http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=67dbd32c-c593-48ab-80d9-2b4caf347665&print=1© 2024 Российская академия наук
На одном из заседаний комиссия Общественной палаты РФ (ОП) по вопросам интеллектуального потенциала нации обсуждала ряд законопроектов, связанных с реформой образования. В обсуждении участвовал и представитель Тюменской области в ОП, председатель президиума Тюменского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук Владимир Мельников. Он прокомментировал "Вслух.ру" некоторые аспекты проблем, на решение которых направлены рассмотренные документы.
— Владимир Павлович, насколько важны законопроекты, которые рассматривала комиссия Общественной палаты?
— Один из важнейших, на мой взгляд, — проект закона о введении единого государственного экзамена. Проблема снижения качества образования волнует сейчас всех. Это болевая точка не только для России. Во всем мире пытаются понять, что делать дальше, чтобы, во-первых, не нарушить демократические принципы в образовании (то есть обеспечить его доступность), и во-вторых, чтобы талантливые ребята за время учебы получали максимум того, что нужно для будущей творческой жизни.
Эти проблемы связаны с тем, как сегодня организовано поступление в вузы. В России со скрипом, но вводится ЕГЭ. Но объективен ли прием в вуз по результатам ЕГЭ? Не следует ли добавить экзамен по профессиональному направлению вуза? В проекте закона и предусматривается такая норма, что позволит отбирать не просто успевающих, но еще и профессионально ориентированных ребят. Это очень важный момент, ведь каждый вуз отличается от соседнего.
В то же время обсуждались сами подходы к экзамену. Нужно ли разрешать использовать справочный материал и как при этом объективно оценить знания? Я в свое время 2 года преподавал геофизику в одном из вузов Алжира. Там слушателя могли исключить за одну лишь попытку списывания. А предмет очень сложный, чтобы ответить на все вопросы, надо быть вундеркиндом или, как минимум, обладать блестящей памятью. Но я был убежден, что нужно глубокое понимание материала, а не простое механическое заучивание, поэтому разрешил при подготовке ответа пользоваться всеми доступными источниками. И ушел на полтора часа. Студенты все тщательно переписали из книг и конспектов и были счастливы. Но когда я начал спрашивать — поняли, что просто так не отделаться. Я стал интересоваться физическим смыслом коэффициентов, формул и явлений, в итоге выставил оценки — от 9 до 18 баллов по 20-балльной системе. И все признали, что оценка была объективной.
В России сейчас, оказывается, во многих вузах тоже разрешается использовать "шпаргалки" при сдаче устных экзаменов. В конечном счете, важно не запомнить то, что давали на лекциях, а усвоить. А пользование учебниками, энциклопедиями во время экзамена — это возможность привести в порядок свои знания, что очень важно.
Но, увы, то, что сейчас волнует и общественность, и правительство, и с чего, собственно, началось обсуждение и введение ЕГЭ, до сих пор не искоренено. Система образования остается одной из самых коррумпированных сфер. Цифры, которые озвучивают эксперты, просто поражают. Этим обусловлено и появление новых законопроектов. А также стремлением выровнять условия для поступления в вуз. Состоятельные люди за 2-3 года до поступления начинают пользоваться услугами преподавателей вуза. По существу, такие абитуриенты не получают образование, а тренируются в сдаче экзаменов. В результате ребята с периферии, которые стремятся в центральные вузы, оказываются в неравных условиях и, не попав на бюджетные места, выбывают из процесса. А ведь стране нужны действительно талантливые молодые люди.
И еще один интересный факт: у ребят, которые учатся бесплатно, успеваемость обычно лучше. С одной стороны, многие вузы действительно хорошо зарабатывают на платных приемах, с другой — такие студенты, видимо, менее объективно тестируются. Все это говорит о том, что проблем в образовании накопилось множество. В свое время наши выпускники ценились во всем мире, но мы теряем это. В 90-х годах, когда слабо финансировалось образование и вузы были вынуждены искать способы выживания, запустились негативные процессы. Они со временем развились и пустили "метастазы", с которыми очень трудно бороться. И даже обещанное повышение зарплаты не решит проблем.
В последнее время государство пытается многое сделать. С 2000 года финансирование образования увеличилось в 5 раз, расходы и в дальнейшем будут расти. Но вернуться к порядку в этой сфере очень даже нелегко, и тут одними законопроектами и увеличением финансирования не отделаться.
— Вы возглавляете общественный совет по контролю за реализацией приоритетных национальных проектов в Тюменской области и в нем являетесь председателем комиссии по нацпроекту "Образование". Как работает эта комиссия?
— Мы изначально приняли принцип "не контролировать, а помогать", тем более что контролеров и так хватает. А чем помогать — выяснится из общения со школьниками и учителями, его мы и пытаемся наладить.
На последнем заседании я задал вопрос директору одной из школ: а чем была плоха советская система подготовки школьников? и как вы собираетесь учить лучше с теми учителями, которые за 15 лет "испорчены" не очень умными реформами? Меня поразил ответ: "Я до 2008 года ни одного молодого учителя не возьму. А потом придут те, кто окончил уже мою школу, а я знаю, как мы их готовили…". Эта ответственность директора школы меня поразила и порадовала. Слава богу, что есть такие педагоги. Значит, ребята и родители будут пытаться попасть именно в такие школы.
