http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=35ce3ba5-f5c7-4331-b9b9-205bf1a0ea94&print=1© 2024 Российская академия наук
Обладатель мегагранта правительства РФ Алексей Устинов о плюсах и минусах отечественного и зарубежного высшего образования
Германия - один из ключевых партнеров России в области науки и образования. Получить диплом немецкого вуза для наших соотечественников сегодня не представляет большой сложности: для этого существует множество грантовых и стипендиальных программ. Мы попросили обладателя мегагранта правительства РФ, руководителя одной из научных групп Российского квантового центра, Лаборатории сверхпроводящих метаматериалов НИТУ "МИСиС", по совместительству уже много лет заведующего кафедрой экспериментальной физики Технологического института Карлсруэ, профессора Алексея Устинова рассказать, в чем состоит разница между подготовкой студентов, выбравших естественные специальности, в России и Германии.
- Главное отличие в том, что в Германии устроена абсолютно гибко. Здесь отсутствует понятие "университетская группа", в которой все проходят одну и ту же программу. Да, в рамках Болонского соглашения у каждого студента имеется необходимый список предметов, набирать курсы и баллы по которому можно по-разному. Как это сделать, каждый решает для себя индивидуально. С одной стороны, такая система имеет свои преимущества: она позволяет ребятам выбрать то, что им нравится или нужно, а также то, в чем они могут показать себя лучше. Но с другой - из-за этого многие встают на путь наименьшего сопротивления, делая ставку на те предметы, которые для них легче. Из-за этого общее качество образования, на мой взгляд, страдает. В российских вузах, напротив, крепка традиция организации обучения в этаком школьном формате - как учились все в одном классе, так и продолжают грызть гранит науки в одной университетской группе. Конечно, кто-то опережает товарищей, кто-то - отстает, но в целом все двигаются вместе. В Европе такого нет, человек до диплома может учиться и 11 семестров, и 9, и 15... Там ключевым фактором является работоспособность студента.
- Как вы оцениваете различия в уровне базовой подготовки студентов начальных курсов в России и Германии?
- Все зависит от того, о каком университете идет речь. Среди россиян, по моему мнению, одни из самых толковых ребят, с самой лучшей подготовкой, особенно по физике и математике, обучаются в МФТИ. В том числе среди них много олимпиадников, начальный уровень подготовки которых существенно выше уровня студентов европейских университетов. В Германии есть тенденция, по которой примерно 70% абитуриентов предпочитают не покидать родные края, чтобы получить высшее образование. Они выбирают университет вблизи своего места жительства и школы. Такова традиция, хотя, может быть, они действуют по инерции. Но для толковых ребят, естественно, рекомендуется обратное - смена университета, например, после получения диплома бакалавра во всем мире только приветствуется. Правда, далеко не все, по разным соображениям, в том числе экономическим, могут себе это позволить.
В России, напротив, есть лучшие университеты, где собираются интеллектуальные "сливки" со всей страны, их уровень базовых знаний очень высок.
В результате в среднестатистическом немецком университете студентов, изначально равных по знаниям тем, кто обучается в МФТИ или МГУ им. М. В. Ломоносова, мало. Их уровень, безусловно, слабее. Но немецкие ребята умеют себя хорошо организовать, и многие из них потом достигает больших высот, несмотря на то что они не проходили закалку нашей школы, не участвовали в соревнованиях таких форматов, как олимпиады, которые, конечно, очень стимулируют молодых россиян…
Но, тем не менее, они все равно добиваются того, что, получив диплом магистра, по своим знаниям становятся вполне сопоставимы с уровнем хороших, средних студентов того же МФТИ.
- Существуют ли различия в карьерных устремлениях ваших учеников из России и Германии? Как они видят свое будущее - хотят остаться в науке? Развивать образование? Уйти в бизнес?
- Разница есть. Дело в том, что основной потребитель выпускников любого немецкого университета - промышленность, высокотехнологичные фирмы. Лучшие мои немецкие выпускники в основном работают в таких гигантах, как Bosch, Siemens AG и др. Лишь единицы имеют шанс стать профессорами университета, количество таких вакансий весьма ограничено. То есть занятие наукой, безусловно, не является там самоцелью.
В России же, с другой стороны, была давняя традиция: лучшие студенты всегда оставались в науке и становились либо сотрудниками институтов системы РАН, либо преподавателями вузов. Это клише сохранилось до настоящего времени в голове у большинства людей... Чтобы ситуация изменилась, нужен четкий запрос со стороны промышленности.
