http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=41c58064-8d85-4336-be26-c2103feb6aaf&print=1© 2024 Российская академия наук
Президиум РАН ушел на летние каникулы. В связи с завершением очередного «академического года» «Поиск» попросил исполняющего обязанности главного ученого секретаря Президиума РАН Владимира Иванова рассказать о том, какие события этого периода он считает наиболее значимыми в жизни академии. Кроме того, мы задали В.Иванову вопросы, касающиеся организации научного процесса в РАН.
- Владимир Викторович, какие наиболее яркие события закончившегося года или проекты, реализованные президиумом академии, вы хотели бы выделить особо?
- Надо сказать, что прошедший академический сезон был очень насыщенным и плодотворным. Прежде всего, следует отметить, что в академии впервые с коротким интервалом побывали и президент, и премьер-министр России. Оба руководителя страны, выступая перед академическим сообществом, отметили, что считают РАН ведущей научной организацией России. В ходе этих встреч обсуждался широкий круг вопросов. Так, Владимир Владимирович признал, что отечественная промышленность плохо воспринимает новые технологии. При таком положении дел, сколько ни трудись ученые - их достижения останутся «на полках».
Но Академия наук темпов не снижает, продолжая работы по Программе фундаментальных научных исследований государственных академий наук. Доклад о ходе реализации Программы в 2009 году направлен в Правительство России, и мы уже получаем интересные предложения от госструктур и бизнеса по реализации полученных результатов. Замечу, что в ходе работы над этой программой нам удалось сформировать основы новой системы управления научными исследованиями, которую можно было бы распространить на другие сектора науки.
Нельзя не вспомнить научную сессию РАН, посвященную проблемам исследований мозга: она получилась очень содержательной.
Серьезной и, несомненно, полезной работой стала подготовка доклада о развитии фундаментальной науки в России и деятельности РАН. Эту задачу поставил перед нами президент страны. Для написания доклада была создана рабочая группа президентского Совета по науке, технологиям и образованию, в которую вошли представители органов власти, госакадемий, Союза ректоров. Свои материалы для анализа представили академии, ГНЦ, вузы, госкорпорации и независимые эксперты. Фактически впервые за последние 20 лет был проведен детальный анализ состояния дел в фундаментальной науке. В итоге выявились интересные закономерности и проблемы.
- Назовите самые, на ваш взгляд, важные.
- Анализ показал, что Российская академия наук остается ведущей научной организацией страны. С этим согласилось большинство экспертов. Главная же из обозначившихся проблем состоит в том, что у нас нет единого взгляда на роль науки и цели ее развития. На этот счет сформировались два принципиально разных мнения.
Так, эксперты из Российской экономической школы считают, что главная задача России - интегрироваться в мировое научное сообщество. В академии же уверены, что, в первую очередь, наука должна обеспечивать социально-экономическое развитие страны, а участие в международном взаимодействии - лишь один из инструментов для достижения этой цели, позволяющий применить опыт западных коллег к решению внутренних вопросов. Еще одна проблема, которая отчетливо выявилась при подготовке доклада - статистика. По сути, мы сегодня не имеем надежного инструмента измерения научного потенциала.
- Отсутствие всеми признанных объективных показателей развития науки, конечно, серьезная проблема. Как она решается?
- Этим вопросом занимаются постоянно и в Минобрнауки, и в Академии наук, и в высшей школе. Трудности связаны с наличием трех принципиально различающихся секторов науки - государственного, вузовского, предпринимательского, к которым трудно подобрать единые критерии оценки. Так, например, пока еще невозможно достоверно оценить, какая часть преподавателей вузов занимается наукой.
- Оценка эффективности научных организаций, которая скоро будет проведена, видимо, добавит ясности?
- Не думаю. Делается в этом направлении много, но, по-видимому, действиям не хватает системности. Самое плохое, что отсутствует единый механизм оценки научной эффективности различных секторов науки. Что мы имеем в итоге? Предполагается, что РАН по результатам предстоящей «аттестации» институтов должна будет закрыть свои НИИ, пусть и хорошо работающие, но не попавшие в число лидеров на академическом уровне (понятно, что в лидерах не могут оказаться все). При этом нельзя исключить ситуацию, что эти институты окажутся лучше, чем аналогичные в других секторах науки.
