http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=3f7841c8-8e6b-4f45-9035-91fb622949b4&print=1© 2024 Российская академия наук
В науке, как нигде, кадры решают все. Закономерно, что в оценке науки («Научные исследования и разработки» по Общероссийскому классификатору видов экономической деятельности) первостепенное внимание привлекает состояние кадрового потенциала и изменения, происшедшие с ним за последние 10 лет. Главный итог: несмотря на относительно высокие темпы экономического роста и повышение уровня жизни, утечка мозгов все минувшие 10 лет продолжалась. Темпы исхода работников из науки были не такими высокими, как в 1990-е гг. (тогда численность исследователей сократилась вдвое), но те годы были годами экономического кризиса. В 2000-е, казалось бы, невзгоды закончились, но наука продолжала терять кадры
Среднегодовая численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками, снизилась в течение прошедшего десятилетия с 870 900 человек в 2002 г. до 726 300 человек в 2012 г., т. е. на 16,6%. Значит, не все зависит от того, растет экономика или нет.
Доля женщин в числе исследователей, по данным ЦИСН, снизилась за прошедшее десятилетие с 44% в 2000 г. до 41% в 2011 г. Напротив, увеличилась доля женщин среди обладателей ученой степени кандидата наук (с 34 до 40%) и доктора наук (с 19 до 24%). Таким образом, женщины за прошедшее десятилетие остепенялись интенсивнее мужчин.
Наука не приоритет государства
Показатель внутренних затрат на исследования и разработки в процентах к ВВП за прошедшее десятилетие (1,15% — 2004 г.) практически не изменился и составил в 2012 г. 1,12%. Россия по этому показателю уступает большинству развитых стран. Из 26 стран, по которым ОЭСР опубликовала последние доступные данные за 2011 г., Россия на 24-м месте. В Израиле показатель внутренних затрат на исследования и разработки в процентах к ВВП составляет 4,38% (в четыре (!) раза больше, чем в России), в Финляндии и Швеции — больше 3%, в США этот показатель составляет 2,77%, в Японии (2010 г.) 3,26%, в Германии — 2,84%. Меньшая, чем в России, доля ВВП расходовалась на исследования и разработки в Польше (0,77%) и Словакии (0,68%).
Итак, для государства наука по факту не была приоритетом в минувшем десятилетии.
Основным источником финансирования исследований и разработок по-прежнему является бюджет. За прошедшее десятилетие финансирование за счет бюджетных средств выросло с 57,1 до 66,0%. Это на самом деле очень важный и примечательный факт. Нас и раньше от передовых зарубежных стран отличало то, что основное финансирование исследований и разработок в России шло преимущественно за счет бюджета. Пропорции не изменились, а даже усилились в пользу бюджетного финансирования — гордиться тут нечем, потому что невозможно, как показывает мировой опыт, обеспечить достойное финансирование науки при таких пропорциях.
Отмечается и рост финансирования за счет собственных средств научных организаций с 9,6 до 11,2%. Сократилась доля такого источника финансирования исследований и разработок, как средства организаций предпринимательского сектора (с 21 до 16,9%, хотя в реальном выражении поток направляемых средств и вырос — на 13%, но это меньше, чем в среднем по всем источникам финансирования), и иностранных источников (с 8 до 4%), отмечено сокращение потока средств в реальном выражении.
В рейтинге по числу изданных статей, зафиксированных в базе SCOPUS, Российская академия наук (как единая организация) находится на 3-м месте, МГУ им. М. В. Ломоносова — на 115-м месте, Российская академия медицинских наук — 624-е место (рейтинг 2013 г. по данным 2007-2011 гг.). Всего 110 научных организаций России вошло в рейтинг (в рейтинг включаются все страны, издавшие хотя бы одну научную статью, учтенную в SCOPUS, за последние пять лет). Мировой лидер — США, из этой страны в рейтинг вошло 622 института, из быстро развивающихся стран выделяется Китай — 535 институтов в рейтинге.
Планы и прогнозы
Основным программным документом, регламентирующим развитие науки в России на долгосрочную перспективу, является государственная программа «Развитие науки и технологий» на 2013-2020 гг., утвержденная распоряжением правительства от 20 декабря 2012 г. № 2433-р.
