http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=1ff48592-2738-4f83-8b70-d39cb454b468&print=1© 2024 Российская академия наук
«Слушайте, какие там были глаза!» – воскликнул Дмитрий Зимин, говоря о Летней школе в Черноголовке в августе 2007 года. Он произнес эту фразу в ноябре, на круглом столе «Научная диаспора и развитие российского сектора исследований и разработок», который получился довольно пессимистичным. Зимин, повторив чей-то грустный афоризм, что «Я очень люблю свою страну, но очень не люблю государство, которое на ней распласталось», все же нашел повод для оптимизма. Проведенная его Фондом Школа по нанофизике низких температур получилась, на самом деле, удачной.
В солнечном и зеленом подмосковном городке, после шумной и жаркой Москвы, казавшийся летней дачей, с 20 по 30 августа 2007 г. собрались около 80 заинтересованных слушателей: от студентов старших курсов до кандидатов наук из разных городов России и Украины. Организаторы отмечали, что 14 курсов лекций, как теоретиков, так и экспериментаторов, с трудом уместились в 10-дневную программу. Профессор Андрей Варламов из итальянского Института физики конденсированных сред (Римского университета Tor Vergata) заметил, что программа получилась очень насыщенной, на пределе объема восприятия для слушателей, но аудитория была очень живой и активно взаимодействовала с лекторами как в процессе докладов, так и в перерывах между ними [1].
Один из организаторов Школы, заведующий Лабораторией сверхпроводимости Института физики твердого тела (ИФТТ), Валерий Рязанов рассказал «Полит.ру» о том, что идея школы появилась во время проведения научной конференции в области низкотемпературной нанофизики, которую организовывал сам Валерий и Михаил Фейгельман, зам. директора Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау (ИТФ) по научной работе. Всякая идея «наказуема» – вместе они и стали организаторами Летней школы.
Он также сообщил о том, как проходил отбор. «Когда мы объявили о Школе, и как обычно приближался дедлайн, были опасения, что реального конкурса не получится, будет меньше одного человека на место. Но в последнюю неделю конкурс неожиданно возник [стал сумасшедшим], было подано аж 120 заявок» (а всего нужно было набрать 60 человек). Участников Летней школе отбирали, анализируя, насколько тематика их исследований и публикаций связаны с нанофизикой, хотя были и исключения. «Когда мы видели, что человек активный и интересуется темой, то, несмотря на то, что у него не было публикаций именно в этой области, мы ему тоже давали добро». Он отметил, что помимо тех 60 человек, которых финансировала «Династия», в Летней школе приняли участие около 20 молодых ученых, работающих в Черноголовке, в ИФТТ и ИТФ им. Ландау.
День первый (20 августа 2007 г.)
Приехав на первый день Школы, я побывала на одной из лекций. На экране друг за другом следовали слайды на английском языке. Лектор, слава Богу, говорил по-русски, но все равно мне было не всё понятно. Звучали слова «сильно-коррелированные двумерные электроны», «эффект Холла» и пр. Лекция закончилась, оставалось время на вопросы. Один из слушателей встал и обратился к преподавателю с вопросом по поводу одного из графиков на слайдах, тот задумался. Потом дал свой ответ, но молодого ученого он не удовлетворил. Он пояснил, что он имеет в виду. Кончилось всё тем, что преподаватель и студент так и не нашли общего языка. Мэтр обещал вернуться к вопросу позже, а мне удалось впоследствии пообщаться с питерцем Андреем Грешновым, автором каверзного вопроса.
Стоит отметить, что для преподавания в летней школе собрались ведущие специалисты в физике твердого тела и низкотемпературной физике твердого тела, как работающие в России, так и специально приехавшие из университетов США, Германии, Италии и Израиля (резюме и фотографии преподавателей). Летним вечером в ожидании приезда Дмитрия Зимина и предстоящего праздника по случаю открытия Школы, на улице собрались организатор Школы, проф. Михаил Фейгельман (ИТФ им. Ландау) и несколько преподавателей: проф. Михаил Гершензон (Университет Ратгерс, США), проф. Александр Мирлин (Институт нанотехнологий Исследовательского Центра Карлсруэ и Институт теории конденсированного состояния Университета Карлсруэ, а также Петербургский институт ядерной физики) и Юрий Махлин (ИТФ им. Ландау).
