Версия для печати
Вернуться к списку

ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ РАН ГЕННАДИЙ МЕСЯЦ О МИНИСТРЕ ЛИВАНОВЕ: ОН ПРОСТО ОБМАНЫВАЕТ РУКОВОДСТВО СТРАНЫ

ГЛАВА МИНИСТЕРСТВА НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ ДМИТРИЙ ЛИВАНОВ НАМЕРЕН СОЗДАТЬ СВОЮ АКАДЕМИЮ НАУК. ТУДА, КАК ОБЪЯВИЛ СЕГОДНЯ МИНИСТР, ДОЛЖНЫ ВОЙТИ КРУПНЫЕ УЧЁНЫЕ В ДЕЕСПОСОБНОМ ВОЗРАСТЕ, РАБОТАЮЩИЕ И ДОСТИГШИЕ РЕАЛЬНЫХ УСПЕХОВ.

ОБ ЭТОМ МЫ ПОГОВОРИЛИ С НАШИМ ГОСТЕМ, У НАС В ГОСТЯХ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ РАН ГЕННАДИЙ МЕСЯЦ.

Макеева: Как вы видите сложившуюся ситуацию? Это война между министром образования и Российской Академией Наук?

Месяц: Я особой войны здесь не вижу, кроме того, что министр образования регулярно попадает в какие-то странные ситуации из-за своего странного невыдержанного характера, абсолютно непроработанных вопросов и ни с кем никогда не обсуждаемых. Сегодняшнее опубликованное замечание о том, что надо собрать совет из дееспособных ученых, было сделано на коллегии министерства. Я думаю, совет надо создавать из идееспобных ученых, чтобы люди идеи имели. Конечно, важен возраст. Ученые делятся на ученых, хороших ученых, слабых ученых и неученых. А люди в возрасте, например, 70 лет, обладают колоссальными знаниями, тремя-четырьмя предложениями они могут сформулировать идею для молодых людей. Они крайне важны для этого. Академию упрекают в неэффективности. Но 80% научных публикаций РФ, которые делаются в самых престижных мировых журналах, делаются в Академии Наук. 110 из 120 журналов, которые в индекс цитируемости, издается Академией Наук. Академия Наук регулярно получает крупные премии. Три нобелевских лауреата за последнее время сейчас – уехавшие русские, сегодня премию Миллера в 3 млн. получил Поляков, член-корреспондент РАН. Это же выдающиеся люди, которые здесь стали учеными, но уехали не потому что Академия плохая. Финансирование российской науки в общемировом бюджетном финансировании много меньше 1%. Академия Наук из этого российского финансирования занимает 20%. У нас 10 млрд. долларов на всю науку – космос, экология, фундаментальная физика. Из них только 2 млрд. долларов идет на РАН. Государственный бюджет американской Академии – 140 млрд. долларов, и 300 млрд. долларов они получают из различных фондов и промышленности. Там наука востребована, у нас – никому не нужна. Все добывают деньги быстрым способом. Мы защищаем Академию не потому, что она самая хорошая, у нас ничего другого в фундаментальной науке нет. Вузовские профессоры получают 15-20 тыс. рублей. Они не могут наукой заниматься, хотя их снабжают оборудованием. Они вынуждены идти в университеты и читать лекции, чтобы заработать деньги. Как этого нельзя понять? Теперь одним махом они собираются создать новое поколение ученых России? Как можно создать так скоро? Они возьмут и назначат ученых? Такого не бывает.

Казнин: А нет молодых ученых, которым в Академии не дают развиваться? Ведь есть недовольство.

Месяц: Я директор самого крупного института РАН – физического института. И водородная бомба была там Сахаровым сделана, и лазеры сделаны – много чего было сделано. Сейчас там выдающиеся работы: запустили космическую обсерваторию. Я не могу сказать, что у нас ученым не дают развиваться. У нас пять членов-корреспондентов в возрасте около 40-50 лет. Мы их всячески выдвигаем, у нас есть специальные вакансии для молодых ученых. Есть совет молодых ученых, гранты, спецпрограммы. Я не говорю, что это много, но как быть без молодых людей? У нас не будет завтрашнего дня. И смены есть, и зав.лабораториями меняются. Если мы будем сами разрушать Академию, вслед за министром и его товарищами, мы все разрушим. В следующем году будет 300 лет научным исследованиям в России – после создания Кунсткамеры, из нее выделилось ряд подразделений, которые потом вошли в РАН при императоре Петре I. За это время столько было сделано!

Казнин: Вы так защищаете, будто речь идет о том, чтобы перечеркнуть все достижения.

Месяц: Вы не знаете те документы, которые уже подготовлены.

Макеева: Министр все-таки обсуждал с вами свои планы?

Месяц: Да, обсуждал. Готовится расфасовка института – его раздача по отдельным подразделениям. Я говорю откровенно. 5 апреля пойдет о статусе ученых в Думу. Они обсуждали вопрос о том, чтобы руководство фундаментальными исследованиями перешло непосредственно под руководство министра. Он назначает координационный совет сам по себе, возглавляет эту комиссию. В мире в прошлом веке было два ужасающих случая: когда наукой управляли чиновники – это при Гитлере, когда ликвидировали всю фундаментальную физику, и в СССР, когда биологией занимался Лысенко, и когда марксизму не подчинялась кибернетика. И в этих областях мы очень сильно отстали. Этого нельзя делать. Нам говорят, что у нас нет стимула, и мы плохо работаем: больших стимулов, чем есть у ученых, в мире нет. Ученый, как спортсмен: соревнуется со всем миром. У нас специально для молодежи есть научные конференции, мы денег довольно много получаем на конференции.

Казнин: Академиков все устраивает, а наука российская в тяжелом состоянии.

Месяц: Академиков ничего не устраивает. У нас финансирование одного научного работника – 30 тыс. долларов в год. Это зарплата, уборщицы и все. В Америке – 390 тыс. долларов в год. Сравните. Мы смогли в 2008 году сделать сильный рывок: поднять зарплату. Как только подняли, произошел кризис, получилось, что повешение получилось за счет приборов, и теперь у нас нет приборов, но с кадрами стало лучше. У меня в аспирантуре около 100 молодых людей.

Макеева: Есть мнение, что РАН по принадлежащим площадям богаче РПЦ. Вы имеете возможность что-то сдавать в аренду, получать с этого деньги?

Месяц: Число сотрудников в РАН сократилось примерно в 1,5-2 раза по сравнению с советским временем. Естественно, остались какие-то свободные помещения. Мы сдаем примерно 5% наших помещений, получая от них те деньги, которых хватает на содержание здания. Эти дополнительные доходы составляют, может, процентов десять. Я занимался этим процессом, составлял эти структуры для арендных отношений. Они не решают проблемы, но позволяют содержать в приличном состоянии здания и сооружения, коммуникации и прочее.

Макеева: Как так получилось, что почтенные и дееспособные люди РАН не смогли найти общий язык с молодым министром?

Месяц: Я этого молодого министра знаю с того времени, когда он получал у нас премию. Он тогда сразу сказал, что хочет, чтобы их сразу же избирали в РАН. Я сказал, что это можно, для этого есть устав. С тех пор я слежу за ним. С человеком что-то произошло странное. Он не признает фактов, я считаю, что он просто обманывает руководство страны, доказывая, что у нас финансирование сравнимо с американским, что наше оборудование лучше, чем было в советское время. Зачем это делать? Я искренне верю, что руководство хочет, чтобы мы были первыми в науке, но для этого нужна верная информация.