http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=348eb5c6-b339-4feb-93d1-6c46f4521bb0&print=1© 2024 Российская академия наук
Жорес Иванович АЛФЕРОВ, лауреат Нобелевской премии, академик
Конечно, В.В. Путин утвердит президента Академии Наук, которого мы выберем, даже в том случае, если фигура этого президента или его лицо будет ему не вполне нравиться.
Уверен, что Владимир Владимирович это сделает. И тем не менее создавать такой прецедент нельзя никоим образом. Потому что при создании такого прецедента обязательно будут пытаться играть очень активную роль всевозможные бюрократические структуры из администрации президента и из других структур, чтобы нам непрерывно демонстрировать и внушать: "А вы знаете, а вот этого, наверное, не утвердят, а вот этот, наверное, нам не подходит". И таким образом, принципиально нарушается демократия, которая в Академии наук была многие и многие годы. Не зря в советское время существовала шутка, что демократические выборы в СССР существуют только в Академии наук.
И я повторяю, что этот вопрос, казалось бы частный, с моей точки зрения, имеет принципиальное значение. И поэтому мы не должны вводить изменения в Законе о науке и технической политике, а мы у себя не будем вводить изменения в Уставе, которые требуют вот такого вот утверждения. Академия наук - организация с государственным статусом, но всегда научные организации имеют довольно большую автономию. И проблемы самоорганизации полностью соответствуют, по существу, идеологии государственного статуса и государственных научных учреждений.
Я хотел бы остановиться еще на одном моменте в программе модернизации Российской академии наук, который требует также соответствующих изменений законодательства. Это приведение организационно-правового статуса научных учреждений в соответствие с осуществляемыми ими функциями. Организации, выполняющие преимущественно фундаментальные исследования, должны действовать в форме учреждений, а после внесения соответствующих изменений в законодательство - также в форме государственных автономных учреждений. А организации, осуществляющие преимущественно прикладные исследования, или разработки, или инновационную деятельность, - в форме акционерных обществ после внесения соответствующих изменений в законодательство, а также в форме государственных автономных учреждений или иных, новых формах государственных некоммерческих организаций.
Система структуры Российской академии наук оправдана ее многолетней историей и ее многолетней эффективной работой. И структура институтов - очень хорошая структура, появляются новые структуры, которые рождаются самой жизнью. Вот когда новые структуры появляются сами, когда они рождаются тем, что мы проводим научные исследования, находим новые формы, их нужно поддерживать, потому что сплошь и рядом при внедрении этих новых форм мы встречаем активное противодействие бюрократии и годами не можем узаконить такие структуры.
А вот навязывать нам структуры, которые не имеют прямого отношения к эффективности работы Академии наук, - это не дело совершенно.
Вот здесь говорится о том, что, вот, давайте, мы будем смотреть, этот институт ведет фундаментальные исследования, и можно его оставить институтом, а вот этот институт ведет прикладные исследования, и нужно его либо в форме акционерного общества, либо в форме ГАНС, как там это называется. Те люди, которые пишут эти бумаги, на самом деле либо очень мало, либо вообще никогда не занимались реальной научной работой. Потому что, вообще говоря, нет фундаментальных и прикладных исследований. Есть научные исследования и их приложения. И те, кто занимается этим и знает историю российской, американской, европейской науки, прекрасно знают, что сплошь и рядом родилось новое. Особенно это сегодня очень быстро происходит в таких областях, как биофизика и биотехнология, физика конденсированного состояния, физика полупроводников и различные приложения. Из чисто фундаментальных исследований рождаются принципиально новые вещи и затем приложения.
Исследования полупроводниковых гетероструктур, за которые ваш покорный слуга получил Нобелевскую премию, были фундаментальными исследованиями новых типов материалов, новых электронных процессов в полупроводниковых материалах, и из них родилась очень быстро масса очень важных приложений. И в любой такой лаборатории начинается период освоения, передачи, обучение новой идеологии представителей промышленности. И что, мы на это время эту лабораторию или этот институт превратим в ГАНО? А потом, когда они вернутся к фундаментальным исследованиям, будем снова превращать в институт?
И этим вещам, я считаю, мы в своем законодательстве должны поставить красный свет. И утверждению президентом, и изменению формы научных учреждений Академии наук.
Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что на самом деле Российская академия наук представляет собой уникальную организацию, которая полностью соответствует необходимости развития и науки, и образования, и инновационной деятельности.
Академические институты в области естественных наук и приложения, так сказать, представляют собой важнейшие научные центры, которые полностью соответствуют исследовательским центрам американских университетов. И часто американцы завидовали нам, как поставлена эта работа в СССР.
Единство науки и образования требует настоящей интеграции академических институтов и университетов. И я об этом говорил еще в 1989 году, выступая на съезде народных депутатов СССР. Наверное, в ряде случаев нужно передавать научно-исследовательские институты тому или иному университету, иногда это должно и нужно делать. Наверное, нужно передавать те или иные учебные заведения, особенно на стадии магистратуры и аспирантуры в Академию наук. И это тоже нужно делать. Но это нужно делать, как говорится, совершенно конкретно, совершенно с реальными целями. И мы это можем сделать, вообще говоря, при условии, что не запрещено законодательством Российской академии наук заниматься преподавательской деятельностью. Эти поправки вашим покорным слугой подавались много раз. И обычно, получая отрицательное заключение правительства, далее не рассматривались.
В феврале 2001 года, получив Нобелевскую премию, я учредил фонд поддержки образования и науки. Потом из других получаемых мною премий я туда добавлял еще очень крупные суммы. Сагитировал некоторые банки и некоторые компании, но по-прежнему самым большим спонсором в этом фонде является ваш покорный слуга. Это благотворительная деятельность. Мы из нашего скромного фонда платим стипендии школьникам, студентам, всем вдовам членов-корреспондентов и действительных членов Российской академии наук, живущих в Санкт-Петербурге. Мы учредили научную премию для молодых ученых в области естественных наук, и я должен сказать, что те три молодых человека, которые уже получили эту премию, Миша Дубина, Кривичев и Пинчук, безусловно, вообще, я думаю, что, может быть, кто-то из них в будущем получит и Нобелевскую премию, это выдающиеся ученые. Мы помогаем просто больным, мы много чего делаем в этой области. И с каждого рубля мы платим 37 копеек налогов. И чтобы из благотворительных фондов для образования и науки брались налоги... Когда я об этом говорил в свое время с Алексеем Леонидовичем Кудриным, он мне сказал: "Ну, Жорес Иванович, все фонды коррумпированы". Я посмотрел на него, он сказал: "Нет, я вас не имею в виду". Я говорю: "Очень хорошо, давайте сделаем фонды, которые учреждаются правительством". - "Ну, мои чиновники за хорошую взятку внесут в этот список любые фонды". - "Ну, это ваши проблемы уже".
Когда я то же самое говорил Жукову, который был председателем бюджетного комитета, он мне сказал: "А что, Жорес Иванович, вот фонд Штеффи Граф облагается налогами в Германии . Я говорю, что это коммерческий фонд и теннисный. "А какая разница?" Я просто сказал ему: ну, знаете, если вы не знаете разницы между теннисом и наукой, то, конечно, дальше об этом говорить бессмысленно.
Я думаю, все-таки мы должны привлекать частные средства, мы должны привлекать частные средства в виде благотворительной помощи. И мы законодательно, хорошо продумав, должны наконец принять закон и о благотворительных фондах.
Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что Российская академия наук - это сокровищница мировой науки. И очень печально, когда в начале 90-х годов о ее спасении и сохранении беспокоились международные научные организации больше, чем наша власть. Сегодня мы имеем возможность развивать науку в стране, развивать науку в университетах. Совершенно идиотская ситуация, когда университеты ориентированы на образование и не имеют права и бюджетных возможностей развивать научные исследования.
В этом отношении в свое время я имел разговор с руководительницей департамента Министерства финансов. Она мне объяснила, что Российская академия наук - это организация, которая должна заниматься наукой и получать деньги только на науку, образование не ее дело. А говорю: "А вот посмотрите, бюджетополучателем является Московский государственный университет. И там есть статья и на науку, и на образование". Она сказал: "Нет. Университет должен заниматься только образованием и не должен заниматься наукой".
Я думаю, должна восторжествовать идея, в том числе и законодательным образом, что Академия наук там, где она может, там, где от этого получается действительно большая эффективность, должна заниматься образованием. В том числе и в школах. А университеты, занимаясь образованием, обязательно занимаются научными исследованиями, и по этой дороге мы должны идти вместе.