http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=586ae9d8-2512-4ae9-a549-087cc4bb225b&print=1© 2024 Российская академия наук
О том, как продвигается работа над созданием наноиндустрии, каковы перспективы «хай-тека» в России, и многом другом мы побеседовали с выдающимся учёным, членом президиума РАН академиком Владимиром Фортовым
Наша беседа с Владимиром Фортовым прошла в его небольшом уютном кабинете на 16-м этаже небоскреба РАН на берегу Москвы-реки. В правой части окна красовался фасад Главного корпуса МГУ на Воробьевых горах. Слева – строящаяся громада Москва-Сити. Может быть, поэтому соединение бизнеса и науки стало естественной темой нашего разговора.
Справка STRF:
Владимир Евгеньевич Фортов, академик-секретарь Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления Российской академии наук (РАН), член Президиума РАН, член наблюдательного совета и заведующий кафедрой Московского физико-технического института (МФТИ), профессор, доктор физико-математических наук, директор Объединенного института высоких температур (ОИВТ) РАН. Два года назад он стал членом Научно-технического совета вновь созданной государственной корпорации «Роснано», большого российского проекта в области высоких технологий. Владимир Фортов: «Наше научное сообщество не привыкло бороться и отстаивать свои права»
Владимир Евгеньевич, даже будучи в начале 90-х министром науки, вы находили время для талантливой молодежи. После заседаний Правительства шли на встречу с аспирантами, решали проблемы фундаментальной науки. Какие задачи физики экстремальных состояний сегодня у Вас на повестке дня?
− Прежде всего, работа с использованием сверхкоротких (фемтосекундных) лазерных импульсов. Они обладают очень короткой временной длительностью, но позволяют получать рекордно высокие мощности. Воздействие таких лазеров на вещество происходит в наномасштабах. Возникает очень интересная новая физика, потому что такие лазеры греют электроны, но не греют ионы. Из-за краткости воздействия удается получать очень интересный механический эффект, например, делать нанорельефы – получать отверстия с очень резкими краями. Есть перспективные применения этого явления и в медицине – с помощью таких лазеров можно воздействовать на нервные волокна, «сваривать» их. Кроме того, прочность вещества в наноразмерах в 100 раз выше той, которая встречается в повседневной жизни.
Корпорация «Роснано» в сентябре 2009 года отметила свой двухлетний юбилей. За это время было отобрано и профинансировано 39 проектов. Это много или мало, с Вашей точки зрения? Каковы критерии отбора проектов и процедура их согласования?
− Я бы не говорил, что их мало. Ведь речь идет о масштабных проектах, и ошибиться здесь нельзя! Представьте себе бизнес-планы в миллиарды рублей. Поэтому цена ошибки очень велика. Чтобы избежать потерь, в «Роснано» построили самую современную в России систему оценки бизнес-проектов в сфере высоких технологий. Она ни в чем не уступает западным моделям. Я могу судить об этом, так как являюсь членом нескольких научно-технических советов за границей и сравниваю ситуацию. Аппарат «Роснано», созданный председателем корпорации Анатолием Чубайсом, очень квалифицированный. Эти люди досконально знают предмет, тщательно исследуют проекты. После этого отобранные идеи попадают к нам, на научно-технический совет «Роснано». В научно-техническом совете собраны первоклассные ученые, которые оценивают не только содержательную сторону работы, но и ее коммерческую перспективу.
В США до 20 процентов стоимости проекта составляет экспертиза. Ведь ошибка на стадии принятия решений в области «хай-тека» способна перечеркнуть все достоинства проекта «Роснано» как раз создана для коммерциализации технологий. В первую очередь интересны работы, которые могут быть реализованы на рынке. Мы ведем жаркие дискуссии. Часто они выходят за рамки канонического академического обсуждения после совета. Дальше проекты идут на экономическую экспертизу, которая в первую очередь обращает внимание на конкурентоспособность предложенной идеи, на прибыль, которую она может дать, на перспективы внедрения технологии у нас в стране и за рубежом. После этого наблюдательный совет ставит точку: решает выделить финансирование или отказывает в этом.
