Версия для печати
Вернуться к списку

Алексей Комеч: НИКАКОГО ВНИМАНИЯ ГУМАНИТАРНОЙ НАУКЕ СЕГОДНЯ НЕ ОКАЗЫВАЕТСЯ

Алексей Ильич, сейчас происходит реформа науки, она направлена в основном на повышение эффективности инновационной сферы, которая способна в перспективе оказать положительное влияние на развитие экономики. Государство склоняется к тому, чтобы вместо распределения ресурсов поровну по всем областям знаний определить какие-то приоритетные направления, на которые будут выделяться основные средства. Расчет здесь в том, что в таких областях может совершиться какой-то прорыв, который в итоге принесёт коммерческие выгоды. В перечень приоритетных направлений гуманитарная наука пока ни разу не попадала, и создается впечатление, что она не очень хорошо вписывается в схему, ориентированную на инновации и экономические достижения. Речь о ней практически не идёт ни в каких-то официальных документах и программах развития науки, ни в прессе. Какой будет судьба гуманитарного знания в свете сложившейся ситуации, как ее упадок может сказаться на будущем России?

Вы практически всё сказали за меня – да, гуманитарная наука приоритетом не стала, не станет, на неё практически всем наплевать. Все, чем занимаются в институтах Академии наук и Федерального агентства по культуре и кинематографии – наука фундаментальная. Конечно, во всех институтах занимаются прикладными исследованиями, но они идут не за счёт бюджета, а за счёт хоздоговорной деятельности. Такая деятельность, несомненно, являются важной для этих НИИ, потому что позволяют хоть процентов на тридцать-сорок повысить нищую зарплату сотрудников. О какой судьбе гуманитарной науки можно говорить, если средняя зарплата специалиста в нашем институте составляет чуть больше трёх тысяч рублей? Для того, чтобы выжить, люди должны работать на трёх – четырёх работах. Всё это – сказка про белого бычка, которая давно известна.

Никакого специального внимания не оказывается историческим, литературоведческим институтам в системе РАН, их финансирование сейчас увеличивается только в рамках общего поднятия зарплат в Академии наук. Отраслевые гуманитарные институты министерства культуры выпадают даже из этого направления. Говорить о коммерческой выгодности фундаментальной науки смешно, это давно поняли во всех сферах, так как отдача фундаментальной науки громадна, но никогда не может быть исчислена. Я бы сказал, что отдача гуманитарной науки ещё больше. Ведь сегодня мы наряду с дефицитом средств, технологий и т.п. мы все острее ощущаем дефицит людей, умеющих работать. Речь идёт не о чисто профессиональных навыках, которыми не так сложно овладеть, а о формировании личности, её общего отношения к жизни, к труду, к работе. Существовавшее, несмотря на все недостатки коммунистического режима сознание важности добросовестной работы, чувство долга, чувство стыда, чувство невозможности совершать противоправные деяния сейчас просто испарилось. Украл – молодец, мог украсть и не украл – дурак. И это – действительное общественное мнение.

Но если не вкладывать деньги в человека, в его воспитание, в формирование личности, через доступ к лучшим источникам знаний и образования, то ничего другого не получится. Образование вообще перестало формировать человека. Мы хорошо знаем, что даже в самых престижных вузах больше половины, а то и восемьдесят процентов выпускников работает совершенно по другой специальности, чем та, которой они обучались. Высшее образование превратилось в справку, которая нужна для того, чтобы попасть в ту или иную фирму или организацию, и мало кого волнует, какой отпечаток оно оставило на человеке.

Сейчас мы вынуждены, как это хорошо видно в спорте, просто покупать специалистов за границей, поскольку сами сформировать их не можем. Это очень яркий признак недостатка в обществе, это значит, что люди, которые формируются внутри социума, недостойны доверия. Крайняя степень деградации – когда начинают выписывать людей вместо того, чтобы растить их у себя.

Как можно исправить сложившееся положение?