Программа содержит множество целевых индикаторов. К примеру, если удельный вес России в общем числе публикаций в мировых научных журналах, индексируемых в базе данных «Сеть науки» (WEB of Science) в 2010 г., составил 2,06%, то к 2020 г. он должен составить 3%. Удельный вес внебюджетных средств во внутренних затратах на исследования и разработки должен резко возрасти: с 29,7% в 2010 г. до 57% в 2020 г.
То, что в программных документах наконец появились конкретные целевые показатели, — хорошо. Однако плохо то, что нет необходимой ясности с точки зрения механизмов достижения этих показателей, не учитываются реальные социально-экономические условия, в которых предстоит развиваться сфере исследований и разработок. Попросту говоря, если в прогнозируемый период резко ухудшится экономическая ситуация, что уже начинает происходить, большинство показателей не будет достигнуто.
Согласно консервативному варианту уточненного долгосрочного прогноза социально-экономического развития (ноябрь 2013 г.) расходы на научные исследования и разработки на период 2013-2030 гг. будут находиться в пределах 1,1-1,2% ВВП (в первоначальном варианте — до 1,3% ВВП к 2030 г.), т. е. гораздо ниже, чем согласно госпрограмме «Развитие науки и технологий» на 2013-2020 гг. — 3% ВВП к 2020 г.
Таким образом, последняя версия долгосрочного прогноза уже фактически исключает возможность достижения ключевого показателя — 3%-ной доли расходов на научные исследования и разработки в ВВП к 2020 г.
Говоря о науке и инновациях в прошедшем десятилетии, невозможно не упомянуть о «Сколково» — российском аналоге американской «Силиконовой долины». Хотя аналогом инновационному центру «Сколково» еще только предстоит стать. Проект этот реализуется с 2010 г.
Результатов «Сколково» с точки зрения создания стимулов для научно-исследовательской и инновационной деятельности пока не видно. Это объяснимо. Дело в том, что в принятии решения о создании «Сколково» исходили из совершенно неправильного посыла: главное, чтобы было, что внедрять, тогда и будет в России конкурентоспособная экономика. Практика свидетельствует о другом: главное — создать стимулы для разработки и внедрения новых видов товаров и услуг. Будет спрос на инновации — будет и сама инновационная экономика. Второй подход к построению инновационной экономики — дело трудное, потому что надо развивать конкуренцию. Гораздо проще, как казалось, создать центр, где все эти инновации будут появляться, а уж с внедрением проблем не будет.
Оценивая состояние науки в минувшем десятилетии и ее перспективы, невозможно не упомянуть о реформе Российской академии наук.
Согласно федеральному закону РФ от 27 сентября 2013 г. № 253-ФЗ «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» к РАН РФ были присоединены Российская академия медицинских наук и Российская академия сельскохозяйственных наук. Управлять академической собственностью теперь должно специализированное агентство — Федеральное агентство научных организаций.
Реорганизация Российской академии наук, проведенная в 2013 г., вызвала большой резонанс не только в научной среде, но и в целом в общественной жизни страны. Кулуарность подготовки реформы, непродуманность и противоречивость изменений — отличительные черты реформы РАН 2013 г.
Итого: наука потеряла 20% стоимости
Расчет стоимости науки дал ожидаемый результат: 37,2 трлн руб., что означает уменьшение стоимости на 20%. По-другому, наверное, и не могло быть при таком-то уровне внутренних затрат на исследования и разработки и снижении кадрового потенциала.
Жалко! Потому что ту же фундаментальную науку, охватывающую практически весь спектр исследований, может позволить себе иметь очень небольшое число стран. Фундаментальная наука — это на самом деле понты, понты в хорошем смысле слова. Но у нас в качестве таковых все больше почему-то выступают саммиты, олимпиады, универсиады, чемпионаты. Вот вам и приоритеты, какое уж тут приращение стоимости науки. Впрочем, саммитов в России, судя по всему, теперь тоже будет меньше.
Авторы — директор и старшие эксперты Института стратегического анализа ФБК