В РОСАТОМЕ ОБРИСОВАЛИ ПОСЛЕДСТВИЯ РАЗРЫВА ЯДЕРНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И США

Напомним, что о разрыве соглашения между Россией и США в ядерном вопросе стало известно 4 октября из опубликованного распоряжения российского кабинета министров.

Документ, о котором идет речь, был подписан 16 сентября 2013 года в Вене. В нем были определены направления научно-технического сотрудничества в области использования атомной энергии в мирных целях, в том числе ядерной безопасности, проектирования атомных станций, инновационных видах реакторного топлива, использования ядерных и радиационных технологий в медицине и промышленности, обращения с радиоактивными отходами. Планировались совместные работы с американскими специалистами, которые способствовали бы взаимовыгодному сотрудничеству в области атомной энергетики и обеспечили бы экономию времени и ресурсов при проведении фундаментальных и прикладных исследований в этой сфере... Получается, теперь все кончено. И виновата, по мнению американской стороны, именно Россия? А вот это далеко не так.

По словам председателя президиума Совета по внешней и оборонной политике Сергея Караганова, данным решением наша страна лишь ответила взаимностью американцам, которые до этого, а именно в апреле 2014 года сами в одностороннем порядке приостановили сотрудничество в области атомной энергетики в связи с событиями на Украине. Россия некоторое время еще надеялась на возобновление сотрудничества, но, в конце концов, по словам Караганова, все-таки приняла решение «формально прекратить недействующие соглашения».

Так какой же все-таки урон нанесли сами себе США и Россия, взаимно отказавшись от сотрудничества по использованию мирного атома, приняв такое решение следом за выходом из договора по утилизации плутония?

Как прояснил «МК» один из специалистов Росатома, к которому мы обратились за комментарием, разрыв отношений — это действительно трагедия для всех ученых, поскольку работа по атомным проектам, по безопасности атомных станций очень важна. Мы сотрудничали по очень широкому кругу вопросов: от продажи в США топлива до концептуальных разработок. Взять, к примеру, проект Generation IV по созданию реакторов нового поколения, в котором мы активно участвовали - теперь наше участие в нем под вопросом.

Россия сотрудничала с США и в разработке реакторов на быстрых нейтронах. Еще с 80-х годов, когда Леонид Брежнев подписал соглашение с американцами о совместном проекте международного быстрого реактора. С тех пор много воды утекло, американцы в итоге отказались от этой идеи, посчитав, что помимо увеличения энергии, это приведет к еще большему накоплению чистого плутония (он получается в результате работы реактора на быстрых нейтронах). В ситуации, когда ни США, ни Россия еще толком не приступили к переработке оружейного плутония, накопленного во время гонки вооружений, вновь наращивать его производство в быстром реакторе, по мнению Штатов, оказалось нецелесообразным. А зачем, спрашивается, накапливать опасный плутоний нам? Дело в том, что плутоний- лучшее ядерное топливо для реакторов – бридеров на быстрых нейтронах. Их реализация в замкнутом топливном цикле - основа стратегии развития полномасштабной ядерной энергетики будущего. Промышленные прототипы этих реакторов – реакторы БН-600 и БН-800 уже работают на Белоярской АЭС. «Осталось» перевести эти реакторы на МОХ (смешанное оксидное уран-плутониевое топливо).

В отличие от американских, наши ученые подошли к разрешению этой задачи, следуя соглашению об утилизации оружейного плутония. Согласно ему, и наша страна, и США, должны были строить заводы по созданию на основе оружейного плутония смешанного топлива МОX для последующей его утилизации в специальных реакторах. Мы данному соглашению следовали до последнего, а американцы отказались от попыток создания заводов по производству МОХ, что и вызвало в итоге со стороны России протест и разрыв «плутониевого» соглашения, о котором президент Владимир Путин заявил 3 октября.

Перейдем снова к мирному атому. Вот почему, к примеру, атомные станции в США --- работают на обогащенном российском уране, а не на своем? Потому что до сих пор не освоили более эффективный и дешевый метод его получения. Мы, в отличие от них, «обогащаем» уран изотопом уран-235 при помощи центрифуг, а их атомщики владеют только устаревшей технологией фильтрования. В принципе, Штаты были бы заинтересованы в строительстве такой же центрифуги у себя, но... Случаев, когда политики мешают прогрессу, можно привести множество, и это один из них. И в данном случае козыри на стороне России. «Значительная часть мирового рынка обогащения ураном-235 для АЭС, до 35 процентов, принадлежит сейчас России благодаря редчайшей удивительной технологии, придуманной реализованной в нашей стране (сейчас работают уже центрифуги 9-го поколения.) и это наше большое преимущество», - говорит наш собеседник из Росатома.

Предпосылки разрыва большинства наших мирных ядерных проектов были видны еще в марте-апреле, когда впервые за много лет в Вашингтоне провели ядерный Саммит без представительства России. Президент Владимир Путин пояснил тогда, что не поехал, поскольку «стало ясно, это такое домашнее мероприятие, скорее всего, американское». Работа на саммите проходила в пяти группах, а Россию пригласили только в одну.

И все же большего разрыва отношений (не только в научной сфере) специалисты не ожидают. «Исследования — это не первостепенная сфера сотрудничества между Россией и США, - пояснил «МК» эксперт Аналитического центра МГИМО Леонид Гусев. - Несмотря на то, что у нас происходит взаимное «говорение» против друг друга, будет продолжаться сотрудничество по нераспространению ядерного оружия, по борьбе с терроризмом, в частности по Сирии, будет продолжаться и сотрудничество по Афганистану». Кстати, в письме о разрыве соглашения на сайте кабмина также отмечается, что за Москвой остается возможность сотрудничества по соглашению, «когда это будет оправдано с точки зрения общего контекста отношений с США».