Версия для печати
Вернуться к списку

Скандал чистой воды

В научном сообществе разгорелся скандал, аналога которому не припомнят даже привыкшие ко всему академики со стажем. Спикер Госдумы Борис Грызлов публично обвинил комиссию РАН по лженауке в мракобесии, инквизиторстве и препятствовании прогрессу. Поводом послужил конфликт вокруг проекта "Чистая вода", соавторами которого являются Борис Грызлов и изобретатель Виктор Петрик. Разработчики утверждали, что впервые в мире создана технология очистки любой воды до состояния чистой питьевой высшей категории. Фильтры Петрика - Грызлова могли прийти в каждый российский дом. Стоимость проекта оценивается экспертами до 15 триллионов рублей. Но академики встали грудью на пути инноваций, которые, по их мнению, не только антинаучны, но и опасны для здоровья. О чистоте питьевой воды и чистоте научной истины на страницах "Итогов" говорит член комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований, профессор философского факультета МГУ Валерий Кувакин.

Валерий Александрович, вы на спикера Госдумы Бориса Грызлова не в обиде?

- Конечно, его замечание очень прискорбное. Считаю, что с моральной точки зрения это было нечистоплотное высказывание. Наверное, Борис Грызлов пытается для себя как-то оправдать ситуацию, но для этого существуют другие пути. Он мог просто сказать: "Извините, ошибся". Ведь даже и лошадь о четырех копытах спотыкается. Но, видимо, ему хотелось как-то ответить, и он сделал это весьма неудачным образом, поставив себя в этой ситуации в изоляцию. Владимир Путин, премьер-министр нашей страны, поддержал нашу комиссию, Юрий Осипов, президент РАН, тоже. Да и создана она была по инициативе нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга, человека очень благородного, честного, совершенно неподкупного.

- Почему ополчились именно на вас?

- Здесь сошлось много вещей. Прежде всего цена вопроса. До 2020 года под программу "Чистая вода" вроде бы планировалось выделить до 15 триллионов рублей из бюджета. Сами понимаете, сумма очень серьезная. К тому же спикер Думы - одно из первых лиц в государстве, а потому не предполагал, что его кто-то может критиковать. Грызлов неоднократно фигурировал в истории с этими нанофильтрами, но вместо того, чтобы отказаться от проекта, нашел виноватых - нашу комиссию. Это в какой-то степени исключительный случай. Все-таки люди стараются не терять голову, когда оказываются жертвой мошенника.

- Не слишком ли сильно сказано?! Обоснуйте вашу позицию.

- Историей с нанофильтрами вплотную занимались академики Евгений Александров и Эдуард Кругляков. Как специалисты они сразу почувствовали, что науки там и близко нет. Состоялись независимые пилотные испытания этой установки, имеющей фильтрующую загрузку углеродной смеси высокой реакционной способности. Была проведена попытка глубокой доочистки водопроводной воды, поступающей в одно из зданий ГУП "Водоканал Санкт-Петербурга". Заключение экспертов таково: "Испытания установки не удовлетворяют установленным критериям оценки успешности проведения испытаний по микробиологическим показателям. Загрузка смеси не оказывает необходимого обеззараживающего воздействия, о чем свидетельствуют неудовлетворительные микробиологические показатели качества очищенной воды и рост посторонней микрофлоры". Фильтр Петрика не только сомнителен с научной точки зрения, но и опасен с медицинской.

- Но как тогда объяснить, что изобретение Виктора Петрика публично поддержали несколько авторитетных академиков?

- Думаю, что людям порекомендовали поддержать Петрика из вертикали власти. Отвезли в хорошее место, может быть, хорошо угостили, встретили, приветили, может быть, какие-то гонорары заплатили. Кто знает... Люди, благодушно настроенные, не почувствовали опасности. Это просто легкомыслие было.

- Но ведь Виктор Петрик и сам академик - Российской академии естественных наук.

- Заплатите определенную сумму и станете академиком хоть ста академий. Это проще, чем права купить. РАЕН вначале, может, и была серьезной организацией, но сейчас она в ряду так называемых дворовых академий. Там есть, конечно, хорошие люди, и замышлялась она как нормальная академия, но потом туда полезли проходимцы...

- Вам как члену комиссии взяток не предлагают за положительный отзыв?