Как видите, цепочка получается сложная. Но так принято во всем мире. Например, в США до 20 процентов стоимости проекта составляет экспертиза. Ведь ошибка на стадии принятия решений в области «хай-тека» способна перечеркнуть все достоинства проекта. Поэтому могу с уверенностью сказать, проекты «Роснано», которые уже приняты, которые еще на подходе, готовятся очень тщательно.
Я не большой любитель бюрократии, но в этом случае процедура принятия решений оправданна. Ведь речь идет о бизнесе в сфере высоких технологий, о жесткой конкуренции на мировом рынке. Поэтому тщательной экспертизы не избежать.
Вы рассказываете о жарких дискуссиях в ходе Научно-технического совета. А кто чаще всего Вам оппонирует?
− Мы работаем два года. У нас не выработалось кланов. Темы, которые оценивают мои коллеги и я, – самые разные. Но аргументы и соображения ученых внимательно слушаются и принимаются к рассмотрению сотрудниками корпорации от нижнего уровня до самых верхов. Анатолий Чубайс открыт, доступен для разных точек зрения, потому что понимает, что бизнес в области высоких технологий не построишь без ученых. «Роснано» − это организация, успех которой гарантирован правильной наукой. Если в научной части что-то не так, то убытки корпорации будут очень большими.
Сегодня идет речь о создании «умных» линий электропередач, которые основаны на широком применении информационных технологий, то есть с масштабным внедрением датчиков, ЭВМ, разного рода диагностики Одно из магистральных направлений в деятельности «Роснано» − технологии в области энергетики. Какие перспективы у нашей страны в этой области?
− Перспективы нанотехнологий в энергетике очень большие. Существует несколько направлений их использования. Во-первых, это солнечные батареи. Для России это перспективный путь. Потому что соответствующее оборудование можно ставить даже в Сибири, где достаточно много солнечных дней. Несколько проектов по солнечной энергетике в «Роснано» уже прошли экспертизу и получили финансовую поддержку.
Очень важно сейчас обратить внимание на направление, которое выходит во всем мире на первый план. Это полупроводниковые преобразователи. Сегодня идет речь о создании «умных» линий электропередач, которые основаны на широком применении информационных технологий, то есть с масштабным внедрением датчиков, ЭВМ, разного рода диагностики. Это магистральное направление, для которого требуются силовые полупроводниковые элементы, которые бы выдерживали большие токи. Это тоже нанотехнологии.
Также важно создать прочные провода для линий электропередач и сверхпроводящие кабели второго поколения. Это очень ответственные вопросы, на которые внимательно смотрит «Роснано».
Сегодня как раз осуществляется переход корпорации от сбора информации об энергетических нанопроектах к формированию технической и инвестиционной политики в этой сфере. Одним из перспективных направлений выбрана сверхпроводимость. Формируется позиция по этой проблеме. Если удастся убедить руководство корпорации, что пришло время запустить подобные проекты, то в России заработают заводы по промышленному производству такого рода продукции.
Какая задача, с Вашей точки зрения, самая актуальная для «Роснано» на этом этапе деятельности?
− Создание благоприятного инвестиционного климата у нас в стране. Это шире, чем создание индустрии нанотехнологий. Сегодня мы наблюдаем печальную картину, когда почти любое направление: авиация, транспорт, космос и т.п. сталкивается с неприятием экономикой новых решений. У нас в стране цифра инвестиционной составляющей выпускаемой продукции – 0.6–0.8 процентов. В то время как в США − 70−80 процентов! Мы здесь крупно проигрываем. Про это правильно говорит наш Президент. Важно еще понимать, а почему так происходит?
