Российские ученые внезапно стали смотреть в будущее российской фундаментальной науки с оптимизмом. Буквально месяц прошел с тех пор, как учеными из Российской Академии наук (РАН) было заявлено о проведении всероссийской акции протеста. Тогда ученые жаловались на то, что российская наука не финансируется и работает с устаревшей материально-технической базой. Возможно, получение Нобелевской премии по физике двумя российскими учеными (работающими, правда, за рубежом), заставило академиков пересмотреть свои взгляды. Сегодня в Екатеринбурге представители РАН рассказывали о том, как российская наука будет добиваться успеха при существующем «смехотворно малом» финансировании.

На этой неделе в Екатеринбурге проходят Дни академическо-вузовского сотрудничества. В Уральском отделении РАН прошло заседание Совета Академии наук РФ по координации деятельности региональных отделений и региональных научных центров РАН. На заседании руководители Академии, академики, областные власти и представители вузов обсуждали проблемы взаимодействия науки и высших учебных заведений. Не могли участники заседания обойти стороной и тему Нобелевских лауреатов: в этом году двое российских ученых получили «Нобеля» за эксперименты с графеном – двумерной формой углерода. Лауреатами премии стали Андрей Гейм и Константин Новоселов, работающие, правда, в Манчестерском университете.

Как выяснилось на сегодняшней пресс-конференции с участием академиков РАН, получить престижную премию ученым удалось в немалой степени благодаря тому образованию, которое они получили. Именно высшему образованию российские ученые и намерены уделять много внимания для того, чтобы фундаментальная наука в нашей стране развивалась.

«Факторов получения Нобелевской премии много. Один из них, бесспорный фактор – это высшее образование. Нужно углублять интеграцию вузов и академической науки, – говорит зампредседателя Совета РАН по координации деятельности региональных отделений и региональных научных центров РАН Николай Добрецов. – Крупные научные проекты должно реализовывать объединенное экспертное сообщество из ученых и представителей вузов».

При этом ученые большие надежды возлагают на создаваемые сейчас в России федеральные университеты (например, в Екатеринбурге Уральский федеральный университет создан на базе УГТУ-УПИ и УрГУ). По мнению академиков, именно в таких университетах возможно будет осуществлять совместное финансирование как академической науки, так и вузовской. Это позволит готовить квалифицированные кадры уже со «студенческой скамьи».

Вместе с тем, откуда возьмутся кадры даже для университетской науки, не совсем понятно. Как подтвердили сегодня сами ученые, уровень преподавания фундаментальной науки в российских школах катастрофически снижается. «Если уровень преподавания физики и математики еще как-то поддерживается физико-математическими школами, то уровень преподавания, например, химии, стремится к нулю», – заявляет Добрецов.

«Это громко сказано, что уровень преподавания физики сохраняется, – не соглашается с Добрецовым председатель Дальневосточного отделения РАН Валентин Сергиенко. – За пределами МКАД и физика-то не преподается на должном уровне. Мы с этим боремся, устраиваем олимпиады для школьников, проводим дни науки».

Те же ученые, которых все-таки удалось «взрастить» в российских школах и вузах, нередко уезжают из страны. А тем, что остаются, приходится довольствоваться старым оборудованием и довольно низкими зарплатами. «Далеко не все хорошо в нашей науке. Денег, которые выделяются, смехотворно мало, – говорит Николай Добрецов. – Финансирование российской науки составляет один процент от финансирования науки мировой. Но это вопрос не к нам, а к государству».

Впрочем, отчего-то в Академии наук уверены, что молодые исследователи все равно будут работать на научном поприще.

«Чтобы молодой человек начал заниматься наукой, ему нужно жилье, достойная заработная плата и интерес, – уверен Добрецов. – Интерес же складывается из того, кто руководитель и какое оборудование». Что касается того, что пока ни тем, ни другим, ни третьим российское государство ученых порадовать не может, то и эти обстоятельства академиков унывать не заставляют.

«Если человек хочет жить в роскоши, покупать яхты, он не будет работать в науке, – считает Николай Добрецов. – Существуют разные жизненные цели и стимулы. В науке работают самоотверженные люди».