Михаил Фейгельман, в частности, отметил, что «Наука развивается быстрее, чем меняются регулярные курсы университетов и технических вузов, и такие мероприятия как Летняя школа позволяют знакомить молодых ученых с тем, что возникло на переднем крае науки за последние 10 лет в изложении тех, кто это "сам придумал"».
М. Гершензон, в свою очередь, подчеркнул, что данная область науки развивается крайне интенсивно, учебников нет и даже в обзорных статьях – не все можно прочесть, поэтому молодому специалисту очень трудно выйти на уровень всех накопленных на данный момент знаний, если он не общается с людьми, активно работающих в данной области физики.
«То, о чем будут рассказывать профессора, это передний класс науки, прямо из лабораторий?», – спросила я А. Мирлина.
«Здесь важно правильно построить педагогический мостик, от того, что они вроде бы должны знать, к тому, чего мы еще сами не совсем понимаем, – засмеялся Мирлин. – В этом есть педагогическая сложность, и мы в меру наших сил и возможностей пытаемся эту трудную задачу решить. Потому что ребята, по-видимому, разновозрастные и подготовка у них тоже разная. Чтобы всем не было безумно скучно, нужно начинать с простых вещей, а дальше, делая логические переходы, доходить до самых интересных проблем, которые интересны в науке, а не в учебниках. В этом вся сложность».
Спросила у А. Мирлина, как он, работая в Германии, относится к тому, что в России нанотехнологии стали национальным приоритетом, почти как олимпиада. Он опять смеется: «Опасная тема – национальный проект. Я работаю в Карлсруэ, в Институте нанотехнологий, который был создан девять лет назад, институте передовом во всех отношениях, и тематика наноструктур – на подъеме во всех мире».
По его словам, в Германии теме нанотехнологий уделяется не менее серьезное внимание, чем в России, правда, этот интерес выражен несколько по-другому. «В России вся эта тематика почему то безумно политизирована и это немножко странно, кроме того, пока не очень понятно, куда пойдут деньги. Из того, что говорится непонятно, пойдут ли они на поддержку науки. Часто подчеркивается, что эти средства выделены не на поддержку фундаментальной науки, а на поддержку технологий. Мне это, честно говоря, не очень нравится. Противопоставлять науку и технологии – это неправильно. Вряд ли разумно говорить, что фундаментальная наука нам не очень нужна, а нужно только то, что приносит деньги. Поэтому сейчас трудно судить о том, что будет. Если наука получит больше денег, результат может оказаться хорошим, а если деньги пойдут не на исследования, то результата может и не быть».
Пока мы общались, приехал основатель Фонда «Династия» Дмитрий Зимин и все отправились на фуршет, по случаю открытия Летней школы. Зам. исп. директора Фонда Роза Хацкелевич выступила с короткой речью, в которой отметила, что «мы отмечаем начало тяжелой работы, которая одновременно и прекрасна». Она пожелала слушателям, чтобы им было интересно то, о чем им рассказывают, а преподавателям, чтобы им было интересно работать со своими студентами. По её словам, поддержка летней школы – это один из проектов в большой программе Фонда по поддержке науки и образования. Одним из направлений работы «Династии» является системная работа с мотивированными людьми, начиная от школьников и кончая докторами наук. «То, что вы подавали заявки на конкурс, захотели сюда приехать, для нас очень отрадно и именно такие вещи нам нравится поддерживать», – сказала она в завершение.
Затем слово было предоставлено Д. Зимину, и было видно, что официальной речи он не подготовил. Он признался, что ему, как и любому нормальному человеку дарить подарки порою не менее приятно, чем их получать, и школа – его подарок собравшимся в Черноголовке молодым ученым. Затронув столь беспокоящую его тему нравственности в науке и бизнесе, он выразил надежду, что наука, помимо развития ума, поощряет и совершенствование души. Он отметил, что одной из задач Фонда «Династия» является «содействие созданию бесконечно тонкого слоя бесконечно важных для России людей», представляющих элиту страны. Процитировав известную фразу Блеза Паскаля о том, что «достаточно будет уехать 300 (а в другой формулировке 80) интеллектуалам – и Франция превратится в страну идиотов», он задал риторический вопрос «Из России уже уехали сотни тысяч интеллектуалов, стала ли Россия страной идиотов?» и выразил надежду, что нет.