В стране должен существовать тот самый IT-бизнес, которым эти выпускники будут востребованы. Знаю, что успешные отечественные IT-компании, например "Яндекс", Parallells, уже привлекают лучших дипломников наших вузов. Но, к сожалению, сейчас количество этих компаний в стране не настолько велико, чтобы они определяли рынок трудоустройства российских выпускников.
- Как различаются специальности и направления, которые выбирают абитуриенты в России и Германии, и насколько это коррелирует с запросами общества?
- Мне всегда казалось правильным выбирать не то, что модно в данный момент, а то, что интересно. Тем более что за время, пока человек учится в вузе, то, что не было модным в год его поступления, может стать востребованным на рынке труда. В любом случае предсказать здесь что-то достаточно сложно, развитие идет некими волнами. Приведу пример: в конце 1990-х - начале 2000-х в Германии был период "перепроизводства" дипломированных врачей. Сейчас это время прошло, и высококвалифицированные доктора вновь очень нужны стране. Что касается физиков, то это всегда крайне востребованные специалисты, ведь они готовы работать всюду, от компьютерного анализа финансов до каких-то инженерных дисциплин. Этот довольно широкий спектр специальностей - полезный результат от наличия общего физического образования: если человек смог его получить, то со многими темами, в которых требуется креативность и незашоренное мышление, он способен справиться.
В Германии сейчас студенты охотно выбирают физику в качестве основного направления. Я вот-вот начну читать очередной курс, на нем ожидается порядка 250 человек, хотя еще несколько лет назад было всего около 150 - количество желающих изучать физику заметно растет. В России я лишь иногда читаю лекции для студентов, к сожалению, на полноценное преподавание в НИТУ "МИСиС" у меня времени не хватает - в Москве я больше занимаюсь наукой. Однако то, что вижу со стороны, меня радует: НИТУ "МИСиС" теперь пытается позиционировать себя шире, чем просто инженерный, металлургический вуз, и это очень правильно. Здесь, например, существует сильная кафедра теоретической физики и квантовых технологий. Но в целом в России основной источник специалистов нашего профиля - это по-прежнему МФТИ, НИЯУ МИФИ и МГУ им. М. В. Ломоносова. Хотя уверен, что многие ребята, которые сейчас приходят на физику в НИТУ "МИСиС", весьма талантливы и будут успешно работать в этой области.
- Как вы считаете, выжили ли советские научные школы после недавних реформ или окончательно канули в лету?
- Школы выжили, но стали более глобальными. И, хотя их выпускники теперь работают не только в России, но по всему миру, их объединяет общее видение предмета под тем углом, под которым они вместе изучали его в СССР. Сегодня они пытаются передавать эти знания дальше. Им легко общаться друг с другом, и это общение очень важно. Например, в данный момент я нахожусь на научной конференции, посвященной дифракции, в Санкт-Петербургском отделении Математического института им. В.А. Стеклова РАН, которая собрала наших математиков и физиков со всего мира. Они занимаются наукой и ведут интенсивный обмен студентами. На этой конференции представлены несколько научных школ, которые существовали в советское время, и продолжают жить поныне.
Конечно, сказать, что остались чисто отечественные школы, нельзя - они были российскими, советскими, вынужденно - из-за изоляции от всего остального мира. Политическая ситуация требовала в то время наличия национальных научных традиций. В этом была, конечно, некоторая уникальность, но сейчас наука развивается глобально, и говорить о том, что эти научные школы будут как-то изолированы, мне кажется неправильным.
Формат науки стал более открытым. Скорее, можно отметить, что в разных направлениях сегодня то и дело появляются новые научные лидеры, которые определяют развитие науки в мире. И среди этих людей много наших соотечественников, у которых есть ученики, продолжающие славные традиции российской и советской науки.
- Как вы выстраиваете взаимоотношения своих российских студентов с зарубежными университетами?
- Работа идет в двухстороннем порядке. Например, после получения мною мегагранта Правительства РФ, стало ясно, что наличие некой стартовой площадки в университете Карлсруэ, на которой российские ребята могли бы посмотреть, как работает современная отлично оснащенная лаборатория, своими глазами увидеть то, что им предстояло создать в НИТУ "МИСиС", очень важно. Практически все студенты и аспиранты моей группы из Москвы смогли съездить и поработать пару месяцев в нашей немецкой лаборатории. С другой стороны, в России имеются немалые людские и технологические ресурсы. Например, большинство образцов для наших совместных экспериментов с группой в Карлсруэ, были изготовлены в Институте радиотехники и электроники РАН, который также является участником наших совместных работ.