Очень обидно, что, не найдя понимания в России, они едут с теми же проектами, например, в США или Израиль и там находят поддержку и понимание. Приносят прибыль себе и компании, которые реализуют их идеи. У нас инноваторы упираются в глухую стену равнодушия и бюрократии «Роснано» взяло на себя благородную и необходимую функцию – навести порядок в нашем законодательстве в области высоких технологий, привести его в соответствие международным нормам. Чтобы понять, что мешает нашим учёным реализовать инновационные идеи на Родине. Ведь очень обидно, что, не найдя понимания в России, они едут с теми же проектами, например, в США или Израиль и там находят поддержку и понимание. Приносят прибыль себе и компании, которые реализуют их идеи. У нас инноваторы упираются в глухую стену равнодушия и бюрократии.
В «Роснано» есть понимание, что эту ситуацию в России нужно менять. Поэтому создана инициативная группа во главе с Удальцовым, которая занимается анализом сложившейся в нашей стране ситуации и дает рекомендации, как ее исправить. Здесь важно верно сформулировать свои предложения и найти свой путь.
В США программа построения наноиндустрии в государственном масштабе была принята на 7 лет раньше, чем в России. Удалось ли американцам построить отрасль, если «да», то в чем это выражается конкретно?
− Американская программа по нанотехнологиям состояла в том, чтобы дать начальный импульс учёным и бизнесу. Простимулировать это направление. Первоначальный период толчка они прошли. Сегодня государство создало инфраструктуру нанотехнологий. В любом университете США вы найдете хорошо оборудованный наноцентр. Например, я совсем недавно с интересом наблюдал атомные структуры в микроскоп с наноразрешением в одном из научных центров. Стоимость такого прибора – шесть миллионов долларов!
Сегодня в США надеются, что экономика сама подхватит нанотехнологии. Государство передает инициативу в руки исполнителей Сегодня в США надеются, что экономика сама подхватит нанотехнологии. Государство передает инициативу в руки исполнителей. Также поступит, как я понимаю, и «Роснано». Корпорация помогает людям зарабатывать деньги в сфере высоких технологий. Формирует рынок инноваций. А затем собирается уйти с него. Чтобы после этого отрасль «хай-тека» не погибла, важно изменить существующее законодательство. Если это получится, значит, «Роснано» работало не зря.
Еще одно перспективное направление нанотехнологий – авиация.
− В наблюдательном совете «Роснано» работает член-корреспондент РАН, директор корпорации «Сухой» Михаил Асланович Погосян. Это молодой, талантливый руководитель. Недавно в «Роснано» прошел проект по композитным материалам. Они повышают прочность и долговечность наших летательных аппаратов. Не так давно в корпорации запущен интересный проект по лопаткам для турбин авиационных двигателей.
Чтобы поставить новые технологии на промышленную основу – модернизировать экономику страны, прежде всего, важно изменить сознание и самоощущение российских ученых. Какие проблемы в этой области, с Вашей точки зрения, стоят наиболее остро сегодня?
− Наше научное сообщество не привыкло бороться и отстаивать свои права. Не готово к диалогу с обществом. Ведь ученому важно объяснять согражданам значение науки, по каким законам она живет, как управляется, что в ней хорошо, что плохо. Люди моего поколения привыкли к тому, что идеология всегда спускалась сверху. Сегодня ситуация другая – идеология формируется снизу. Поэтому учёному важно уметь работать со средствами массовой информации, с общественным мнением.
Редакция STRF достаточно внимательно следит за деятельностью всех институтов развития, нацеленных на поддержку высокотехнологичных секторов экономики, в том числе, госкорпорации «Роснанотех». За это время мы были свидетелями основополагающих кадровых изменений, нескольких программных выступлений, объявлений о планирующихся запусках двух-трех глобальных инвестиционных проектов…
Судя же по интервью уважаемого академика Фортова, основное внимание ГК уделяется организации системы экспертной оценки, причем такой системы, которая нацелена на страхование лиц, принимающих решения. Стоит ли такая экспертная оценка десятков миллиардов рублей, или, возможно, в действительности, Роснано реализует значительное число проектов, но это по каким-то соображениям не становится элементом гласности?
В ближайшее время мы организуем обсуждение деятельности ГК «Роснанотех», просто пообщавшись с теми, кто получил её средства на свои проекты.