Я думаю, что это должен быть масштабный план, который объединит научную и образовательную деятельность с поддержкой всех остальных областей культуры в обществе. Мерами только в одной сфере ситуацию уже не исправить. Ходят слухи, что президент собирается объявить национальный проект в области культуры, ходят они уже год. Я понимаю, что сейчас начинается пора самых больших ожиданий, президентские выборы не за горами и надо завоёвывать предвыборный авторитет, но в любом случае такая программа была бы чрезвычайно полезна.

Думаю, что количество часов, отпускаемых на гуманитарные дисциплины в школе, сокращено неоправданно. Общая ситуация с положением в обществе людей, которые заканчивали гуманитарные вузы, гораздо тревожнее ситуации с выпускниками иных специальностей, которые сразу идут работать в какие-то фирмы. Сегодня подрываются педагогические основания образования, потому что люди, даже заканчивающие педвузы понимают, какие зарплаты они будут получать в школе, и стараются найти другую работу. Много бед принесло безумное внедрение европейских стандартов, Болонской системы, в упадке находится общее образование, тревожное положение с системой художественного образования, которая была когда-то лучшей в мире.

Известно, что в академии наук планируется сильно поднять зарплату ученых, доведя ее через два года до 1000 долларов. Институт искусствознания не связан напрямую с РАН. Как обстоит дело с зарплатами у вас, какие есть перспективы роста?

В этом году, когда были сделаны первые шаги по увеличению зарплаты в РАН, институты столкнулись с предварительными условиями Минфина по финансированию этого повышения. Для этого было предписано сократить в 2006 году численность сотрудников на 5%. Казалось бы, вполне приемлемо, но как на деле исчисляются эти 5%? Сначала институты должны сократить все свободные ставки, то есть уничтожить весь добавочный фонд зарплаты. Потом институты должны уволить всех совместителей, а в нашем институте таких более ста человек. Причем это, возможно, лучшие ученые, которые вместо того, чтобы совсем покинуть институт, пошли в вузы. Многие занимают посты заведующих кафедрами, деканов, но не бросают институт из-за своей научной работы и традиций. Если мы их уволим, то институт после этого перестанет существовать.

По моему убеждению, многие работающие научные сотрудники, которым от 60 до 70 лет, являются золотым фондом науки. И только после того, как сделаны все эти предварительные сокращения, нужно уволить еще 5%. Насколько мне известно, в гуманитарных институтах Академии наук придется сократить от 18% до 44% состава. Мы хотели пойти путем РАН и даже договорились с руководством Министерства культуры о совместной коллегии с Минобрнауки, но когда мы поняли, что путем предварительных сокращений мы просто потеряем институт, это оказалось бессмысленным. Поэтому пока у наших сотрудников основой их работы является любовь к профессии и исследованиям, которые они ведут в институте за смешные деньги, а для полноты жизни они должны зарабатывать еще в двух-трех местах. Другого выхода нет.

Какая сумма была бы оптимальной для привлечения в институт молодежи?

Это сложный вопрос, потому что претензии пожилой части нашего института и молодого поколения сейчас свершено разные. Я знаю, что молодежь, заканчивающая хорошие вузы, сейчас не очень-то хочет идти даже на $600-800. Но все же если бы в нашем институте зарплата была бы в вилке от 15 до 25 тыс., то, при индексации ее в соответствии с инфляцией, это было бы нижним пределом, который позволял бы людям спокойно работать.

Если с 1 ноября поднимут степенные надбавки за кандидатские звания до 3 тыс., за докторские до 7 тыс., то с этими деньгами уже возможен выход на какой-то приличный уровень. В любом случае необходимо уйти от единой тарифной сетки, разработать отраслевую систему оплаты и коэффициентов, но пока этого никто не разрешает. Все понимают, что единые тарифы крайне устарели, но они до сих пор в силе.

Считаете ли Вы, что необходима строгая оценка эффективности научных работников, которую предлагается ввести в институтах Академии наук, возможно, используя численные методы, начисляя баллы за публикации?

