http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=5eb8873f-dda8-4a86-948c-8e1089faa255&print=1
© 2024 Российская академия наук

Виталий Гинзбург считал всю жизнь царством науки

На 94-м году жизни умер выдающийся ученый Виталий Гинзбург. Лауреат Нобелевской премии и старейший, с 1953 года, член Российской академии наук. Вклад Гинзбурга в науку неоценим - от фундаментальных открытий в области сверхпроводимости и сверхтекучести до практических предложений, в результате которых была создана водородная бомба. Среди учеников Гинзбурга многие стали академиками. Но не менее важно то, что Виталий Лазаревич Гинзбург был, наверное, последним ученым, который, не занимая никаких постов, имел столь высокий нравственный авторитет, что к его мнению по общественно важным вопросам прислушивались люди всех сословий и состояний. Он не был конформистом - он говорил то, что считал нужным. Его суждения часто шли наперекор официальной позиции, но его это не останавливало. При всей ясности этого жизненного алгоритма в природе человеческой он является великой редкостью. И это было главным открытием Гинзбурга.

В последние годы Виталий Лазаревич практически не выходил из дому. Болели ноги, и он не хотел оставаться в памяти немощным стариком. Но он не стал затворником - принимал коллег, редактировал научные издания, по телефону давал интервью тем СМИ, которым доверял. Это было невероятное зрелище - угасавшие физические силы и мощный, несмотря на мафусаиловы годы, разум.

Мне приходилось бывать дома у Гинзбурга. Виталий Лазаревич был, несомненно, яркий, красивый мужчина. Столь же неотразимой внешностью мог обладать библейский царь Давид. Но при этом всю жизнь Виталий Лазаревич трогательно относился к Нине Ивановне, с которой отметил все мыслимые свадьбы, начиная с серебряной и далее по таблице Менделеева. Уверен, Нина Ивановна понимала, что ее любит гений. Ее женская забота была беспредельной, а кулинарные таланты, это не заметить невозможно, были способны превратить обед в настоящий пир. За столом царил хозяин дома, остроумию которого позавидовали бы все Задорновы мира. Кстати, в ходе Нобелевской лекции он сформулировал новый закон: Нобелевскую премию может получить каждый ученый, если проживет достаточно долго.

Академик Гинзбург сделал ряд выдающихся открытий. Его лекции в Кембридже счел нужным посетить гениальный Поль Дирак. Главную премию он получил через несколько десятилетий после публикации работы, которая сразу получила Ленинскую премию. Кстати, он считал великой несправедливостью со стороны Нобелевского комитета то, что самой премией не отметили также академика Льва Горькова, с которым они разделили Ленинскую премию. Гинзбург не стеснялся заступаться за правду, даже если это грозило ему крутыми неприятностями. Он был одним из пяти ученых, отказавшихся подписать коллективное письмо с осуждением академика Сахарова.

В последние годы, когда авторитет науки стал опадать, как осенний лист, но буйным цветом расцвели шарлатаны, выдающие себя за ученых, академик возглавил поход против лженауки. Может быть, поход был обречен, но его это не останавливало. С отчаянным упорством он протестовал против введения религиозных программ в школе, пусть это шло вразрез с мнением сильных мира сего. Если наука - это борьба за истину, то Виталий Гинзбург считал всю жизнь царством науки, где истина должна восторжествовать.

<description>В последнем интервью незадолго до смерти академик Виталий Гинзбург говорил с обозревателем «Известий» Сергеем Лесковым о судьбах российской науки, о ее взлетах и падениях, о роли науки и интеллигенции в российском обществе и государстве.

ВОПРОС: В царские времена и в не менее сложную сталинскую эпоху академиков в России было вдесятеро меньше, чем сейчас. Как вы относитесь к девальвации звания академика?

ОТВЕТ: Цицерон говорил, что главный грех в старости — это лень и безделье. Меня возмущают апатия и равнодушие, которые я замечаю почти на каждом шагу. В том числе в работе академии, в которой я состою с 1953 года. Я самый старый по стажу член академии, и за полвека я понял, что единственное, что всех по-настоящему волнует, — избрание в академики. В нашей больнице даже специальные койки оставляли для тех, кто не прошел в академики. А когда выборов нет, никто ни за что браться не хочет. Директор любого института обязательно хочет стать академиком, но ведь он не всегда ученый, а менеджер. Многие влиятельные люди добиваются избрания в академию. Почему бы и нет, ведь они не глупее академиков.

В: Вы сказали «менеджер». Сейчас говорят, что самым эффективным менеджером был Сталин. Он назначил президентом Академии наук и директором Физического института РАН Сергея Вавилова, хотя его брат погиб в тюрьме. Солженицын нелестно отозвался о Вавилове, который «лизал сапоги Сталину». Вы последний, кто хорошо его знал...

