Версия для печати
Вернуться к списку

СО ЗНАКОМ ПЛЮС

На прошлой неделе Президент России подписал закон о внесении изменений в закон "О науке и государственной научно-технической политике". "Поиск" довольно подробно описывал все перипетии, связанные с прохождением поправок через Думу, поскольку научное сообщество, да и общество в целом, проявляло к этой теме немалый интерес. Во-первых, принципы управления государственными академиями подвергаются пересмотру не так уж часто. Во-вторых, много вопросов вызывала позиция инициатора поправок - правительства в лице Министерства образования и науки, представители которого в ходе дискуссий выступали с не всегда обоснованными претензиями к Академии наук и явно чуждались конструктивного диалога. Это не могло не вызывать у многотысячного коллектива сотрудников РАН опасений за судьбу своей организации и собственное будущее.

Но вот процесс завершен, поправки приняты, госакадемии начинают жить по изменившемуся распорядку. "Поиск" попросил вице-президента РАН Александра НЕКИПЕЛОВА оценить законодательные новации.

- Александр Дмитриевич, чем грозит новый закон Российской академии наук?

- Мне представляется, что этот закон для академии является в целом позитивным. Так, положение об утверждении президента РАН Президентом России подчеркивает государственную значимость академии, что является дополнительной мерой защиты в сегодняшних непростых условиях. При этом я убежден, что речь идет о высоком символическом акте, которым избранный Общим собранием РАН кандидат наделяется государственными полномочиями, а не о стремлении власти "посадить" на пост президента нужного человека. Если бы имелось в виду последнее, в законе был бы прописан порядок действий, следующих за неутверждением неугодного кандидата. Отсутствие такого механизма не является случайным недосмотром: этот вопрос активно обсуждался в ходе подготовки закона с участием специалистов Минюста. Значит, подразумевается, что ситуация, когда президент страны выражает недоверие всему институту академического самоуправления, просто невозможна.

- Просматриваются ли проблемы, связанные с другой вновь введенной нормой - утверждением Устава РАН правительством страны?

- Мы не видели серьезной необходимости в этой процедуре: Устав академии соответствует закону, проходит утверждение в Минюсте. Но со стороны Минобрнауки, которое в этом вопросе представляет правительство, такие предложения звучали очень настойчиво.

В конце концов, учредитель, государство, конечно, не может быть лишен права утверждать устав подведомственной организации. Проблемы, связанные с реализацией этого положения, скорее всего, возникнут. У правительства свой регламент работы, и получить согласования в различных министерствах будет не так-то просто. Но хочу подчеркнуть: сами поправки будет готовить академия. В ходе работы над ними мы, несомненно, учтем мнение министерств, администрации президента страны, но последнее слово останется за уставной комиссией РАН. Она уже начала активно работать, чтобы успеть вынести проект уточненного документа на майскую сессию Общего собрания РАН. После принятия Устава академией он будет представлен правительству. Если оно не утвердит этот документ, процедура может быть повторена только через полгода. Вряд ли правительство заинтересовано затягивать решение данного вопроса, поскольку он связан с проведением выборов президента и Президиума РАН. Поэтому мы надеемся иметь к осени действующий устав, что позволит назначить выборы на конец 2007 года.

- Не осложнит ли режим землепользования в академии появившаяся в законе отсылочная норма, в соответствии с которой структуры РАН будут решать земельные вопросы "на общих основаниях"?

- Использовавшаяся в прежней редакции закона норма о предоставлении государственным научным организациям земли в бессрочное безвозмездное пользование не работала с момента введения в действие нового Земельного кодекса. Закон обязал нас платить налог на землю, и Минфин, правда, с огромными задержками, компенсировал эти затраты академическим институтам. Бороться за прежнюю формулировку, противоречащую земельному законодательству, было бессмысленно. Другое дело, что мы надеемся добиться такой же льготы по уплате земельного налога, которую сегодня имеют религиозные организации и исправительные колонии. Мы считаем, что нынешняя система компенсаций неэффективна, она создает много проблем, в том числе и для государства. Мне кажется, в этом вопросе нас начинают понимать...

- Чем обернется для академии законодательное введение нового механизма финансирования по программному принципу?

- Это изменение в Закон о науке, предложенное в ходе слушаний в Госдуме депутатом Владимиром Семаго, было для нас неожиданным. При рассмотрении поправки на заседании Комитета по образованию и науке президенту РАН Юрию Осипову удалось убедить депутатов внести в нее ряд корректив. В первоначальном варианте пятилетняя программа, в соответствии с которой должны финансироваться фундаментальные исследования, увязывалась с показателями эффективности научной деятельности. Даже сформулировать эти показатели - задача не из легких: очень велико поле для произвольных толкований. А разве можно ставить в зависимость от этих непонятных величин финансирование государственных структур? Данное замечание Юрия Сергеевича было учтено.

