Версия для печати
Вернуться к списку

БУМАЖНЫЙ ТИГР ПРОТИВ ЛЖЕНАУКИ

Помимо внешнего фронта полемики с реформаторами у Российской академии наук есть и внутреннее поле боя, на котором идут непрерывные баталии о посягательствах на научную истину. В феврале нынешнего года Президиум РАН утвердил новый состав Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований, невзирая на то, что сам факт существования этого воинствующего движения в Академии давно подвергается критике. После смерти в ноябре прошлого года председателя комиссии Эдуарда Круглякова пост главного в стране борца с лженаукой занял академик Евгений Александров. О феномене устойчивости лженауки в России, о коррупционерах от науки, а также новой стратегии борьбы РАН с попытками псевдоучёных нажиться на засорении и осквернении науки он рассказал в интервью STRF.ru.

Евгений Борисович, само название «Комиссия по борьбе с лженаукой» звучит очень грозно. Не планируется ли его изменить, сделать более обтекаемым?

– Да, название комиссии служит постоянным источником раздражения наших оппонентов, которые предпочитают характеризовать себя словами «нетрадиционная наука», «альтернативная наука», «новая наука» и т.д. и т.п. За границей употребляются «политкорректные» термины «паранаука», «псевдонаука», «неконвенционная наука» и пр. Можно наводить дефиниции, например называть лженаукой только заведомо сознательное извращение науки в преступных целях и т.д. Как всегда, именно о терминах возникают самые непримиримые споры! Я решил не менять название комиссии, став её новым председателем, – прежде всего из «рыночных соображений»: название уже стало «брендом» комиссии. Изменив его в угоду нашим гонителям, мы сделаем подарок Петрику и Грызлову, которые поклялись уничтожить комиссию (впрочем, желательно вместе с РАН!).

Академик Кругляков был, конечно, большим энтузиастом в борьбе с лженаукой и пользовался заслуженным уважением как в научной среде, так и в обществе, а некоторые его боялись. Но в последние годы сам факт существования такой комиссии в РАН стал чаще подвергаться критике. Ведь борьба с лженаукой может привести к очень нежелательному эффекту: не будут появляться смелые теории, которые, возможно, могли бы серьёзно обогатить мировой научный багаж. Ведь не так давно и графен считался несуществующим, и Nature не принял у Гейма соответствующую статью. Зачем вообще целенаправленно бороться с лженаукой, ставить палки в колеса альтернативным точкам зрения? В конце концов есть институт рецензирования научных статей, разве его недостаточно?

– Наиболее яростные нападки на комиссию исходят от воров и коррупционеров. Жалобы на ограничения свободы поиска со стороны комиссии вообще не имеют никаких оснований – мы не занимаемся ни оценкой, ни сертификацией текущего научного процесса. Всё наше внимание обращено на защиту бюджета от воров, входящих в сговор с чиновничеством (это очень удобно: при списании денег, растраченных на абсурдный проект, приговариваются слова – «учёный имеет право на ошибку», «мы финансировали смелые шаги за горизонт» и т.д.) Все отрицательные заключения нашей комиссии относились к заведомо вздорным притязаниям, таким, которые нарушают незыблемо установленные законы природы: закон сохранения энергии, импульса, момента импульса и др.

Что на сегодняшний день представляет собой Комиссия по борьбе с лженаукой? Какие учёные в неё входят? Кто и как им сигнализирует о появлении той или иной лженаучной теории, технологии? Как они должны реагировать? Есть ли у комиссии стратегия, тактика борьбы?

– Исходно комиссия возникла как реакция научной общественности на вскрывшиеся в начале 90-х годов факты расхищения бюджета в его закрытых статьях под предлогом финансирования секретных «научных» проектов, якобы обещавших для СССР небывалые преимущества, прежде всего в области вооружений и скрытой связи. Но в дальнейшем авансы организаторов этих проектов распространились на все области народного хозяйства и на здравоохранение, включая, например, анекдотические обещания решить продовольственную и жилищную проблемы путём полевого воздействия на граждан, в результате которого у них резко снизится потребность в пище и в жилой площади.