Далее, в Москву прилетали и мои аспиранты из Германии, которые проводили время в НИТУ "МИСиС", а в остальное время регулярно общались по скайпу и почте со своими российскими коллабораторами. Это взаимодействие оказалось очень полезным для обеих сторон. И я думаю, что в этом формате было бы здорово продолжать работать дальше. Кстати, кроме университета в Карлсруэ, у нас есть довольно много других лабораторий, с которыми мы сотрудничаем - в Йенском университете в Германии, в Мэрилендском университете в США и др.
- У вас так много партнеров по всему миру, а не возникли ли за прошедший год проблемы в общении с ними, связанные с "похолоданием" политического климата?
- На мой взгляд, пока прошло слишком мало времени, чтобы пожинать какие-то проблемы в этой связи.
Конечно, то, что у зарубежных политиков возникло настороженное отношение к России, - неприятно, и, наверное, в долговременном формате это может еще сказаться, если ситуация не изменится. Но в ходе своей работы лично я ничего такого не ощущаю. Научная среда все-таки традиционно альтернативна политическим тенденциям, причем не только в России, но и на Западе.
Могу привести такой пример: научный фонд компании Volkswagen, который поддерживает большое число исследований в Германии, недавно объявил специальный конкурс на трехсторонние проекты между Германией, Россией и Украиной. Мы подали на него совместную заявку с коллегами из Харькова и НИТУ "МИСиС". Пока неизвестно, что получится, но российская сторона ведет себя в этом вопросе очень адекватно, в отличие от Украины – к сожалению, их академическая администрация заявила, что не рекомендует своим ученым участвовать в таких проектах…
Мы занимаемся фундаментальной наукой, хотя она и связана с квантовыми технологиями обработки информации, к которым сейчас имеется интерес со стороны военных и в Америке, и, как я понимаю, вот-вот может появиться в России. Но пока мы не ощущаем никакого давления или пристального внимания к своей работе, потому что у нас нет закрытых проектов, финансируемых со стороны организаций ВПК.
- Востребованы ли разработки вашей лаборатории, созданной на средства мегагранта Правительства РФ, со стороны промышленности?
- У нас нет прикладных разработок как таковых, мы лишь ведем экспериментальные исследования электромагнитных свойств сверхпроводящих метаматериалов в диапазоне сверхвысоких частот с использованием одномерных и двумерных структур, а это в науке область новая. В дальнейшем результаты этих фундаментальных работ могут пригодиться, например, при создании сверхкомпактных антенн для космических приложений. Будут вероятно востребованы они и в радиоастрономии, где сверхпроводники используются в качестве основных материалов в детекторах излучения, приходящего из космоса. Все это в основном фундаментальные исследования. Но, постепенно возникают новые перспективы: сейчас я готовлю заявку на программу, объявленную компанией SAMSUNG по финансированию той области, в которой мы работаем. То есть, в дальнейшем может появиться возможность получения каких-то исследовательских проектов, выполняемых по заказу глобальной индустрии.
- Когда закончатся средства мегагранта, куда отправятся ваши сотрудники - студенты и аспиранты НИТУ "МИСиС"?
- Буду рад, если всех разберут компании, и это будет, безусловно, замечательно, потому что в науке не должны оставаться все люди, которые защитили диссертации, они, скорее, должны уходить в промышленность. Это и есть тот формат, в котором университетская наука производит квалифицированные кадры во всем цивилизованном мире. На их место придут новые студенты, которые будут вести какие-то новые работы, безусловно, преемственность университетских лабораторий важна. В то же время, в хорошей университетской лаборатории должен сложиться какой-то костяк, критическая масса людей, профессионалов, которые этих ребят будут учить. Для этого необходимо, чтобы кто-то из выпускников, все-таки, оставался работать в университете.
Что касается будущего лаборатории, у нас уже есть пока еще небольшие, но новые проекты, которые мы смогли получить в рамках различных программ финансирования научных исследований в России, в том числе, от Минобрнауки РФ. Нас также сильно поддерживает и сам НИТУ "МИСиС", который заинтересован, чтобы эта лаборатория работала дальше и продолжала производить научную продукцию. Мы подаем заявки на все возможные российские и международные конкурсы, рассчитываем с их помощью и дальше получать средства для продолжения исследований.
Но нужно отдавать себе отчет в том, что фундаментальная наука и высшее образование не могут целиком существовать на финансовом самообеспечении. Во всем мире для того, чтобы обеспечивать хороший уровень науки в университете, нужно все-таки в нее вкладываться, и самому университету в том числе.
Это такой параллельный процесс, на реализацию которого мы надеемся со стороны НИТУ "МИСиС". Пока здесь все развивается хорошо.