Версия для печати
Вернуться к списку

Противостоять одичанию

Ничто, пожалуй, у нас в России не подвергалось на практике последних 15—20 лет такому невежественному остракизму, как фундаментальные первоосновы науки. На словах же кто только не клялся в платонической любви к ней! Помню одного премьера, говорившего, что уйдет в отставку, если допустит свертывание фундаментальных исследований в стране. Допустил. И никуда, конечно, не ушел. Честно говоря, больно было и за науку, и за безысходность ситуации.

И вот однажды попадаю на удивительное действо. В новом здании РАН, в большом концертном зале «Академический», читают публичные лекции нобелевский лауреат, физик Дэвид Гросс и математик Владимир Арнольд, не нобелевский лауреат только потому, что нобелевки для математиков не существует. Полная аудитория. Давно не приходилось видеть вместе столько молодых лиц, столько горящих глаз.

В программке: лекции организованы фондом Дмитрия Зимина. У меня тогда родился вопрос: почему это, когда появляются материальные возможности осуществить свою мечту, у одного эта мечта оказывается виллой на средиземноморском берегу, у другого — океанской яхтой, у третьего — первоклассной футбольной командой? А вот у этого человека — молодой аудиторией, с горящими глазами воспринимающей очень даже не простые для восприятия новейшие диковинки физики и математики, все эти «струны» и «конечные функциональные пространства»?

Фонд некоммерческих программ «Династия» так позиционирует свои приоритеты: «Развитие фундаментальной науки и образования в России, создание условий для работы ученых на родине, просвещение». Определение, охватывающее всю разностороннюю деятельность фонда, все его 20 впечатляющих проектов. Но лично для меня здесь ключевые слова — фундаментальные науки. А для него самого?

И это первый вопрос, который я задаю трижды основателю — международной акционерной компании «Вымпелком» (сегодня — ее почетному президенту), знаменитой торговой марки «Билайн», первого в постперестроечной РФ семейного благотворительного фонда «Династия» в поддержку науки, — Дмитрию ЗИМИНУ.

— Дмитрий Борисович! Почему адрес вашей благотворительности — прежде всего фундаментальные науки? Какую роль сыграли в этом ваша «допредпринимательская» биография, семья, школа, вуз (учеба в МАИ), работа в исследовательских организациях ВПК?

— По-видимому, потому, что фундаментальные науки формируют мировоззрение человека. К примеру, закон Ома очень важен, его должен знать каждый электротехник. Однако принцип дополнительности Бора есть не только один из законов физики, но и глубочайший философский постулат, на котором зиждется все мироздание. Ведь фактически он говорит о том, что по-настоящему сложное явление природы в принципе невозможно описать на одном языке. Скажем, в некоторых ситуациях электрон, в зависимости от того, как мы его наблюдаем, какими приборами, надо описывать либо на «языке частицы» (координаты, масса, скорость), либо на «языке волны» (длина волны, частота, картина интерференции).

Поразительная вещь заключается в том, что это относится не только к электрону. Для меня в свое время было открытием, что даже бюджет организации — это как бы многогранная фигура, которая описывается разными языками. И, положим, для описания одной грани этой фигуры важны понятия: возврат капитала, доход на акцию и т.д., а для другой грани, для менеджмента например, важны другие понятия: фонд зарплаты, количество денег, которые можно потратить на те или иные цели. Причем одно в другое не переводится. Это просто разные языки описания сложного явления. Они все нужны и дополняют друг друга.

На глубинном уровне мир описывается вероятностными законами. Но, оказывается, не только на глубинном. Многие аспекты будущего непредсказуемы. И это не недостаток наших знаний, а принцип познания. В принципе невозможно сказать, какая погода будет в этот день через год.

Фундаментальная наука мне кажется чрезвычайно важной для мироощущения человека, для адекватности или неадекватности восприятия им своего места в нашем сложном мире.