Для меня как гуманитария это смешно, ведь совершенно ясно, что не могут все публикации получать одинаковое количество баллов. А кроме того – представьте себе, что вы делаете открытие в области математики или физики. Оно тут же понятно всему миру, языкового барьера не существует, проблематика вся общая. В то же время когда вы работаете в сфере русского искусства, а большинство исследований нашего института именно такие, то, прежде всего, это недоступно всему миру, потому что мир русского языка практически не знает, и пока где-то дойдут до идеи перевести книги для себя, пройдет известное количество времени.

Кроме того, система распространения книг разрушена, библиотеки не получают всех изданий, даже нам в Москве недоступна по меньшей мере треть, а то и половина изданий из регионов, а там много исторических, краеведческих, искусствоведческих исследований со стороны музейных работников. Общение ученых замирает.

Коэффициент цитирования хорошо действует в условиях всеобщей доступности сети информации, а у нас в гуманитарной сфере такого, увы, не существует. Еще хуже, чем с русским искусством, обстоит дело с литературой по «зарубежным» специальностям. Я буду говорить о том, что знаю – о медиевистике. Представьте себе Ниагарский водопад, от которого 30-100 см направляется в нашу сторону, а все остальное течет мимо нас. Мы спасаемся только дружескими связями, рассказываем друг другу о важнейших книжках, кто-то едет за рубеж, работает в библиотеках или присылает книги оттуда. Но если бы любой человек со стороны посмотрел, какая часть информации делается нам доступной, он бы сказал, что в этих условиях наука развиваться не может. Это огромный кризис, от которого пока не спасает никакой Интернет.

Сейчас планируется перенести часть научных исследований в вузы. Как Вы к этому относитесь и как можно осуществить такой перенос в гуманитарной сфере?

Эта идея мне кажется совершенно ложной. Науку никуда нельзя переносить. В учебном заведении есть своя специфика, в научном – своя. Человек, который читает лекции в наших учебных заведениях, обычно имеет такую нагрузку, которая отнимает у него, по крайней мере, физически, процентов 40 всего времени. В этих условиях продолжать занятии наукой могут только те, кто ей и так занимался. Добиться увеличения показателей, занятий «сверху» невозможно, это будет фикцией. Гораздо эффективнее привлекать ведущих ученых для чтения лекций, при этом оставляя им возможность основные усилия посвящать науке. Как раз сейчас это осуществляется, потому что за научную деятельность люди получают мало и идут преподавать в вуз, таким образом, смычка образования и современной науки происходит активнее, чем раньше. Из наших сотрудников около 100 человек преподают в театральных институтах, институтах кино, Литературном институте, множество людей работает в РГГУ. Таким образом, кооперация осуществляется, и мне кажется, что это гораздо более эффективный путь, чем принятие решений типа «все научные институты отдадим в университет».

В какой университет можно отдать наш институт? На историческом факультете МГУ есть кафедра искусствоведения, я не знаю численности истфака, но нас 340 человек. Что мы для факультета, где для нас помещение? Если мы остаемся здесь, то в чем перенос науки? Допустим, передали нас истфаку, а он, в свою очередь, думает, что ему с нами делать. У нас есть сектор свода памятников, единственный отдел в стране, который издает капитальные издания, которые являются целой государственной программой. Для чего это учебному заведению? Расформировывать наш институт по консерваториям, театральным институтам? Тоже непонятно, зачем, – ведь специфика института заключается как раз в том, что здесь собраны все виды искусства, которые могут взаимодействовать в разных изданиях и в исследованиях. То же самое качается специфики любого другого НИИ. Так что предложение организационным путем перенести науку в вузы я считаю абсолютно дефектным, невозможным и разрушающим. Если вы хотите поднять науку в вузах, пусть вузы этим и занимаются. А что касается участия академических ученых отдельных институтов в образовательной деятельности, то тут я не имею ничего против и считаю, что такое участие нужно только поощрять.