Версия для печати
Вернуться к списку

КАКУЮ РЕФОРМУ РАН ПРЕДЛАГАЮТ ПЕТЕРБУРГСКИЕ УЧЕНЫЕ

29 августа в Москве состоится конференция научных сотрудников РАН «Настоящее и будущее науки в России. Место и роль Российской академии наук». А 5 сентября, как ожидается, состоится Общее собрание РАН, на котором будут обсуждаться поправки в закон «О Российской академии наук…». Эти поправки, выложенные на сайте РАН, были подготовлены группой академиков во главе с президентом РАН Владимиром Фортовым. Входил в эту группу и Нобелевский лауреат Жорес Алферов.

Президент РАН Владимир Фортов поведал неискушенным в сложных научных противостояниях гражданам, что в целом сейчас, когда в Госдуме собираются рассматривать в третьем чтении одиозный закон о РАН, развернулась борьба двух концепций: «Одна концепция состоит в том, что надо ученых как-то разместить под чиновниками, тогда чиновники каким-то образом поднимут качество и эффективность нашего труда. Это глубокое заблуждение, которое основано на невежестве тех, кто такое проповедует. А другая схема, наша, которую предлагает Академия наук, предусматривает самоорганизацию, свободу, возможность критики и обсуждения всех решений перед тем, как они приняты, и только это позволяет построить нормальную и хорошую науку».

Ситуация, конечно, гораздо сложнее. На самом деле существуют не две концепции реформирования РАН, а три. Третья, и она, несомненно, будет представлена и на конференции в Москве 29 августа, и 5 сентября на Общем собрании РАН, была еще 29 июля принята Координационным советом Санкт-Петербургского союза ученых.

В чем заключается эта концепция? Один из ее создателей, петербургский экономист, сопредседатель Координационного совета Санкт-Петербургского союза ученых, проф., д.э.н. Давид Эпштейн, перечисляет основные её особенности:

— Концепция преследовала цель делом, уже своим существованием, детальностью проработки, предложениями по развитию демократии в управлении наукой и НИИ отклонить многочисленные обвинения в том, что руководство РАН против подлинной реформы и лишь стремится сохранить статус-кво. И конечно, она задумывалась как инструмент для того, чтобы добиться существенного прогресса в развитии фундаментальной науки в стране. В концепции 16 разделов. Важнейший раздел — первый, он посвящен целеполаганию для российской науки и для РАН. В нем прописано, что РАН должна быть ответственной за разработку научного обеспечения долгосрочных (на 5, 10 и 20 лет) программ научно-технического прогресса. Сами программы научно-технического прогресса должны утверждаться правительством РФ, также на основе разработок РАН, отраслевых академий наук, предложений бизнеса. Они позволят своевременно формулировать и эффективно решать задачи, стоящие перед страной в сфере разработки и освоения новых технологических укладов, новых технологий и производств, крупных оборонных, космических, инфраструктурных, социальных и иных крупных инновационных проектов. Эта работа должна финансироваться правительством. Это и будет создавать основу для реальной востребованности науки со стороны общества и государства, которой так не хватает сегодня. В разделе «Изменение финансирования» показывается и доказывается, за счет чего и на сколько должно быть увеличено финансирование российской науки. Так, финансирование научно-исследовательских и опытно конструкторских работ в стране должно к 2015 году увеличиться минимум в два раза, чтобы по доле в ВВП достигнуть сегодняшнего уровня развитых государств, с которыми мы конкурируем. А для того чтобы реально начать догонять их по развитию инноваций, увеличение должно быть трехкратным. Финансирование фундаментальной науки, и в первую очередь РАН, должно быть повышено минимум в 2,5 раза. Основой для роста финансирования может стать целевой налог на финансирование науки и инноваций в составе цены реализации тех видов продукции, где доля науки в их создании велика. Налог на уровне 2% к цене реализации будет не обременительным для покупателей, понятен для производителей продукции и позволит увеличить финансирование НИОКР вдвое.

В разделе «О подчиненности НИИ» мы прорабатываем вопрос о системе управления институтами. До появления пресловутого проекта закона № 305828-6 НИИ подчинялись отраслевым и территориальным отделениям РАН. Мы предлагаем наряду с этим создать в каждом институте Наблюдательный совет, в который будут входить крупнейшие ученые по данной отрасли науки, по смежным отраслям, в том числе иностранные, а также, частично, представители того административного органа (федерального или регионального), который финансирует работу данного НИИ. Ученых должно быть большинство в совете. Появление таких советов создаст условия для повышения требовательности к качеству и уровню исследований. Мы отстаиваем право отчислять на перспективные направления до 15% бюджетного финансирования институтами и учеными советами без утверждения вышестоящих организаций. Это принципиально важно, так как повышает возможность гибко приспосабливать тематику к меняющимся потребностям развития науки, реагировать на открытие непредвиденных направлений работы.

