Версия для печати
Вернуться к списку

МИНУС ЕГЭ

Виктор Садовничий: "Ломоносов" - шестой спутник, который запускает МГУ. Его мы создавали вместе с участием зарубежных коллег из США, Кореи, Испании, Италии. По сути, это отдельная космическая станция весом в тонну. О запуске спутников вперед много не говорят - есть такая примета, но если в общих словах, то он нацелен на изучение дальнего и ближнего космоса. В том числе астероидной опасности, космического мусора. Запуск сопряжен с системой роботов для наблюдения, установленных по всей Европе и Южной Америке. Надеемся, что исследования позволят создать методику предупреждения астероидной опасности и то, что было в Челябинске, где упал метеорит, не повторится.

Есть еще одна тема - исследование излучений вне нашей галактики и так называемого реликтового излучения, заполняющего нашу Вселенную. Оказывается, они взаимодействуют и гасят друг друга. Это на сегодняшний день необъяснимое явление. Запуск спутника поможет изучить эти процессы. Третья тема - транзиентные явления. Это некие очень быстрые вспышки высокой мощности в атмосфере. Продолжатся биологические исследования, связанные с пребыванием человека в космосе. В частности, как ведет себя вестибулярная система в условиях Текст: Ирина Ивойлова

невесомости.

Вы поедете на запуск спутника?

Виктор Садовничий: Да, планирую. И уже сделал прививку от энцефалита. Присутствовать на космодроме можно только со справкой об этом.

Корень из числа N

На последнем совете при президенте прозвучали вопиющие цифры: 80 процентов научных результатов дают 10 процентов научных сотрудников. А есть у вас данные по МГУ?

Виктор Садовничий: Науку делает среда. И даже если человек не так часто и эффективно публикуется, он скорее всего выполняет то, без чего не может состояться блестящий научный результат. Как-то за чаем мы с лауреатом Нобелевской премии химиком Ильей Романовичем Пригожиным в шутку рассуждали об этом. Если в учреждении работает N сотрудников, то эффективный результат даст корень из числа N. Скажем, если 100 сотрудников, то успешными будут 10. Из этих десяти самыми лучшими будут только 3. Получается, чтобы у этих трех был результат, работать должны как минимум 100.

Нобелевский лауреат Илья Пригожин - почетный президент Института математических исследований сложных систем МГУ. Интересно, выступал он перед студентами?

Виктор Садовничий: В рамках этого института раз в месяц проходят большие семинары, где участвуют 200-300 человек. В их работе принимал в свое время участие и Пригожин. Один из последних докладов, например, делал лауреат Филдсовской премии Станислав Смирнов. У студентов МГУ есть возможность послушать лекции выдающегося математика, лауреата медали Филдса Сергея Петровича Новикова и других.

Опрос молодых ученых показал, что 70 процентов исследователей недовольны происходящими сейчас реформами науки. 40 процентов хотели бы уехать из России. Какие настроения в МГУ?

Виктор Садовничий: То, что молодежь уезжает, - это факт. И, конечно, из МГУ уезжают тоже. На совете при президенте я говорил об этом. Владимир Владимирович Путин сказал, что надо создать все условия для ученых. Есть статистика, что утечка мозгов чуть-чуть уменьшилась. Хорошо, если так. Но ученому, повторяю, нужна среда. Если рвется цепочка учитель-ученик, восстановить ее невозможно ни за год, ни за два, ни за десять лет. В реформе надо увидеть молодого ученого и среду. Если вместо этого все будет забюрократизировано, реформа цели не достигнет.

Приглашение в долину

МГУ объявил о проекте создания технологической долины, которая будет создаваться полностью на деньги частных инвесторов. Насколько это реально при нынешней экономической ситуации?

