Версия для печати
Вернуться к списку

НОВОСИБИРСКИЙ АКАДЕМГОРОДОК В НАУЧНОМ ПРОСТРАНСТВЕ РОССИИ И МИРА

— Валентин Николаевич, вы не просто оказались в числе тех, кому в прошлом году впервые было присвоено звание «Почётный гражданин Новосибирской области», вы стали первым учёным в этом списке. Расскажите о начале своего научного пути.

— Большая половина моей жизни связана с Новосибирском. Я живу здесь тридцать шесть лет — это огромный срок, поэтому Новосибирск стал для меня родиной: наука, работа с молодёжью, моя семья и дети — всё здесь. Однако мой научный путь стартовал в Москве, где я окончил физико-технический институт. В Новосибирск же я был приглашён своим научным руководителем, который тоже переезжал сюда. Честно говоря, я был очень доволен таким поворотом судьбы, поскольку условия для научной деятельности в Новосибирске были намного лучше, чем в других городах Советского Союза. К тому моменту я уже получил степень кандидата наук и два года работал в московском Институте химической физики, который в своё время обеспечил создание атомной бомбы. Хоть я и был вполне подготовленным специалистом, но, приехав сюда, мне пришлось полностью переквалифицироваться. Передо мной была поставлена задача работать в области новых каталитически-химических методов преобразования солнечной энергии. Таким образом, вся моя научная деятельность в Новосибирске была связана с нетрадиционными для химии процессами преобразования разных видов энергии (солнечной, атомной и термической) в химическую. С этого началась моя научная деятельность здесь, в этом направлении я работаю до сих пор.

— Страна за прошедшие десятилетия сильно изменилась, что не могло не отразиться на развитии науки и образования. Как вы оцениваете эти преобразования?

— По моему мнению, это, пожалуй, один из самых болезненных вопросов современного российского общества. Я и большинство моих коллег прошли классическое образование, которое давали в Советском Союзе, и мы считаем, что оно было поставлено правильно. Сейчас же наблюдается большое количество изменений, особенно в школьной программе. В советских школах программа основывалась на так называемой классической немецкой системе образования, где присутствовало много математики, физики и других естественных наук. Сейчас введены стандарты образования, с которыми лично я согласиться не могу, поскольку в них технические и естественные науки задвинуты на второй план. Это не правильно. Вместе с тем резко упал и уровень преподавания: учителя работают много, из-за чего им не хватает времени на самосовершенствование. Последствия всего этого мы видим на студентах, которые приходят в НГУ. Что касается высшего образования, то, думаю, довольно существенной ошибкой является тотальный переход на ЕГЭ: эта система отбора не должна касаться вузов, которые готовят специалистов не среднего уровня, а выше среднего, в частности, Новосибирского госуниверситета. В такие вузы нельзя набирать студентов, основываясь только на ЕГЭ. Уже есть статистика, которая наглядно демонстрирует всю неоднозначность этого нововведения. Система поступления в высшую школу должна быть более гибкой.

Если же говорить об уровне преподавания в НГУ, то, я считаю, он сохранился на прежних позициях. Это один из лучших классических вузов страны, который может готовить специалистов самого высокого уровня. Но это напрямую связано с особенностями системы подготовки специалистов в СО РАН и НГУ, когда с четвёртого курса студенты приступают к работе в научных институтах. Несколько лет они в качестве научных сотрудников выполняют настоящую научную работу. Поэтому-то студенты НГУ и в сегодняшних условиях получают превосходное образование.

— Валентин Николаевич, какое место, по вашему мнению, сегодня занимает Академгородок в российском инновационном пространстве? Для его продвижения и областные, и городские власти предпринимают много усилий. Оправданы ли они?

— Я бы сказал, что уже сегодня новосибирский Академгородок является международным центром инноваций, потому что многие исследования, которые проводятся в Институте ядерной физики, в Институте теоретической и прикладной механики, в нашем институте и в ряде других, имеют международное значение, причём именно в области инноваций. Так, например, Большой андронный коллайдер, который функционирует сейчас в научном центре на границе Швейцарии и Франции, был сделан при участии специалистов Института ядерной физики СО РАН. В этой установке есть приборы, принципиальными компонентами которых являются материалы, произведённые в нашем институте. Те же приборы и материалы или схожие с ними летают сейчас на международной космической станции — это тоже гордость Института ядерной физики и Института катализа СО РАН.

— А не опасаетесь ли вы, что инновационный центр в Сколково «поглотит» такие провинциальные научные центры, как наш Академгородок?

— Думаю, вы неоднократно слышали о том, что Сколково — это не территориальный проект, а прежде всего идеология и философия поддержки инновационной деятельности, которая может распространяться на территорию всей России. Давайте посмотрим на то, что стало с научным пространством страны за последние десятилетия. После того как произошла смена экономической формации, стоит признать, что с идеологической точки зрения для научной деятельности открылись новые возможности. Но потом шаг за шагом в России начался обратный процесс: прежде всего это связано с принятием законов, которые резко тормозили инновационную деятельность. Закон же, который был принят по Сколково, отменил сто двенадцать действующих законодательных актов, препятствующих здоровому инновационному развитию страны. Таким образом, в Лету канули те искусственные барьеры, которые несколько лет серьёзно тормозили инновационную деятельность. И сейчас у нас есть надежда, что сколковская идеология будет развиваться за границами самого Сколково. Ведь это маленький посёлок, который уже находится внутри Москвы, и было бы большой ошибкой полагать, что он один способен обеспечивать инновационное развитие целой страны. Проект «Сколково» подразумевает непосредственное развитие посёлка, примерно по тому же сценарию, как развивался Академгородок. Правда, это будет уже научный центр более инновационного типа: меньше чистой науки, больше прикладной. Там планируется создать университет инновационной направленности, соответствующий старшим курсам Московского физико-технического института и НГУ. И, наконец, ещё одна стадия проекта, наиболее интересная для нас, заключается в возможности получения дополнительных стимулов для развития инновационной деятельности в конкретных проектах, в частности, получение серьёзных налоговых льгот. Проекты, аккредитованные в Сколково, не облагаются налогами на прибыль. Идёт и уменьшение в два раза социальных налогов — очень существенный фактор. Должна быть создана безналоговая система приобретения научного оборудования за рубежом. Сейчас, покупая его, мы платим тридцать процентов за таможенные пошлины. Могут быть и иные льготы — какие именно, время покажет. Распространение этих преференций на научные центры России в целом и Академгородка в частности считаю очень важным. В частности, это может способствовать реализации проекта создания Центра образования, науки и инновации, подготовка которого сейчас ведётся в Новосибирске, на базе Академгородка. Если мы сможем договориться с руководством страны о распространении на нашу территорию хотя бы части льгот, то Сколково будет здесь. n

СПРАВКА «ВЕДОМОСТЕЙ»

Институт катализа — один из самых продуктивно работающих и «зарабатывающих» институтов СО РАН. В конце 2012 года он победил в конкурсе на проведение Международного европейского конгресса по катализу 2015 года. Благодаря Институту катализа СО РАН впервые за 20 лет это масштабное мероприятие состоится в России. Институт представит нашу страну перед всем международным научным химическим сообществом, что говорит о высокой оценке уровня его работы. Об этом свидетельствует и избрание Валентина Пармона действительным членом Европейской академии наук, куда входит 40 нобелевских лауреатов.