутия в более благоприятных горно-геологических условиях, ближе к нефте-газо-конденсатным месторождениям, 'труба' с Ванкорского месторождения пойдет не на север, имея исключительно экспортную нагрузку, а на запад, в действующую трубопроводную систему Надым-Пур-Тазовского района). Принято решение о строительстве прямого трубопроводного (газ) перехода из Западной Сибири в Китай (через Горный Алтай). Можно надеяться, что по этому же маршруту будет проложена и автомобильная трасса. По-видимому, стоит ожидать решений о строительстве Северо-Сибирской железнодорожной магистрали, дающей в перспективе прямой выход БАМа в Европу, о железной дороге на Магадан и Камчатку с возможным продолжением к Берингову проливу и, далее, на Аляску, о железнодорожном переходе на Сахалин с последующим переходом в Японию, о транскорейской железной дороге, а в более отдаленной перспективе и о Приполярной железнодорожной магистрали, поддерживающей Северный морской путь и создающей условия для освоения огромных запасов природных ресурсов севера Евразийского континента и шельфа Северного Ледовитого океана.
Эти решения готовятся и принимаются при непосредственном участии российских ученых, что, несмотря на суждения отдельных социологов, вселяет оптимизм относительно перспектив Российской Академии наук.