Версия для печати
Вернуться к списку

ПЕРЕЗАГРУЗКА ДЕМОКРАТИИ

На открывающейся 14 сентября в Ярославле международной конференции «Современное государство и глобальная безопасность» тема развития демократии в России будет одной из ключевых. Но что думают о демократии сами граждане? Об этом «Профиль» побеседовал с завотделом анализа динамики массового сознания Института социологии РАН Владимиром ПЕТУХОВЫМ.

— Насколько устойчива и эффективна, на ваш взгляд, сложившаяся в России политическая система?

— Кризис еще раз доказал: мы имеем дело с концентрацией власти на ее верхних этажах при очевидной слабости и неэффективности других несущих конструкций политической системы и гражданского общества. Сегодня это очевидно для многих, в том числе и для близких к власти кругов.

— Но возможно ли сейчас вернуть доверие к демократии, вновь вовлечь граждан в общественную и политическую жизнь страны?

— Безусловно, дать однозначный ответ на этот вопрос сегодня невозможно. С одной стороны, россияне на протяжении последнего десятилетия достаточно успешно адаптировались к тем переменам, которые произошли в стране. На фоне экономического роста последних лет в обществе стал формироваться запрос, мало отличающийся от запроса граждан любого европейского государства: на новое качество жизни, на новые возможности соединения жизненной энергии, направленной на личностную самореализацию, с вырабатыванием в обществе ценностей доверия, ответственности и морального возрождения. С другой стороны, формирование нового экономического и социального уклада сопровождалось отчетливо выраженным процессом деидеологизации и деполитизации общественной жизни.

— Власть сама немало сделала для деполитизации общества, считая, что для него это благо...

— На масштабах активности сказалось и то, что в стране появилась частная жизнь и исчез госзаказ на участие в жизни общественной. Чувствуя это, подавляющее большинство россиян, как, впрочем, и граждан любого другого общества, действуют, если так можно выразиться, в соответствии с концепцией рационального выбора. Если общественно-политическая активность не сулит каких-то прямых материальных или карьерных выгод, не выступает в качестве социального лифта, то жизненная энергия людей направляется в иные сферы и на другие объекты приложения их усилий. Судя по нынешнему уровню политической активности, многие «правом на неучастие» воспользовались в полной мере.

Не следует также забывать, что у россиян в последние годы просто не было ни времени, ни возможностей всерьез заниматься чем-то помимо зарабатывания хлеба насущного. В этих условиях задача реконструкции гражданского общества сегодня становится все более актуальной, причем реконструкции в широком смысле — как трансформации не только политических, но и социальных институтов, а также системы ценностей и установок.

— С чего, на ваш взгляд, следует начинать?

— Начинать следует с нахождения точек соприкосновения элиты и общества в интерпретации феномена демократии, ее ключевых характеристик. Значительная часть российской элиты по-прежнему настаивает на приоритетности таких ее слагаемых, как многопартийность, политическая конкуренция, свобода печати, защита прав собственности. То есть речь идет о развитии классической модели демократии, локализованной, главным образом, сферой политики и выборных процедур.

— Граждане понимают демократию как-то иначе?

— У них более широкий взгляд на желаемую модель демократии. У россиян есть огромная потребность в справедливых, прозрачных правилах игры, которые позволяют честно работать и честно зарабатывать; в беспристрастных судах, обеспечивающих защиту от любого произвола; в милиции, которая берегла бы имущество и покой граждан; в социальных службах, которые поддерживали бы социальную инфраструктуру (ЖКХ, дороги, школы, больницы, детские сады) в надлежащем виде.

Значит, это должна быть, прежде всего, работающая система, которая ориентирована на идею общего блага и эффективность которой определяется степенью влияния демократических институтов на политику властей, динамикой уровня и качества жизни, социальной защищенностью граждан, масштабами коррупции, реальным обеспечением личных и коллективных прав и, свобод граждан и т.п. Отсюда, судя по исследованиям, главная претензия к осуществленной на практике модели — неспособность обеспечить, во-первых, законность и правопорядок и во-вторых, реализацию социально экономических прав граждан.

Но это вовсе не означает, что желаемая модель демократии исключительно материалистична и в ней нет места ценностям свободы. На самом деле большинство россиян считают, что свобода — это важнейшая смыслообразующая ценность, без которой трудно себе представить полноценную жизнь.

— То есть речь должна идти о выходе демократии за рамки политической сферы, за рамки ее «классических формул»?

— Совершенно верно. Например, речь должна идти о распространении ее принципов на корпоративный сектор жизнедеятельности общества и рынок труда. Миллионы людей по-прежнему зарабатывают себе на жизнь, перехватывая время от времени случайную краткосрочную работу без каких-либо социальных гарантий, но зато с большими шансами быть уволенным по первому требованию работодателя. Профсоюзы все чаще играют на стороне работодателей или государства, а идея «демократии соучастия», когда акционерами крупных компаний становятся миллионы простых людей в силу известных причин практического воплощения в нашей стране не получила.

— Иными словами, демократия нуждается в «перезагрузке»?

— Необходимо, с одной стороны, «разморозить» общественную и политическую жизнь, прекратить попытки искусственного строительства гражданского общества, аналогичного тому, как еще недавно российские законодатели и политики строили партийную систему. С другой стороны, нужен поиск и экспериментирование с какими-то иными формами политической самоорганизации, более гибкими и мобильными, чем те, которые сложились в настоящее время. Очевидный спад интереса большинства граждан к политике может и должен компенсироваться разнообразными формами общественной самодеятельности.

Не исключено, что именно снизу может начаться волна демократического оживления населения, вызванная в том числе и кризисом. Отличительной особенностью России является то, что здесь, как нигде, широкое распространение получили «движения одного требования». Речь идет о движении автомобилистов, обманутых пайщиков и дольщиков жилищных пирамид и т. п., которые, с одной стороны, спонтанны, а с другой — очень организованны и эффективны. Такие формы участия, в отличие от «большой политики», не требуют каких-то существенных затрат (временных, материальных, организационных) и поэтому востребованы, прежде всего, активной дееспособной частью общества. Демократия участия также предполагает широкое обсуждение всех более или менее важных для общества проблем. Профессиональной политикой сегодня занимаются единицы, но обсуждать и дискутировать, чувствуя при этом причастность к делам страны, своего города, поселка и т.п., могут и должны многие.

***

Если общественно-политическая активность не сулит каких-то прямых материальных или карьерных выгод, то жизненная энергия людей направляется в иные сферы.