ТрВ-Наука
продолжает серию статей о настоящем и будущем ИНИОНа. Газета обратилась к
экспертам, не один год проведшим в ИНИОНе, с вопросами: «Каким вы видите
будущее ИНИОНа (если видите)? Как, на ваш взгляд, это будущее должно разрабатываться
и проектироваться?» Публикуем ответы экспертов и надеемся на продолжение
дискуссии.
Лев Гудков, докт. филос. наук, профессор,
директор Левада-Центра:
Мне
кажется, что катастрофа, происшедшая с ИНИОНом, так и не осознана образованным
сообществом. У нас нет в полном смысле НАЦИОНАЛЬНОЙ БИБЛИОТЕКИ (этот правовой
статус придается только определенным книжным собраниям — комплектующим всё, что
относится к культуре данной страны, включая и зарубежные материалы о ней). И
РГБ (Ленинка), и РНБ (Салтыковка) давно, уже в конце советского времени,
утратили право на подобный авторитет, не будучи в состоянии обеспечить полноту
комплектования и предоставления ее читателям.
В
Ленинке, самом большом книжном собрании страны на тот момент, более 27% фонда
(спецхран, фонды ограниченного доступа и т. п.) не было доступно обычным
читателям. Но в сравнении с тем, что произошло после развала СССР, тогдашнее
положение кажется если не цветущим, то вполне нормальным.
ИНИОН
АН СССР был в конце советского периода совершенно поразительным и уникальным
институтом. Во-первых, он лучше других крупных библиотек комплектовался отечественной
и иностранной литературой по общественным и гуманитарным наукам. Во-вторых,
степень открытости была существенно выше (конечно, только для сотрудников
академических институтов, но этот барьер можно было без особого труда преодолеть
с помощью «письма-отношения»). В-третьих, ИНИОН вел огромную и крайне важную
реферативную и библиографическую работу, предоставляя всем заинтересованным
сторонам оперативную аналитическую информацию в виде РЖ и сборников рефератов и
обзоров, в которых можно было прочесть материалы, недоступные из-за цензуры и
прочих ограничений.
Его
отличие от полноценного научно-исследовательского института заключалось в отсутствии
научных дискуссий и предоставления «облегченного» варианта научных идей и
утверждений, адаптированных (все-таки!) материалов.
Гибель
ИНИОНа была предопределена постоянным сужением объема финансирования. Напомню,
что по первоначальному проекту ИНИОН должен был располагаться в двух зданиях
(была спроектирована многоэтажная башня на свободном пространстве —
существующее здание имеет Г-образную форму). Поэтому уже довольно давно стала
ощущаться нехватка помещений для книжного хранения, и фонды постепенно
дробились и передавались в специализированные институты АН СССР, где они
фактически были заштабелированы и не использовались; отсюдапостоянно
нарастающее число отказов читателям в выдаче необходимых книг и падение
авторитета ИНИОНа как крупнейшей, близкой по статусу к национальной,
библиотеке.
Если
говорить о восстановлении роли ИНИОНа, то, конечно, надо возвращаться к прежней
модели «национальная академическая библиотека + информационно-аналитический
институт», но без его прежних функций фабрики подготовки аналитических записок
в партийные инстанции и идеологические органы. Это должен быть первостепенный
аналитический центр новейшей информации и литературы по социально-гуманитарным
наукам, ориентированный в первую очередь на освещение новых зарубежных исследований
и публикаций.
Это
должен быть самоуправляемый академический институт, но под контролем совета
попечителей, представленного учеными из всех специализированных институтов и
публичных интеллектуалов, зарекомендовавших себя в качестве бескорыстных моральных
авторитетов. Ни в коем случае не бюрократией какого-либо ранга или сферы.
Библиотека,
как писал крупнейший историк и знаток библиотечного права Петер Карштедт, — это
воплощение духа общества, то есть ценностей, памяти и интеллектуальных ресурсов
данного социального, культурного, национального или религиозного сообщества.
Сегодня ни одна из крупных библиотек (утратив возможности адекватного
укомплектования в первую очередь зарубежной литературой, но и с отечественной
всё обстоит довольно плачевно) не отвечает этому определению. Отсюда
нарастающая поверхностность и верхоглядство всех пишущих о современных
социальных и культурных процессах или социально-гуманитарной проблематике (может
быть, исключая исторические науки, но и тут явно чувствуется сильнейший разрыв
с западными работами в концептуальном и аналитическом плане).
Ирина Дежина, руководитель группы по научной и
промышленной политике в Сколтехе, вед. науч. сотр. Института экономической
политики им. Е. Т. Гайдара:
ИНИОН
был прекрасной и современной для своей эпохи библиотекой по общественным
наукам. В конце 1980-х и начале 1990-х я там собирала материалы для
диссертации, и всё было удобно, доступно и комфортно — вплоть до индивидуальных
столиков в читальных залах.
ИНИОН
и должен быть современной библиотекой, и не только в том смысле, что там будет
всё оцифровываться и храниться в современных форматах. Для общественных и гуманитарных
наук важен доступ к бумажным изданиям, в том числе старым. Образно говоря,
смотреть газету 1913 года и держать ее в руках — совсем разные вещи. Появляется
дополнительное ощущение времени.
Вполне
естественно и то, что библиотека выполняет функции и исследовательского центра.
Более того, она может быть источником обзорной и аналитической информации для
правительственных и парламентских структур. Например, в Библиотеке Конгресса
США есть оперативно работающая исследовательская служба (Congressional Research
Service), которая издает очень качественные тематические обзоры для Конгресса,
причем материалы являются политически нейтральными. Библиотека может быть и
культурным центром, где проходят концерты, показы классических и документальных
фильмов.
Будущий
формат и функции ИНИОНа вряд ли можно определить силами только коллектива библиотеки,
особенно принимая во внимание тот факт, что за время ее бедственного положения
целый ряд сотрудников стал просто в ней числиться, а полноценно работает уже в
других организациях.
Судьба
библиотеки должна решаться ее учредителями, на основе консультаций с ее
пользователями, сотрудниками, зарубежными профессионалами в области
библиотечного дела. Помимо общей концепции есть ряд узкопрофессиональных
вопросов, касающихся организации и работы библиотек, по которым должны консультировать
именно специалисты.