В рамках работы
МЭФ эксперты представили план технологического развития страны
Уход иностранных
компаний с российского рынка создал трудности для предприятий. Однако вместе с
этим обеспечил развитие отечественных производителей. О технологическом
суверенитете Российской Федерации, важности производственных локаций и выводе
фундаментальной науки на новый уровень рассказали эксперты круглого стола
«Технологии. Как обеспечить технологический суверенитет? Приоритеты для
реального сектора» на Московском экономическом форуме (МЭФ).
Современный мир
интенсивно трансформируется. С одной стороны, такой быстрый процесс создает
угрозы и риски, с другой – дает возможности для выхода российских компаний на
качественно новый уровень. Тренды развития и формирующиеся на их основе вызовы
– необходимые условия для развития технологий. Однако часто мелькающее в
информационном пространстве словосочетание «технологический суверенитет»
произносят не по делу.
Лидер ПАРТИИ ДЕЛА
в Свердловской области, генеральный директор компании «Мультиклет» Борис
Зырянов отметил следующее: «Если мы говорим о том, что Россия завозит сегодня
гвозди: является ли это проблемой для технологического суверенитета? Я думаю,
что нет. А вопрос с композитными материалами? Здесь, конечно, технологий
намного больше, но к суверенитету это все равно не относится, да и в данной
сфере Россия находится в числе мировых лидеров. То есть речь идет о чем-то
более глубинном».
Заместитель
президента РАН, член-корреспондент РАН Владимир Иванов обратил внимание, что
технологический суверенитет подразумевает под собой способность экономики
страны самостоятельно выпускать высокотехнологичную продукцию, необходимую для
решения стратегических задач. Он вспомнил слова Курчатова: «Обгонять надо, а не
догонять».
«В этом я бы и
определил суть технологического суверенитета: научиться делать самим и быть
впереди планеты всей», – считает Иванов.
При этом нужно
понимать, что технологический суверенитет начинается с фундаментальной науки,
так как она – самое перспективное вложение средств и окупила свое существование
на многие годы вперед. В то же время новые технологии постоянно дешевеют, так
как технологическое обновление идет очень быстро, а конвейер производственного
процесса привнес в рыночные отношения массовость и общедоступность.
При этом наука
сталкивается с вызовами с трех сторон – образование, исследования и культура.
Вдобавок к этому снижение численности научных сотрудников негативно повлияло на
нашу конкурентоспособность в сравнении с более развитыми странами. Владимир
Иванов отметил, что это произошло из-за направленности в 1990-е годы
экономического курса на квазилиберальные рыночные отношения и ориентацию на
ресурсодобывающий сектор, из-за чего наука и технологии отошли на второй план:
наука и образование были приняты как сферы услуги, научная аспирантура была
упразднена, РАН перестала управлять фундаментальной наукой, науку стали
переводить в вузы, была ликвидирована региональная структура РАН. Результаты
таких изменений показывают, что современные тенденции развития России в данной
области создают высокие риски для обеспечения национальной безопасности страны.
В чем же
заключаются риски? Дело в том, что при существующих подходах к организации
научных исследований и разработок невозможно решить задачу вхождения России в
число технологических лидеров, создать научную базу для обеспечения
суверенитета, конкурентоспособности, устойчивого социально-экономического
развития и безопасности страны.
«Когда мы говорим
про технологии, мы понимаем, что далеко не всегда можем сделать все своими
силами», – говорит Владимир Иванов. Проблему можно решить постепенно,
задействуя каждый уровень:
Первый уровень:
технологии, которые уже имеются, и их нужно запустить в работу.
Второй уровень: технологии,
которые требуют прикладных разработок.
Третий уровень:
технологии, которые требуют и прикладных, и фундаментальных исследований.
Четвертый уровень:
технологии, которые еще неизвестно, как получить, и тут нужно использовать
механизмы технологического заимствования: например, как США осваивали атомную
энергетику.
Главная задача в
период санкций – переход к экономике полного инновационного цикла. Нужно
научиться все, что необходимо, делать самим. У экономистов звучат разные
мнения, но нужно помнить, что все ведущие страны или группы стран могут самостоятельно
обеспечить решение своих стратегических задач.
«А Россия это
может сделать? Наверное, да, если вспомнить, что наша страна вышла в передовые,
несмотря на разруху, которая была после Великой Отечественной войны», – считает
Владимир Иванов.
Так, по его
мнению, технологического суверенитета России можно добиться, проведя ряд мероприятий
на государственном уровне:
Науку нужно
позиционировать не как услугу, а как ведущую производительную силу, обеспечивающую
развитие, глобальную конкурентоспособность и безопасность страны.
Модернизировать
систему управления науки, ориентированную на обеспечение технологического
суверенитета.
Восстановить
системные фундаментальные исследования под руководством РАН, потому что именно
системность позволяет делать рывки вперед. Сейчас речь идет о междисциплинарных
исследованиях, гуманитарно-технологической революции. Технологии должны
развиваться вместе с человеком и в его интересах.
Восстановить
триаду «Академия-Университет-Гимназия», которая была ликвидирована из-за того,
что Россия пошла по западному образцу. Благодаря этой системе появится
возможность обеспечения кадрами по большому спектру специальностей.
Вернуться к
конверсии, наладив взаимодействие научного-технологического и производственного
секторов, снизить административные барьеры.
Обеспечить выпуск
отечественной наукоемкой продукции на основе диверсификации оборонно-промышленного
комплекса.
Разработать
механизм стимулирования привлечения бизнеса к развитию отечественного научно-технологического
потенциала и наукоемкой промышленности. Создать специальные условия, чтобы
бизнес мог активно включаться в решение государственных задач, а не только в добычу
и переработку природных ресурсов.