О: Опасно было отказать Сталину. Должен сообщить, что я лично Сталина ненавижу, день его смерти — главный праздник в нашей семье, но кое-что в кадрах он понимал. В 1945 году среди кандидатов в президенты Академии наук значились прокурор Вышинский и другие говнюки еще хуже. Сталин выбрал Сергея Вавилова. Сегодня мне за 90 — хороший Вавилов был президент, и лучшего я не видел.

Что касается «Архипелага», то я написал Александру Исаевичу, что он неправильно говорит о Вавилове. Солженицын позвонил, поблагодарил и сказал, что в новом издании учтет мои замечания.

В: Самым знаменитым ученым ФИАНа был создатель водородной бомбы Андрей Сахаров, который переквалифицировался в правозащитника и лишился всех регалий. Вы были его начальником...

О: Во избежание недомолвок должен сказать, что я был членом партии. Вступил в партию в 1942 году, когда немцы окружили Сталинград. Моя будущая жена, дочь «врага народа», была осуждена. Порочащая связь — и от атомного проекта меня отшили. Идею термоядерной бомбы мы высказали вместе с Сахаровым, но на объект меня не пустили, хотя расчеты поручали. Сахарова я попросил лишь не давать на подпись сотрудникам свои политические обращения. Сахаров обещал этого не делать, добавив гордо: «Волк не охотится в своих владениях».

За годы ссылки мы в целости сохраняли за ним кабинет. Когда Горбачев разрешил Сахарову вернуться в Москву, первым местом, куда он в тот же день приехал, был ФИАН. На первых выборах народных депутатов в Верховный Совет СССР из ФИАНа попали сразу двое — я и Сахаров.

В: Вместе с Капицей, Харитоном, Зельдовичем и Канторовичем вы независимо друг от друга, но всего впятером на всю академию отказались подписать письмо, осуждающее Сахарова за его политическую деятельность. Почему вы не подписали письмо?

О: Потому что это было гнусное письмо. Я пошел на некоторый риск, но расстрелять меня в те годы уже не могли. В результате мне не дали какой-то полагавшийся орден. Но разве я не могу ради своих убеждений пожертвовать орденом?

В: Вы — ученый с мировым именем. Не появлялось соблазна уехать на Запад, как нобелевский лауреат Алексей Абрикосов или молодой Андрей Линде, который работал у вас, а теперь стал одним из самых ярких профессоров в Стэнфорде?

О: Я не избалован советской властью, но уехать никогда не хотел. Хотя меня 30 лет за границу не выпускали. И никто из близких мне коллег на Запад не уехал.

В: Начался глобальный кризис. Как вы оцениваете перспективы российской науки?

О: Верхи осознали важность науки для государства. В 2006 году я написал письмо Путину с просьбой создать лабораторию сверхпроводимости. Положительный ответ был получен быстро, но три года длилась бюрократическая волокита. Чиновники в России любую идею загонят в гроб. Вот четыре условия, которые необходимы для нормальной научной работы: зарплата, оборудование, жилье, быстрота. Если удастся выйти из кризиса, то, уверен, начнем догонять западную науку. Мозги в России хорошие, научные школы имеют богатые традиции.

В: Вы вели знаменитый на весь мир семинар по теоретической физике. Но недавно вы закрыли его, хотя вас отговаривали. Почему?

О: Одна из знаменитых «старух» Малого театра задумала писать мемуары и обратилась к Вере Пашенной: «Я кое-что подзабыла, не поможете мне?» Пашенная ответила, что с удовольствием поможет. И мемуаристка вопрошает: «Так вот, Верочка, вы не помните, жила я с Сумбатовым-Южиным или не жила?» Я не хотел дожидаться того момента, когда не смогу приходить на свой семинар на своих ногах.

В: Мир и Россию охватила новая научная лихорадка — нанотехнологии. Ваше мнение?

О: Я не против нанотехнологии, они сулят гигантский прорыв. Но еще ничего не достигнув, в академии выделили новые места для академиков по нанотехнологиям. Мне это не нравится. Надеюсь, «Роснано» сумеет правильно повернуть дело. Чубайс был у меня дома, он отличный организатор, хотя в политике мы расходимся.

Конечно, научные исследования не связаны с экономическим кризисом, который слишком мелок для науки. Наука — вот настоящая жизнь! Я в жизни не видел ни одной акции, но ничего от этого не потерял и плевать на них хотел!

Уверен, что будущее человечества и России определяется наукой. За 400 лет со времен Галилея, первого в современном понимании ученого, в мире произошли невероятные изменения. Наука формирует мир в большей степени, чем любая другая область. Политикам необходимо это понять и поддерживать науку щедро и разумно.