Одновременно президент академии привлек внимание депутатов к тому, что введение в действие данной нормы необходимо отложить на два года. Во-первых, РАН надо завершить реализацию пилотного проекта по совершенствованию системы оплаты труда. Во-вторых, сегодня единой для всех госакадемий программы фундаментальных исследований, которая предусмотрена новой редакцией закона, просто не существует. Как будет осуществляться их финансирование со следующего года? Это предложение тоже было встречено с пониманием, но... не учтено. Депутаты объяснили, что им не удалось найти корректной юридической формулировки о переносе действия этой части четвертого пункта шестой статьи.

Таким образом, ситуация с реализацией программного принципа не вполне понятна, и не только нам. С одной стороны, в законе осталось положение о том, что РАН и ее региональные отделения являются главными распорядителями средств федерального бюджета. А это подразумевает сметное финансирование и право распорядителя самому решать вопросы, связанные с деятельностью подведомственных организаций. С другой стороны, в новом разделе говорится о том, что программа, на основании которой выделяется финансирование, должна быть принята правительством. Как соотнести эти части между собой? Наиболее вероятный вариант действий состоит в том, что после формирования содержательной части программы необходимые для ее реализации средства выделяются в форме сметного финансирования исполнителям. Так мы действуем сейчас при финансировании академических программ фундаментальных исследований. Но есть и другая возможность: финансирование содержания зданий, оплаты коммунальных расходов и других подобных нужд осуществляется в обычном порядке, а средства на исследования академия выделяет своим институтам на конкурсной основе.

- В этой же статье закона появился раздел, позволяющий РАН в пределах полученного финансирования самостоятельно определять численность работников и систему оплаты труда. Обязана ли теперь академия выполнять постановление правительства N 236, в котором регламентирована численность сотрудников по годам, уровни зарплаты для различных категорий ученых?

- Нам совсем не хотелось бы отказываться от лежащих в основе данного постановления договоренностей и прекращать реализацию пилотного проекта, который, я убежден, очень полезен для РАН. Он обеспечивает усиление кадрового потенциала, резкое повышение зарплаты ученым, создание условий для привлечения молодежи. Мне кажется, если будет признано, что с правовой точки зрения постановление потеряло силу после принятия поправок в закон, мы должны на заседании Президиума РАН принять решение, подтверждающее готовность выполнять основные моменты, содержащиеся в этом документе правительства.

Насколько нам известно, в аппарате правительства сейчас готовится поручение в адрес госакадемий, Минобрнауки, других структур представить свои соображения по поводу мер, направленных на выполнение закона именно в этой части. Мы готовим позицию РАН по алгоритму составления программы, по увязке последней со сметной системой финансирования и пилотным проектом. Проблемы здесь есть, но никаких драматических моментов я не вижу. Надеюсь, никто не собирается лишать РАН и другие госакадемии средств на основании отсутствия программы. Идет поиск вариантов нормального решения данного вопроса. Наиболее вероятно, что в 2007 году все останется как есть, а программа начнет работать позже.

- Видите ли вы риски, связанные с изменением порядка владения, пользования, распоряжения переданным РАН имуществом в связи с тем, что слово "переданное" изменено на "передаваемое"? Не грозит ли это ревизией имущественных отношений и потерей части собственности, равно как и ряда подведомственных организаций, перечень которых теперь должен утверждаться Правительством РФ?

- Мы анализировали этот вопрос с юристами и никаких рисков не увидели - простая редакция, которая не приведет к изменениям в существующем порядке вещей. Ведь если подойти строго с филологической точки зрения, не означала ли прежняя редакция "переданное", что процесс завершен и академии больше нельзя ничего передавать? Нельзя забывать, что в ведении РАН находится федеральное имущество, и собственник вправе высказывать свое мнение по его использованию. Что касается реестра, мы и раньше предоставляли правительству информацию о создаваемых, реорганизуемых и ликвидируемых подведомственных учреждениях. Некоторое время назад правительство ежегодно утверждало и реестр наших организаций. Затем был введен порядок, в соответствии с которым в случае создания новых организаций от нас требовалось лишь согласование с Минобрнауки и органом, отвечающим за федеральное имущество. Теперь мы вновь возвращаемся к реестру. Ничего страшного в этом нет.

- Когда шло обсуждение закона, со стороны казалось, что академия является скорее объектом, чем субъектом реформирования...

- Это не так. На самом деле, мы участвовали в процессе довольно активно, вели серьезную юридическую работу и в целом удовлетворены полученными результатами. Базовые права академии не пострадали, при этом мы получили ряд дополнительных возможностей. Они связаны и с утверждением президента, о чем я говорил вначале, и с большей свободой в определении системы оплаты труда и численности персонала. Это, в частности, создает предпосылки для решения непростых для нас вопросов оплаты труда вспомогательного персонала и аппарата управления. Большой плюс - появление у РАН права создавать образовательные и инновационные организации. Считаем положительным и то, что в законе теперь прямо записана обязанность правительства принимать решение по размерам доплат за ученые степени. Так что, мне кажется, у нас есть все основания считать, что новая редакция Закона о науке не ухудшает, а улучшает положение Академии наук.