Виктор Садовничий: Вначале два слова о законах. Технологическая долина должна появиться на федеральной земле, которая закреплена за университетом на правах безвозмездного бессрочного пользования. Есть закон, который не разрешает напрямую включать эту землю в инвестиционные проекты. Если бы у нас было достаточно своих возможностей, мы могли бы сами развивать на этой земле свою инфраструктуру. Но когда речь идет о привлеченных инвесторах, другое дело. Мы уже были в похожей ситуации. Тогда по специальному решению правительства нам разрешили привлечь инвесторов, и мы построили Шуваловский корпус, библиотеку, медицинский центр, общежитие, школу для одаренных. Как будет с технологической долиной? Может быть, так же, может, будет другой вариант. Вопрос прорабатывается.

В последнее время МГУ очень продвинулся в международных рейтингах. Тем не менее вы считаете, что нужен новый международный рейтинг вузов со штаб-квартирой в Москве. Зачем?

Виктор Садовничий: В середине 90-х годов авторитетнейший институт Гудмана в США проводил рейтингование вузов. Оно было честным, объективным. Все университеты там делились на две группы - американские и все остальные. Так вот в "остальных" МГУ всегда занимал второе место после Сорбонны. Затем рейтингами увлекся бизнес. Рейтинговали все - банки, корпорации, страны... Появились и новые рейтинги вузов, которые стали не способом академического сравнения, а предметом престижа страны. В рейтинги пошли деньги, и они во многом перестали отражать разнообразие деятельности университетов и показывать их роль в своих странах. Я настойчиво предлагаю создать рейтинг со штаб-квартирой в России и поднять его до уровня международного. Этот рейтинг должен учитывать роль университета, вклад его выпускников, престиж и многое другое, а не только индекс цитирования. Есть поручение президента, и к 1 июня мы все это объявим. Появилась корпорация, которая готова быть оператором рейтинга. Это не значит, что мы не будем участвовать в других международных рейтингах. Пожалуйста, мы открыты для всех.

По данным Рособрнадзора, средний балл ЕГЭ каждый год растет. А школьные учителя говорят при этом о катастрофическом падении уровня знаний. Что происходит?

Виктор Садовничий: Я не являюсь сторонником ЕГЭ, потому что считаю: кроме тех плюсов, которые известны, есть и минусы, о которых надо говорить. Хотим мы или не хотим, но школьники и семья с определенного времени затачивается на подготовку к ЕГЭ и поступление в вузы. Талантливые ученики, такие как академик Гельфанд, который вообще школу не закончил, могут и не почувствовать натаскивания на ЕГЭ. Таких мало. Но есть масса учеников, которые еще не раскрылись, не определились, что им больше пригодится в жизни. Они в 10-11-м классе перестают учить большую часть предметов и учат только те, по которым будут сдавать на ЕГЭ. Есть и другой минус: тестирование, как и рейтинги, нельзя считать абсолютно объективными показателями. Я за то, чтобы экзамены были в каждом классе, и не надо бояться, что их будет 4-5 или 6. Вот эти накопленные за несколько лет результаты и есть портфолио ученика, его настоящий багаж знаний.

Об этике и часе "Х"

Абитуриентов в этом году ждут 700 вузов и филиалов. Точную цифру нельзя назвать, так как идет постоянное объединение. Подаешь документы в институт печати, оказывается, получишь диплом политеха. Как вы к этому относитесь?

Виктор Садовничий: К бездумному объединению отношусь критически. Я не сторонник резких объединений университетов. И не раз спорил с минобрнауки, приводил в пример направления, специальности, которые надо сохранять. Объединяемые вузы - это университеты, где есть школа, своя среда, территория, кампус, есть коллектив, который имеет свою точку зрения и аргументы. Но давайте вспомним, что было в конце 90-х годов. Каждый депутат, уходящий с должности замминистра, создавал свой вуз. В итоге их стало 3600 вместо 500. Я за то, чтобы сжимать неправильно созданное, а не соединить его насильно с другим.