Члены комиссии следят за появлением заведомо вздорных течений в близких им науках, следят за сообщениями СМИ и правительства. Комиссия всегда настаивала на том, чтобы все наукоёмкие и дорогие проекты проходили экспертизу со стороны РАН. Однако это систематически обходится властями, так что нам зачастую приходится вмешиваться в уже принятые программы. Но всё же иногда мы получаем прямые задания от правительства или Совета Безопасности. Кроме того, мы всю историю комиссии воевали за право публиковать наши заключения в «Российской газете» (правительственной). Последнее время она начала уделять нам внимание.

Как Комиссия по борьбе с лженаукой трактует само понятие «лженаука»? Есть ли чёткое определение?

– Очень коротко: лженаукой мы называет всяческие притязания на «новое слово», противоречащие твёрдо установленным законам и фактам. Истинно новое не может входить в противоречие с фактами. Новая теория может расширять и дополнять старую, которая выступает теперь в качестве частного случая новой, более общей теории.

Лженаука – это в основном российская проблема? Если нет, то в чём её страновые особенности, в частности российские?

– Разумеется, на Западе тоже есть лженаука, но она никогда не финансируется из государственного бюджета (за редчайшими и мелкими исключениями, относящимися к военной секретной сфере). За границей имеются общественные организации, воюющие против мистики, предрассудков, очевидной лженауки.

Например, Фонд Джеймса Рэнди – знаменитого американского иллюзиониста и просветителя. Он учредил фонд, готовый выплатить миллион долларов любому претенденту, который продемонстрирует комиссии фонда в условиях корректно поставленного научного эксперимента любое «паранормальное чудо» из длинного списка – медиумизм, телепатия, телекинез, левитация, ясновидение, лозоходство и т.д. и т.п. За два десятка лет через комиссию фонда прошли многие сотни претендентов, и никто не взял приза.

Борьбой за этику и чистоту научных исследований занимается само научное сообщество.

Существуют критерии научности того или иного метода или теории. Почему же так сложно уличить лжеучёных?

– Критерии имеются, и они весьма чётки. В большинстве случаев лженаука определяется мгновенно. Уличить лжеучёных трудно, потому что они зачастую используют любые средства для самозащиты – ложь, подлог, клевету. Например, Петрик заявлял, что мы подкуплены врагами России, при этом указывал суммы и заказчиков. Нас с Кругляковым он объявил педофилами! Кроме того, лжеучёные часто бывают людьми с психическими сдвигами – истериками, психопатами, параноиками, а этот контингент может внушать доверие на телевидении, которое падко до представлений. Труднее всего разоблачать недобросовестного профессионала, фальсифицирующего результаты исследований. Но это очень редкие случаи.

Насколько весомый орган Комиссия по борьбе с лженаукой? Её решения могут повлиять на что-то реально?

– До сих пор мы представляли собой в основном «бумажного тигра» – мы не имеем никаких рычагов и даже надёжного выхода в прессу. На ТВ нас приглашают для потешных боёв с «экстрасенсами», которые, как профессионалы шоу-бизнеса, гораздо интереснее для публики, да и много опытнее нас. К тому же нас на ТВ постоянно обманывают при монтаже – выбрасывают важные высказывания, оставляя нас в дураках. Положение начало меняться в самое последнее время, после того, как из Думы убрали Петрика и Грызлова, а Путин гласно одобрил нашу деятельность. Мы впервые получили запрос от Совета Безопасности представить ему наше видение проблемы лженауки. Наконец, новый президент РАН – член нашей комиссии.

Готовы ли вы к судебным тяжбам?