- Ну что вы, нет. Во-первых, понимают, что с нами бесполезно договариваться, а во-вторых, от нас мало что зависит.

- Зачем же тогда нужна комиссия?

- Такого рода комиссии естественны и существуют во всех цивилизованных странах. Они вызваны не каким-то субъективным желанием научного сообщества быть хранительницей некой истины, а связаны с особенностями научного знания. Оно требует проверки или самопроверки. Она может осуществляться в самых разных формах, но, как правило, это научная экспертиза. В науке есть функция не только добывать новые знания, но и оценивать их по критериям "научное - ненаучное". В силу того что в России очень много лженауки, которая начинает конкурировать с наукой и в ряде случаев наносить огромный ущерб народному хозяйству и здоровью людей, естественно, возникло желание создать такую комиссию.

- Какие применяются критерии оценки к разработкам?

- Во-первых, разработки не должны нарушать фундаментальных законов природы. Это в большей мере касается физических открытий. Не должны содержать в себе фактологических ошибок. Должны быть открыты для проверки, то есть ученый не только заявляет о результатах исследования, а еще и показывает, как он их получает, чтобы другие могли проверить. Во-вторых, важна репутация ученого. В-третьих, наличие рецензий на его труды или публикаций о его работах.

- А судьи кто?

- У нас общественная комиссия, никто в ней денег не получает, и у нее нет постоянного штатного состава. Мы не работаем ни на фирмы, ни по заказам. Это чисто общественная инициатива, поддержанная президиумом Российской академии наук. Наша единственная задача - бороться за истину и предупреждать людей о возможных опасностях. Это совершенно бескорыстная деятельность. Никакое это не инквизиторство! Мы не занимаемся всеми случаями фальсификации или заявлениями о квазинаучных открытиях. Мы чаще всего обращаем внимание на явления, имеющие общественный характер. Если кто-то сидит в гараже и делает вечный двигатель - пусть делает. Это лучше, чем если бы он пил в подворотне. А если человек говорит, что изобрел некие нанофильтры и хочет оборудовать ими всю Россию, мы должны среагировать. Иначе будем пить непонятно какую воду и помирать неизвестно от чего.

- Но разве не могут эксперты комиссии ошибаться?

- Это принципиальный вопрос. Современная научная парадигма принимает в качестве аксиомы принцип так называемого фаллибилизма, или допустимой ошибочности. Чтобы ошибок было меньше, проводятся бесконечные проверки данных. Но существует некий решающий эксперимент. Если теоретические суждения проверяются на практике, то как можно говорить об ошибке? Я считаю, что уровень экспертной оценки комиссии очень высок. Людей и организации с более высокой репутацией трудно найти. А для ученого репутация - это все.

- Какую роль играет мнение комиссии?

- По факту мы ни на что не можем повлиять. У нас нет никаких рычагов воздействия: ни административных, ни финансовых, ни юридических. Это чисто общественная комиссия, и делать из нее зверя смешно.

- Много мракобесия на свете?

- Очень много. Беда в том, что россияне переваривают все это в голове, отчего у них там давно образовалась помойка. Без конца попадаются разные лженаучные гипотезы и изобретения. Ими напичкана фармацевтика, разные психотренинги, виды лечения. Ощущение, что создается некая бурда, человек перестает понимать, где действительность, а где фикция. И это имеет большой спрос, потому что интеллектуальный уровень нашего человека сильно понизился.

- Как по-вашему, лжеученые - это мошенники или сумасшедшие?

- Сумасшедших давно уже оттерли. Сейчас произошел жесткий отсев на этом рынке, и выживают только те, кто умеет получать деньги со своих изобретений.

- Как думаете, чем может закончиться конфликт по поводу фильтров?

- Сложно предположить. Конфликт самым глупым образом зашел слишком далеко. Надо искать компромисс. Академию наук понять можно: она находится между молотом и наковальней, поскольку финансируется из госбюджета. А не мне вам рассказывать, что для ученых значат деньги. Конечно, рычаги давления на академию существуют, в том числе и у Бориса Грызлова.

- Комиссию не разгонят?

- Если даже и разгонят, ничего не изменится. Люди, которые входят в состав комиссии, все равно будут работать, делать экспертизы, писать статьи, публиковать их. Разве что запретят публиковать и думать... Надеюсь, РАН все-таки даст достойный ответ на все эти вещи...