Я за то, чтобы экзамены были в каждом классе, и не надо бояться, что их будет 4-5 или 6

Есть вопрос к вам, как к президенту Российского союза ректоров. В этом году были проблемные ситуации по крайней мере в двух вузах, когда с ректорами, достигшими предельного возраста, чуть ли не в день рождения расторгли трудовой контракт и освободили от работы. Какую позицию занимает Союз ректоров? Может, есть этическое решение проблемы?

Виктор Садовничий: На ближайшем совете Союза ректоров мы будем обсуждать этот вопрос. Конечно, должны быть разумные люфты - год, два. Когда минобрнауки заняло такую жесткую позицию: настал час "икс" - уходи, я оппонировал этому решению и в вузах появился институт президентства. Эта система стала работать. Но тут ведь многое зависит от самого человека, который должен понимать, что должность "президент" - это не только социальные обязательства вуза, а еще и эффективная работа со стороны бывшего ректора. Сейчас у нас есть ассоциация президентов вузов, она входит в состав Союза ректоров.

Почему в России буксует электронное образование? Догоним ли мы Курсеру - электронный университет, где каждый год регистрируется 15 миллионов слушателей?

Виктор Садовничий: Понятие электронного образования - очередное преувеличение. И не может быть Курсера или что-то другое основой для обучения, потому что это набор определенных курсов и выдача некой справки о том, что ты эти курсы прослушал. На самом деле это приглашение абитуриентам ехать учиться в те университеты, чьи преподаватели читают курсы. Мы создали консорциум, попытались создать собственную систему электронного образования и обязались сделать 100 курсов. МГУ уже подготовил 15 курсов и свою задачу в консорциуме выполнил. Но этого мало, это же еще и интерактивное общение преподавателя и студента, оценивание его по эмгэушным требованиям, выдача диплома или другого документа. Это огромная работа.

Существует мнение, что в ближайшем будущем не будет университетов в том понимании, как сейчас, а будет некий мировой электронный университет и сотни миллионов дистанционных студентов. Не нужны профессора, личности, общение, споры, в которых рождается истина, все будет зависеть от кнопки. Я не думаю, что университет будущего станет таким. Электронные площадки надо рассматривать как помощь в распространении хороших методик и призыв к живому общению.

А каким, по-вашему мнению, будет университет будущего?

Виктор Садовничий: Думаю, это будет сообщество ученых, профессоров, студентов, но тематика и организация обучения станут другими. Главными я бы назвал когнитивные науки, основанные на взаимодействии мозга и компьютера. Они будут диктовать развитие технологий и других наук.

Возможна ли война машин?

Виктор Садовничий: Это вопрос из серии "В каком году компьютер будет умнее человека?" Возможности человеческого мозга бесконечны. Количество взаимодействий нейронов головного мозга невозможно подсчитать.

Великий математик не сдал бы этот ЕГЭ, потому что у него не было компьютера с радиостанцией и электронным взломщиком паролей. Почему падение уровня знаний? А ему с подругой не надо готовиться. Ему не надо вникать в процессы и строить в голове хоть какую-нибудь свою модель мироздания и ломать голову над вопросами "как это работает?" или "можно это или нельзя?". Он выучил ответы и идет на тест. После оценки "отлично" - тормоз у него сломан. А между этими "пятиминутками" - цирк для "подруги" перед "преподами" или перед "взведённым" соседом во дворе за "лайк" в соцсети. А всё остальное вмещается в несколько вариантов ответа или ... определяется поиском главного путем измерения длины "болтов" на пальцах. Вот этих, последних, которые пролезли со своими "академиями", еще долго будут вспоминать за эти "да?"-"нет?", "купишь?"-"не купишь?" Кстати - уже проходили - многие помнят последствия. И не надо их останавливать - пусть лезут на электровозы и под колёса. И побольше гневных комментариев в поисках того "кто это допустил..." может найдут виновного.