Кстати, мы постоянно ведем работу по совершенствованию структуры академии: за последние пять лет было закрыто и реорганизовано более 70 институтов, научные направления которых себя исчерпали. Информация об этом всегда фигурирует в отчете главного ученого секретаря Президиума РАН на ежегодном Общем собрании академии. К сожалению, по другим секторам науки такой информации нет, по крайней мере, в свободном доступе.
Трудно ожидать, что оценка исследовательских организаций даст корректный результат, еще и потому, что у нас отсутствует «линейка» для измерения такого параметра, как научная эффективность. Работа над российским индексом научного цитирования (РИНЦ) ведется уже три года, но хорошая идея пока не доведена до ума - к настоящему времени создан только макет системы.
- Участвует ли в этой деятельности Академия наук?
- Статистика и оценка эффективности - это необходимые атрибуты научной политики. За нее в стране отвечает Министерство образования и науки, которое и организует такие работы.
- Давайте вернемся к итогам «академического года»…
- Еще одно недавнее достижение, которое стоит упомянуть: Академия наук представила президенту более 160 инновационных проектов по всем линиям технологического прорыва. К пяти известным направлениям модернизации мы предложили добавить еще одно - новые материалы. Президентские комиссии пока не закончили отбор, а Роснефть уже «положила глаз» на три десятка наших проектов и готовит их к реализации. Проявили интерес к академическим разработкам и руководители Вологодской области, с которыми ведутся активные переговоры.
- Недавно я присутствовала на встрече членов Совета молодых ученых РАН с Андреем Фурсенко. Разговор в основном касался непростых взаимоотношений Минобрнауки и Академии наук. Министр заявил, что в Академии наук «убита» внутренняя конкуренция. На вопрос, как надо улучшить деятельность РАН, он предложил ввести ограничение на число «постоянных позиций», обеспеченных бюджетным финансированием. По его мнению, таких ставок в институте должно быть не более 10%, и право их занимать люди должны заслужить. Остальные должны работать по срочному контракту. Как вы относитесь к этому предложению?
- Слухи о смерти «внутренней конкуренции» в РАН сильно преувеличены. На эту тему можно много говорить, приведу лишь один простой пример. На выборах в члены РАН за каждое место борются десятки соискателей. Где еще есть такое внутреннее соперничество? Другое дело, что конкуренция в академии, где мерилом является научный результат, принципиально отличается от конкуренции в понимании министерства, где этот вопрос регламентируется пресловутым законом о госзакупках, который не ругал только ленивый.
Что касается предложений о введении постоянных позиций, то этот вариант можно было бы рассматривать, как и многие другие. Есть одно «но» - в рамках действующего, сметного, финансирования РАН он нереализуем. Дело в том, что средства академии до сих пор выделяются, в том числе, исходя из ее численности, установленной правительством. Чтобы перейти к новой системе финансирования - по субсидиям, необходимо внести изменения в ряд законов. Над этим мы вместе с министерством бьемся вот уже несколько лет…
- На встрече с молодыми учеными Андрей Фурсенко заявил, что из всех программ Президиума РАН реальные конкурсы проводятся только в одной - «Молекулярная и клеточная биология» (МКБ), которой руководит академик Георгий Георгиев. Так ли это?
- Конкурсный порядок финансирования действует во всех программах президиума и отделений. Как именно проводить конкурсы, решают программные советы. Но я бы не стал идеализировать конкурсную систему. В существующем виде она не решает задачу получения новых конкурентоспособных результатов, а лишь снимает с чиновника персональную ответственность, позволяя ему избежать упреков в неправильном распределении бюджетных средств.
Вспомним историю: 50 лет назад конкурсов не было, но был открыт лазер, начато освоение космического пространства. Это и многое другое стало возможным, поскольку проекты выполняли коллективы, отобранные не по результатам формальных конкурсов, а, что называется, по гамбургскому счету. При нынешних подходах, когда в основу положена минимизация стоимости работ, таких результатов добиться невозможно, что мы и наблюдаем на практике.