Отдельный раздел посвящен оценке деятельности институтов, критерии такой оценки должны вырабатываться самими учеными, причем без той спешки, которую навязывает проект закона № 305828-6. В концепции детально прописана структура базового фонда финансирования НИИ и предложена система материального стимулирования НИИ и ученых, а также порядок ее детализации и введения в институтах, роль Ученых советов в этом. Отдельно рассматривается вопрос о выборности директоров институтов, которые по существующему Уставу РАН сначала избираются на собраниях научных сотрудников и затем утверждаются общим собранием отделения или президиумом РАН. Выборность директоров коллективами с последующим их утверждением президиумом РАН, как мы полагаем, целесообразно сохранить. В концепции питерских ученых предлагается также для 20% НИИ эксперимент с наличием нескольких равноправных директоров институтов, так как это практикуется, например, в Германии и в некоторых европейских странах. При этом директорами становятся руководители крупных подразделений института, показавшие свою способность руководить научными исследованиями. Они или коллегиально решают все вопросы, или поочередно становятся Руководящими директорами. Понятно, что сегодня многим ученым и, тем более, директорам это кажется странным, непонятным. Но ведь это реально действует в ряде стран и способствует демократичности управления, большей свободе научного творчества, уменьшению консерватизма структур и организаций.

Наша концепция предлагает также ввести вторую палату РАН, поскольку все-таки представляется, что без этого работники НИИ, не являющиеся академиками и член-корреспондентами РАН, лишены возможности существенно влиять на ситуацию. В концепции выдвигаются положения об усилении роли Ученых советов, которые должны были бы получать всю информацию о деятельности администрации институтов в части зарплаты, надбавок, сдачи в аренду имущества и пр. Только это и может (и должно) стать реальным препятствием на пути коррупции и «кумовства».

Отдельные новации посвящены темам уменьшения бюрократизма, упрощения системы госзакупок. Очень важный пункт сегодня: защита ученых от обвинений в нарушении закона о государственной тайне. Вы знаете, не так давно прошло несколько таких процессов над российскими учеными… Таковы, в общем, особенности нашей концепции реформирования РАН.

— Что можно сказать о поправках, подготовленных группой академиков, назовем ее, «группа Фортова-Алферова»?

— Эти поправки, так называемые согласительные, хотя с ними еще, кроме президиума РАН, никто ни из правительства, ни из Госдумы не согласился, и еще не известно, какая будет реакция… Их суть сводится к тому, чтобы ликвидировать те узловые пункты проекта закона о РАН, которые, по моему мнению, просто губительны для науки. Это, в первую очередь, передача институтов некоей структуре — Агентству управления научными организациями, чиновникам. Во- вторых, что существенно в этом проекте закона, это то, что в нем присутствует идея срочного (в три месяца!) создания не проверенной, не согласованной с учеными, а потому заведомо некорректной, мягко говоря, системы оценки институтов, которая явно направлена на сокращение их числа и числа исследователей. И, в-третьих, это идея полностью вывести управление имуществом РАН из-под управления ученых. В поправках эти и ряд других негативных позиций, например, об уничтожении института членов-корреспондентов, сняты. В случае если эти поправки будут приняты, новый закон о РАН позволит сохранить статус-кво, сохранить РАН как институт, и это уже хорошо! Правда, эти поправки ухудшат ситуацию в самой Российской академии, по крайней мере, в части демократичности. Ранее существенная часть членов Общего собрания РАН составляли ученые, избираемые от НИИ, которые не являлись ни академиками, ни членами-корреспондентами РАН. Они представляли собой средних по статусу научных сотрудников (в основном докторов и кандидатов наук), и это было существенно для того, чтобы их проблемы адекватно отражались, ведь они являются реальными исполнителями работ, знают реальные проблемы реализации научных исследований. И, безусловно, большая часть новых научных идей формируется этим средним слоем научных сотрудников. Вот этот научный и общественный потенциал ликвидируется. В Общем собрании РАН остаются лишь академики и члены-корреспонденты. Это странное изменение. Это — во-первых.

Во-вторых, в поправках появились такие странные пункты, я бы сказал, «вертикального характера», как, например, пункт о том, что президиумом РАН руководит президент РАН. Не было раньше такого пункта. А был другой: «Президиум РАН являлся постоянно действующим коллегиальным органом управления РАН… Президиум РАН подотчетен Общему собранию РАН». Это означало, что президиум РАН управляет РАН, то есть может решать все вопросы, причем на основе мнения большинства, и может даже разойтись во взглядах с президентом РАН. А теперь это снято. И, как можно толковать, теперь президиум РАН должен выполнять решения президента РАН. Создается «вертикаль власти», наподобие той, которая создана в стране. Но в России эта вертикаль не позволила стране в начале 2000-х «разбежаться», а в РАН никто «разбегаться» не собирался и не собирается, не считая молодых ученых, покидающих науку из-за нищенской зарплаты. Но их «вертикаль власти» не удержит! Зачем тогда создавать такую «вертикаль»? Наоборот, РАН должна быть наиболее демократическим органом, ведь наука — отрасль деятельности, требующая демократии, как никакая другая, и в рамках управления отраслями, и наукой в целом. Другое дело, может, в отдельной лаборатории требуется авторитаризм, но даже и в лаборатории необходимо обсуждение, определенная коллегиальность, а уж в масштабе президиума РАН и подавно.