– У нас уже были два тяжёлых и длительных процесса с Петриком, которые нам удалось выиграть. Мы не обольщаемся, могло кончиться иначе, если бы не произошли указанные выше изменения. Разумеется, новые законы о «клевете» представляют собой прямое ограничение свободы слова. В настоящее время комиссия опять привлекается к суду богатой околомедицинской фирмой, о действиях которой мы писали в бюллетене «В защиту науки» (см. БВЗН № 12 статью Кочаровского). Самое трудное состоит в том, что суды требуют огромных денег, которых у нас нет, – наша комиссия действует на общественных началах!

Как быть с гуманитарными науками? Это с одной стороны самое обширное поле для лженауки, а с другой – в них действительно трудно установить истину, ведь они априори базируются на огромном количестве интерпретаций.

– И тем не менее во многих случаях очевидный вздор можно разоблачить. Например, так было с «новой хронологией» академика Фоменко. Разумеется, в точных науках отделить истину от вздора проще.

Как новый руководитель будете ли модернизировать Комиссию по борьбе с лженаукой? Что в неё привнесёте нового?

– Нынешний состав комиссии решением Президиума РАН от 26.02.2013 года существенно обновлён, и в настоящий момент насчитывает 46 членов. Из них 32 – академики и члены-корреспонденты РАН, 7 докторов наук и 4 кандидата. В этот раз впервые в комиссию включены персоны неостепенённые: журналист А.Г. Сергеев, организатор клуба научных журналистов, а также «артист оригинального жанра» – Ю.Г. Горный (Яшков), давно сотрудничавший с нашей комиссией в делах по расследованию ныне крайне популярных сообщений о чудесах «эзотерики».

В целом за 15 лет существования комиссии спектр её задач не изменился, хотя со временем центр нашего внимания перемещается. Традиционно комиссия выполняет свою главную государственную антикоррупционную функцию. Из последних громких дел – победа над наглой попыткой расхищения гигантской суммы из государственного бюджета под благовидным прикрытием «наукоёмкой инновационной» программы «Чистая вода», на которую первоначально планировалось потратить 15 триллионов рублей! Сегодня эта опасность отступила, и можно, по крайней мере, перевести дух. Если первым объектом внимания комиссии была организованная преступность под флагами лженауки и фальсификации технических характеристик, то вторым неизменным предметом была как организованная, так и спонтанная спекуляция на народной вере в науку в области медицины. Предметом особого внимания комиссии служит также научная этика и вопрос чистоты рядов научного сообщества. Это в свете последних скандалов с фальсификацией диссертационных работ и плагиатом особенно актуально.

По вашим оценкам, много ли в России лжеучёных? Где они в основном базируются? В частных компаниях, в провинциальных вузах?

– Да, очень много. Смотрите лженаучные сайты в интернете. Есть они всюду. Существуют просто преступные компании, профессионально обманывающие людей надеждами на излечение и т.д. Есть безобидные амбициозные фантазёры, есть поклонники инопланетян и пр. Лженаучные фантазии неискоренимы, но нельзя, чтобы они приобретали характер преступного бизнеса, подрывали бы бюджет и, как сорняки, заглушали истинную науку.

По-вашему, как нужно и нужно ли наказывать лжеучёных?

– Надо рассматривать каждый случай. Если изобретатель вечного двигателя решил отомстить своему критику и убил его – одно дело. Если этот же изобретатель «распилил» миллиард рублей бюджета – другое дело (ясно, что ему место в Думе или в правительстве). Вот, например, генерал Валерий Меньшиков, глава Государственного космического центра им. Хруничева, который поставил на спутник «Юбилейный» «торсионный безопорный двигатель», который должен был разгонять спутник без выброса массы (в противоречии с фундаментальным законом механики), будет ли он наказан – при том, что он поставил этот «двигатель» в обход комиссии РАН и при том, что каждый килограмм веса на спутнике обходится в десятки тысяч долларов? Генерала обманули мошенники, которые уж точно не будут наказаны, поскольку у них прочные связи в спецслужбах