Вы спрашиваете, какую конкретно роль семья, школа, вуз сыграли в моем интересе к фундаментальным наукам. А черт его знает! Почему полюбил эту женщину, а не другую? Почему фундаментальные наука, а не спорт? А вот так — нравится, и все тут! Выбор любого человека, в том числе и мой, не всегда удается описать рациональными терминами.

Наш фонд способствовал недавнему выходу прекрасной переводной книги «Геном». И в ней хорошо показано, какая это сложная проблема: как влияют генетические факторы, среда и воспитание на жизненные выборы человека; какие качества в нем генетически заложены от природы и в какой мере; какими методами воспитания что и как можно в нем изменить; а что, способствуя развитию, не следует пытаться менять.

Но, между тем, важнейшим обстоятельством моей биографии считаю то, что с детства и по сей день я жил и живу в комнатах (до тридцати лет — в коммуналке), которые завалены книгами.

Успешный опыт Дмитрия Зимина в бизнесе связан с новыми информационными технологиями, за короткое время буквально преобразовавшими весь мир, все наши представления о связи, общении, гласности. И ему, конечно, хорошо знакомы больные проблемы фундаментальной науки в современной России. Государство от ее бюджетного финансирования в полном, необходимом и достаточном для завтрашнего прогресса страны объеме уходит (либо кампанейски демонстрирует свою якобы активность на отдельных участках, как это во многом сегодня происходит с теми же нанотехнологиями). А крупный бизнес не очень-то заинтересован связываться с проектами, не дающими «короткие деньги» здесь и сейчас. Не случайно, наверное, у нас пока не очень-то приживается венчурный бизнес, где степени риска довольно высоки. С чем это все связано? С фатальной «несовместимостью» рынка и фундаментальных исследований, по природе своей не нацеленных на добывание сегодняшних прибылей, хотя и сулящих сверхприбыли в неопределенной — может, завтра, а, может, и через четверть века — перспективе? Или все дело в нашем всегдашнем неумении и нежелании вовремя отвечать на вызовы нового времени, в инерции «натурального хозяйства» в наших собственных головах в век Интернета, ноутбуков и мобильных телефонов чуть ли не в каждом кармане?

— Каким образом, на ваш взгляд, можно повернуть и российские власти, и предпринимателей, и все наше общество лицом к фундаментальной науке?

— Сначала надо понять, где у власти лицо. Но если серьезно, состояние науки в нашем обществе неразрывно связано с состоянием всех других сторон и показателей его жизни, куда относятся коэффициент развития человеческого потенциала, длительность жизни, доход на душу населения, развитие демократических институтов и т.д. По всем этим параметрам мы находимся на достаточно среднем уровне. И повернуться лицом к науке, прежде всего к фундаментальному ее авангарду, невозможно, не повернувшись лицом ко всем этим ключевым элементам развития общества и государства.

Есть страны, где существует культура налогоплательщиков, когда власть от них, от населения, зависит. Ну а если у власти есть самостоятельные источники доходов, положим, у нас основные нефтедобывающие предприятия находятся в руках чиновников, то зачем им все остальное?

Принимать конкретные меры по развитию фундаментальных наук, конечно, надо. Но это занятие не очень продуктивное, если не будет поднята культура, реформированы институты, определяющие жизнь нашего общества.

Какие шаги здесь нужны — на эту тему есть гора серьезной литературы.

Играем Науку — так я обозначил бы еще одну мою встречу с фондом «Династия».

Известно: животные видят мир не так, как люди. Но как? Вспыхивает большой киноэкран, и происходит чудо: мы видим мир и самих себя глазами… лошади, потом собаки, потом рыбы, потом стрекозы… Это лишь один из моментов того веселого и весьма содержательного представления, которое прошло на этот раз не в РАН, а в столичном Театральном центре имени Мейерхольда и называлось: церемония награждения победителей первого грантового конкурса “Научный музей в XXI веке”.