Восстановить в
бюджетной классификации раздел «Наука» с двумя подразделами: «Фундаментальные
научные исследования» и «Прикладные разработки». В плане ресурсного обеспечения
необходимо законодательно предусмотреть финансирование науки в объеме 2% от
ВВП, что соответствует уровню, который есть в более развитых странах.
Создать общее
информационное пространство, где можно было бы свободно обмениваться мнениями и
читать различные развивающиеся подходы.
Встает вопрос: как
укрепить технологический суверенитет? Как пояснил член ПАРТИИ ДЕЛА и доктор
технических наук Борис Зырянов, одним из таких механизмов являются
научно-промышленные кластеры. К тому же суверенитета, по его словам, можно
достичь, отказавшись от IBN. Сегодня эту формулировку нужно понимать в отказе
от доминирования американских технологий в микроэлектронике, потому что это та
отрасль, которая вошла и в быт, и во все отрасли промышленности. Ее влияние и в
количественном, и в стоимостном выражении нарастает год от года.
«Благодаря пакетам
и интеллектуальной собственности, которая у них есть, они могут накладывать
санкции и диктовать условия своим союзникам. Показателен пример с нидерландской
компанией ASML, которой запретили поставлять оборудование», – отметил Зырянов.
Основу
микроэлектроники составляют микропроцессоры, в основе которой находятся
архитектуры. В России есть отечественные архитектуры, как, например, «Эльбрус»
и «Мультиклет». «Мультиклет» – архитектура, которая 12 лет развивается на
частные средства. Выпущено уже три вида микропроцессоров на фабрике в Малайзии.
Архитектура полностью апробирована и в приборах, и в производстве. Есть
программное обеспечение, которое позволяет использовать все имеющиеся у людей
программы.
Борис Зырянов
отметил, что много программного обеспечения чувствительно выпало с рынка ввиду
санкций: «Это такие компании, на базе которых мы делали разработки. Все это
нужно замещать. Нужны отечественные пакеты для работы с большими данными,
искусственным интеллектом». Он считает, что железо делается не только для
совместимости, чтобы программное обеспечение могло на нем работать. Само
программное обеспечение ориентируется на железо, особенно в чувствительных к
мощности аппаратуры областях: машинное обучение и нейросети в целом.
Говоря о
микроэлектронике, невозможно не упомянуть мировые тенденции в развитии микропроцессоров.
«Не могу не
вспомнить про Inetl, который идет по глубокой колее. На мой профессиональный
взгляд, компания инициирует гонку за топологическими нормами – процессор 12
нанометров, 10 нанометров. Есть 7, это еще можно понять, но 5, 3 или 1 нанометр
– это уже типичные маркетинговые ходы, поскольку такой размер можно достичь для
небольшой части чипов. Необязательно идти только путем вкладывания сотен
миллиардов долларов, уменьшая топонормы. Можно идти путем разработки
архитектуры, которая даст существенный прирост производительности при более
высоких исполнительных нормах. Как раз наш «Мультиклет» при моделировании 12
нанометров достигает производительности, как при 7 нанометрах по удельным
показателям. Возникает вопрос: нужно ли нам гнаться за топонормами и расширять
географию заводов?», – отметил Борис Зырянов.
В этом случае,
эксперты считают, что за заводами гнаться все-таки нужно, однако важно
настроить производство на местах. Директор по стратегическому развитию АО
«Микрон» Карина Абагян отметила, что основу технологического суверенитета
составляет собственное производство микроэлектроники. По ее мнению, суверенитет
невозможен без чипов – никакой высокотехнологичный продукт без них не сделать.
«Долгое время
ставка делалась на разработку микроэлектроники в России, якобы произвести мы
можем везде в мире. Данный подход показал глубокую уязвимость: все мировые
фаундеры отказали нам в сотрудничестве», – сделала вывод Абагян.
При этом
экономическая блокада и санкционные меры не грозят, если есть производство на
территории собственной страны. В пример Карина Абагян привела стратегию США в
области микроэлектроники: не важно, где чип разработан, главное, что он должен
быть произведен на американской территории. В 2022 году там был принят закон о
чипах, финансирование которого направляется исключительно на строительство производств.
«Если у вас есть
производство, то все остальное вы наладите. Если у вас есть вся разработка, но
нет производства, то вы глубоко уязвимая и абсолютно зависимая страна», –
отметила Абагян.
Все технологии:
ядерная энергетика, интернет, мобильная связь, космос – появились не благодаря
ввинченному капиталу и рыночной экономике. Это государственные проекты и
гособоронзаказ в России в том числе. Сейчас микроэлектроника стала полноценным
средством политической борьбы. Экспорт передовых чипов ограничен Америкой и
странами ее блока: Евросоюз, Япония, Южная Корея. Китай также ограничил экспорт
своих микропроцессоров в Россию.
«Сейчас у нас один
путь – создавать собственное производство», – отмечает Карина Абагян.
Сегодня ни одна
страна мира не находится на самообеспечении в плане микроэлектроники, так как
важна международная кооперация и разделение труда. Поэтому России нужно строить
свой технологический альянс со странами типа Ирана, где есть достаточно сильная
наука, которая не входит в контур недружественных государств. Абагян уверена,
что нужно вернуться к формату, когда государство ставит цели, которые
декомпозируются в задачи, и этот заказ должна выполнять отрасль.
Таким образом,
чтобы достичь суверенитета, нужно обеспечить стратегическое и территориальное
планирование, связанное и с поручениями президента, и с технологическими
способностями страны, также развивать собственное производство, опираясь на
научные достижения. Рыночная экономика должна быть скорректирована под интересы
бизнеса и предпринимателей, что сможет привести к новому технологическому рывку
и к достижению суверенитета.