- И все же, не стоит ли сделать сведения обо всех программах Президиума РАН легкодоступными? У МКБ, например, есть сайт, где вывешиваются объявления о конкурсах, перечень заявок, результаты их рассмотрения, по итогам выполнения программы организуются конференции. Почему бы другим руководителям не последовать этому примеру?
- Технически это сделать несложно, но решать данный вопрос должны сами программные советы. Ведь такая работа требует ресурсов: финансов, техники, людей. Стоит ли их тратить, если научные коллективы, которые принимают участие в программах, прекрасно знают правила игры?
- Недавно свои претензии к Академии наук предъявил председатель Счетной палаты Сергей Степашин. Отвечая на вопрос СМИ об эффективности деятельности РАН, он заявил: «Наши проверки показали, что в академии не отработана система формирования агрегированных данных о научных исследованиях в рамках президентских или государственных программ, грантов, хозяйственных договоров с заказчиками».
- РАН получает финансирование в рамках утвержденной правительством Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук и является госзаказчиком одной ФЦП. Все предусмотренные нормативными документами показатели в этих наших программах присутствуют. Там же, где РАН принимает участие в качестве исполнителя, необходимую информацию можно найти у госзаказчиков.
- Еще одно замечание председателя Счетной палаты: «нет процедур оценки потребности в финансовых ресурсах на перспективные научные исследования»
- Такие процедуры есть, иначе просто невозможно было бы разработать бюджет. Относительно науки существует и международный опыт: развитые страны выделяют нее примерно 3% ВВП. Вообще, когда идет речь о системе госстатистики и госконтроля, необходимо руководствоваться установленными требованиями, одинаковыми для всех. РАН является стопроцентно государственной структурой, и поэтому работает исключительно в рамках установленных государством требований. Если процедуры, о которых говорит С.Степашин, уже применяются в высшей школе и отраслевой науке, мы тоже будем их внедрять. Если же все сказанное председателем Счетной палаты - это постановка новой задачи, то готовы поучаствовать в ее решении.
- Сибирское и Уральское отделения РАН приняли стратегии своего развития. Почему у Центральной части РАН такого документа нет?
- Это не совсем так. У нас есть план фундаментальных исследований до 2025 года, есть прогноз развития фундаментальных исследований, который постоянно корректируется. Кроме того, с учетом предложений региональных отделений в академии подготовлен проект полномасштабной Концепции развития РАН.
- Недавно академик Александр Мержанов представил в СМИ свои соображения о том, как "спасти академию" (его статья буквально так и называется). В ней, в частности говорится, что РАН "в тяжелые для страны дни самоустранилась и не помогла руководству страны найти выход из создавшегося положения". Для изменения ситуации А.Мержанов предлагает срочно создать национальную программу по научно-техническому развитию России. Обсуждается также идея о том, что "во избежание мелкотемья" планирование в РАН должно идти не снизу - от научных групп, а сверху - от президента академии. Как вы можете прокомментировать эти предложения?
- Давайте по порядку. Трудно согласиться с тем, что РАН когда-либо устранялась от решения проблем государства. Об этом говорит вся история академии. Именно РАН еще в 2002 году выдвинула конкретные предложения по переходу к экономике знаний и разработала подходы к развитию российской инновационной системы, которые сейчас, хотя и медленно, но реализуются. Тогда же академик Жорес Алферов предложил сосредоточить внимание на нанотехнологиях. Увы, предложения ученых проходят слишком долгий путь осмысления в госструктурах. Чтобы нанотехнологии получили государственную поддержку, понадобилось пять лет.
Предложение создать программу научно-техническому развитию России высказывались нами неоднократно, но отклика не находило.
Теперь о планировании. Любой путь начинается с первого шага. Крупный проект вряд ли можно сформировать, не проведя предварительно работы по разным направлениям силами коллективов ученых и по их инициативе. Планирование исследований - это улица с двухсторонним движением: должны быть и инициативные проекты небольших коллективов, и крупные программы.