И, наконец, последнее. Проблемы повышения качества научных исследований, создания условий для этого не рассматриваются в рамках поправок. Тем более они не могут быть решены в случае принятия закона о РАН в том виде, в котором он прошел второе чтение в Госдуме. Эти проблемы остаются для тех, кто уцелеет в результате реформ. Поэтому даже в случае принятия поправок Концепция реформирования РАН Санкт-Петербургского союза ученых будет, на наш взгляд, востребована как основа, возможно, в чем-то дискуссионная, для дальнейших действий.

— Нобелевский лауреат Андрей Гейм предложил провести своеобразный международный «аудит» российских академиков. Видимо, имея в виду письмо другого Нобелевского лауреата Жореса Алферова Владимиру Путину, он заявил: «Ходят всякие письма по поводу того, что подпишите письмо Путину, — те же самые академики, которые считают себя либералами, написали письмо: ''Царь-батюшка, спасите нас от опричника Ливанова''. Аргументы строятся таким образом: ''Мы академики, представляем 300 лет истории Академии наук''. А это неправда: РАН была разрушена 100 лет назад, когда стала советской. Произошла узурпация. Чтобы восстановить престиж и репутацию РАН, нужно не ссылаться на историю, не писать письма царям-батюшкам, а нужно самореорганизоваться, провести peer-reviewing — по-русски можно сказать «аудит», хотя это не очень точное слово. Надеюсь, что нынешние академики наберутся смелости и попросят ученых эквивалентных обществ, британское The Royal Society, американскую National Academy of Sciences или немецкое общество Макса Планка провести вот этот аудит. Если такой запрос поступит от РАН в Великобританию или США, то, будучи членом обеих академий, я знаю, что такую просьбу ни одна академия бы не проигнорировала. Это не так страшно. Треть или две трети теперешнего состава получат ''золотое клеймо'', подтверждающее, что они соответствуют званию академика». Как Вам такое предложение?

— Не хочу спорить о том, была разрушена Академия наук в советский период или была воссоздана и достигала высот, о которых пока нам можно только мечтать. Тут ситуация менялась, это вопрос для историков и политиков. Но, во-первых, мне кажется, что это предложение унизительно для Российской академии наук, унизительно для страны, даже для ее руководства. Это ведь означало бы, что руководство страны не способно нормально взаимодействовать с РАН, не понимает ее роли как основы воспроизводства всей культуры и, если угодно, духовности нации. А Академия наук для воспроизводства духовности нации играет существенно большую роль, чем, например, церковь. Если потребуется, Академия наук сама сможет на основе понятных и прозрачных критериев, в том числе и числа публикаций, патентов, изобретений, индексов цитирования и т.д., провести определенную саморевизию. Вклад того или иного ученого может вполне оценить независимая комиссия, пригласив войти в нее в том числе и зарубежных ученых, но не только их. Дайте возможность РАН нормально работать, в условиях нормального финансирования, а не постоянного долголетнего третирования, и ее самоочищение произойдет. И потом, откуда такая унижающая нас уверенность, что ученые США или Великобритании могут быть лучшими специалистами во всех отраслях, чем наши ученые? Уверен, что есть отрасли, где наши ведущие ученые сильнее. Вот простой пример. Западные экономисты почти единодушно настаивали на необходимости «шоковой терапии» для перехода к рыночной экономике, а российские экономисты в подавляющем большинстве настаивали на постепенном переходе как намного более надежном, эффективном и несущем меньше тягот для населения. И пример Китая однозначно подтвердил правильность понимания российской ситуации именно российскими учеными. В итоге 20 лет было практически потеряно для инновационного развития. К сожалению, наши власти еще этот факт в должной степени не осознали, не признали официально, от «рыночного фундаментализма» не отказались. Нобелевский лауреат Гейм может, конечно, выступать с такой странной идеей. Но мне понравилась другая его идея, которую я уже тоже пару лет выдвигаю, о том, что надо вводить налог на науку в виде процента к цене товаров, в которых велика доля научных разработок, тем самым автоматически обеспечивая финансирование науки в стране. Читайте нашу концепцию реформы РАН, там всё написано.