Я поинтересовался, как в учебных заведениях ощущают импульс, данный нацпроектом. Судя по ответам, заметны выплаты учителям — деньги получают действительно достойные педагоги. Средства выделяются также на приобретение компьютеров, в течение нескольких лет обещана 100-процентная компьютеризация школ и предоставление широкополосного доступа в Интернет. Тем самым ученик получает возможность раздобыть любой справочный материал. Ведь главное — научить человека учиться. Введение Интернета как раз этому способствует. С другой стороны, если раньше мы получали знания от хорошего учителя, который пытался дать нам все лучшее, накопленное человечеством, то сейчас ребята брошены в огромный мир информации, в котором трудно самостоятельно разобраться. Эту проблему нацпроект, к сожалению, не решает. Сплошная компьютеризация и интернетизация — это лишь выравнивание возможностей, и все. А вот кто при этих стартовых условиях вырвется вперед — зависит от учителя, родителей и, конечно, самого ученика. Все остальное — только инструменты. Но они постоянно обновляются, и отставать нельзя. Этим надо владеть.
При этом хорошо бы, чтобы школьникам не подбросили второсортный продукт в виде отживших систем, устаревших моделей компьютеров. Поэтому мы на совете договорились, что будем контролировать, какие компьютеры поступают в школу. Сейчас собираем сведения о поставщиках и поставках, затем отправим специалистов — проверить характеристики, качество оборудования, обеспеченность программами и т. п. Рассчитываю, что до конца года начнем проверки. Я думаю, для общественного контроля это как раз приемлемая функция. Тем более что Президент призывает всех общественников вмешиваться в эти вопросы, контролировать эффективность использования средств.
Еще мы договорились, что День науки, который отмечается 8 февраля, постараемся провести под лозунгом "Наука — детям". Я, например, постараюсь использовать свое положение и влияние, чтобы, по крайней мере, доктора и кандидаты наук из нашего центра пошли в эти дни в школы и побеседовали с детьми о науке. Они постараются объяснить, что это такое, как это интересно, и что настоящее богатство — далеко не в кошельке. Именно это надо внушать юному поколению, потому что, к сожалению, настоящие ценности уходят на второй план, а на первый вылезает золотой божок. Думаю, 20-30 школ мы охватим, это в наших силах.
— Владимир Павлович, ваша деятельность как члена Общественной палаты РФ охватывает, кроме образовательной сферы, и другие направления. Вы, например, предлагали вплотную заняться вопросами оптимального использования энергоресурсов и удвоения ВВП…
— Я действительно предлагал нашей комиссии в Общественной палате выступить с общественной инициативой: реализовать тезис "Россия — мировая энергетическая держава", имея в виду, что сегодня наша экономика развивается в основном на энергетическом сырье. До тех пор, пока мы торгуем только сырой нефтью и природным газом, великой державой не станем. Это возможно, только когда сами научимся умножать ценность продукта, в начальном цикле которого лежат сырьевые ресурсы. Для этого надо развивать тонкую химию, нефтехимию. В свое время было запланировано строительство шести нефтехимкомплексов, но экологи яростно выступили против — и проекты были загублены. Искать разумный баланс никто не стал.
С другой стороны, сейчас появились новые технологии, цена на нефть стала действительно основной нашего благополучия, и можно позволить себе закупать наукоемкие технологии. Я, конечно, сторонник того, чтобы самостоятельно их разрабатывать, но очевидно, что начинать надо с закупки лучших зарубежных образцов, а потом уже совершенствовать их силами наших ученых. Нельзя упускать время и продолжать торговать только сырьем.
К счастью, некоторые нефтегазовые компании уже приступили к реализации этих принципов, и начинают пополнять наш бюджет за счет активов за рубежом и строить новые мощности. К такому решению вопросов подталкивает сам процесс глобализации. Нельзя производить всю конкурентоспособную продукцию в одной стране.
А мою инициативу в Общественной палате хоть и одобрили, но немного "притормозили" — видимо, потому, что это было накануне саммита "большой восьмерки", где рассматривались вопросы энергетической безопасности. Но я убежден, что реализация любой инициативы должна происходить не где-то в Москве, а на местах, и только на местах. Готовить почву для изменения интеллектуального потенциала нации надо в реальной цепочке, начиная со школ, с учителей, продолжая в вузах, работать с аспирантами, молодыми учеными и т. д. Поэтому как член Общественной палаты я львиную долю времени трачу именно в Тюмени, это рационально.
И инициативы реализуем здесь же. Так, с ректором нефтегазового университета мы сходимся во мнении, что главная сила, которая поднимет Россию на другие технологические высоты, — это нынешние студенты. А 67% сотрудников нефтегазовых компаний — это выпускники ТГНГУ. От того, чему мы их здесь научим, какие принципы вложим в их головы, во многом зависит, как будут развиваться компании, на что они будут ориентироваться. Поэтому мы, например, взяли курс на криологизацию образования в нефтегазовом университете. Ведь наша страна — самая холодная, из-за сурового климата нам труднее конкурировать. Между тем холод — это тоже ресурс, который мы пока просто не используем. Вот в пику тем, кто утверждает, что Россия никогда не станет конкурентоспособной державой, и пытаемся пропагандировать все прелести холода…