Соревновались 84 проекта буквально со всей России. В победители вышли 10 из них, из 8 городов. Самыми-самыми признаны “Радиопары” из Нижнего Новгорода и “Физическая кунсткамера” из наукограда в Троицке. Организовала и провела конкурс “Династия”. А помогли превратить его финал в яркий, запоминающийся спектакль артисты питерского Инженерного театра АХЕ (кстати, обладателя “Золотой маски”).

Одновременно в фойе центра прошла презентация поддержанного грантом “Династии” интерактивного музейно-выставочного модуля “Наука и музыка”, его сконструировал фонд поддержки анимационного кино “Пилот” во главе с Георгием Васильевым, одним из создателей мюзикла “Норд-Ост”, а до «Норд-Оста», между прочим — замом руководителя «Вымпелкома» по маркетингу.

Театральная «нота» тут не случайна.

Признаюсь, раньше я мало что знал о династических корнях того древа, которое изображено на эмблеме фонда Дмитрия Зимина. Читал, конечно, что была до революции частная опера Зимина. Но подробно узнал о разветвленной корневой системе этого рода, где причудливо переплелись судьбы Зиминых и Морозовых, Гучковых и Боткиных, Прохоровых и Рябушинских, сравнительно недавно, прочитав публикацию известной журналистки Инги Преловской в цикле ее рассказов о самых знаменитых профессиональных династиях России. Там меня «зацепила» одна деталь. В опере Зимина был поставлен не пропущенный цензурой «Золотой петушок» Римского-Корсакова. Отсюда — ассоциация с другой оперой того же композитора, «Сказкой о царе Салтане», со всемирно растиражированным музыкальным «Полетом шмеля». А дальше — еще шаг к «пчелиному», соединительному двуцветию «Билайна». Понимаю: прямой связи тут в реальности не было. Но очень хотелось бы ее домыслить…

Насколько готовы понять и принять друг друга шмель Римского-Корсакова и пчела «Билайна» сегодня, когда звучит столько сетований по поводу ослабления гуманитарных, духовных начал в нашей жизни? Когда бездуховность, невежество тотально атакуют нас с телеэкранов и рекламных щитов. Когда словарный запас нынешних клонов ильфо-петровской Элочки Людоедки сведен уже буквально к двум словам: «супер» и «прикольно» (даже младенец в телерекламе говорит: «моя мама — супер»). Когда в России появляется все больше людей, считающих, что Солнце вращается вокруг Земли, а расположение звезд определяет судьбы человеческие. Когда нас пытаются убедить, что «молодые выбирают» не Эйнштейна и Достоевского, а пепси и ЕГЭ.

— Какую роль играет ваш фонд в противостоянии всей этой дикости, в защите и утверждения гуманистических, высоконравственных, духовных принципов науки и культуры?

— Конечно, мы опечалены тем одичанием, которые наблюдается вокруг, и делаем все что можем, чтобы ему противостоять. Но какую роль здесь играет наш фонд, не мне отвечать. Со стороны надо оценивать. Скажу только, возвращаясь к первому вопросу, что в самом личностном потенциале фундаментальной науки таится серьезный резерв для противостояния невежеству и бескультурию.

Большие ученые, как правило, интеллигенты в широком смысле слова. А интеллигентность тождественна понятию порядочность. Поэтому наличие в стране слоя ученых — это вопрос и нравственного здоровья общества, а не только уровня науки в нем.

Мне при этом вспоминаются потрясающие высказывания некоторых ученых, причем ученых-физиков. Вот, например: «Мы должны постоянно осознавать, что вести себя по-человечески по отношению к другим важнее, чем выполнять какие-либо профессиональные, национальные или политические обязательства». Это сказал великий ученый ХХ века Вернер Карл Гейзенберг. А, хороша фраза?! Вот то-то. Вот потому и фундаментальная наука. Потому что они, ученые, такие фразы говорят!

Добавлю от себя: и живут в согласии со сказанным. Не все, правда к сожалению.

P.S. Наш номер выходит накануне 75-летия Дмитрия Борисовича Зимина. Сердечные поздравления ему от «Новой газеты» и «Кентавра»!