http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=68fcdcf4-c1e2-4fb7-896c-98ab2e3d9c68&print=1© 2024 Российская академия наук
Старобинский: Я об этом узнал сразу после того, как прошло собрание бюро нашей отделения общей физики Академии Наук, я в то время еще членом бюро не был, я им стал после последних выборов. И одним из вопросов, которые обсуждались на этом бюро, было обсуждение возможности образования кафедры теологии в МИФИ. И все члены бюро единодушно высказались против этой перспективы. Было решено написать письмо, под которым могли бы подписаться не только члены этого узкого коллектива.
Макеева: А сколько членов в бюро?
Старобинский: 35 человек. Чтобы под ним могли подписать и другие члены Академии Наук. Письмо было выложено в интернет, по электронной почте было сообщено и всем членам Академии Наук. Было предложено всем желающим подписаться.
Макеева: Давайте посмотрим на письмо, у нас есть возможность показать его текст нашим зрителям, а также показать число подписавшихся. Получается, что физики в Академии Наук высказались против?
Старобинский: Да-да.
Макеева: А вообще кто-то советовался? Позицию руководства МИФИ вы знаете? Они же должны, видимо, прежде реагировать на Российскую Академию Наук, а потом на патриархию – это как-то более логично. Их непосредственно больше связывает с вами, нежели с патриархией.
Старобинский: Это, казалось бы, так должно было бы быть в принципе, но в действительности, как мы видим, это было не так. В принципе, МИФИ – это не институт Академии Наук, он не подчиняется Академии, поэтому в принципе им для такого решения нашего буквального согласия и не нужно. Но, естественно, поскольку все работающие там – ученые, и они, конечно, прислушиваются к тому, что говорят ведущие ученые. И, насколько мне известно, после опубликования этого письма и после того, как его подписали, как я сказал, вначале только члены Академии Наук, а потом и другие ученые, мне кажется, руководство МИФИ призадумалось.
Макеева: Тут сложно понять, что движет руководством МИФИ, как физики для себя это объяснили: с чего это вдруг в МИФИ решили так поступить необычно?
Старобинский: Несложно говорить за руководство МИФИ. Возможно, им двигало мотив руководству светскому и руководству духовному.
Макеева: В обращении говориться, что поскольку Россия – светское государство, требуется немедленно прекратить финансирование религиозной деятельности из средств образовательных учреждений. Если, допустим, на частные средства, на пожертвования? Как вы это для себя формулируете? Что плохого в том, что в МИФИ будет кафедра теологии? Как патриарх это формулирует, точнее, не патриарх это сказал, а митрополит Илларион обрисовывал это так: чтобы быть всесторонне образованным, нужно узнать все аспекты, и о Божественном тоже иметь представление.
Старобинский: Во-первых, понятие всесторонней образованности включает в себя, естественно, не только знания о религии, а скажем, знание об истории, в частности, русской истории, о литературе, в том числе, русской литературе. Однако в голову никому не приходит организовывать кафедру истории или кафедры русского языка и литературы. Конкретные институты, как МИФИ, были созданы совсем с иной целью: не для того, чтобы иметь самое возможное широкое образование. Их главная цель, в частности, конкретно МИФИ – это, например, готовить высококвалифицированных инженеров для работы на атомных станциях. Для этого им кафедра… отвлекаться на изучение религии не нужно. Нужно четко знать физические законы и действовать согласно вытекающим из этих законов правилам техники безопасности. И я могу сказать, обращаясь не только к неверующим, но и к верующим людям, если инженер, выпускник МИФИ, не будет следовать этим правилам техники безопасности, то его Бог и накажет. И очень строго накажет. Безотносительно к тому, ходил ли он перед этим в церковь или нет.
Макеева: Представим себе гипотетическую ситуацию, что в МИФИ решили создать кафедру русского языка и литературы, вдруг ни с того, ни с сего. Странно, конечно, но вызвало ли бы это такую реакцию со стороны ученых? У меня впечатление, что ученые все-таки видят какую-то еще опасность в этом. Права ли я?
Старобинский: Здесь еще есть одна специфика, но она частично относится и к гуманитарным кафедрам, о которых я сказал. Что поскольку в естественных науках мы учим тому, что установлено однозначно и без всяких определенностей, в то же время в гуманитарных науках – это не так, а уж тем более в теологии. Тут действительно было бы меньше разговоров, если бы речь пошла о создании кафедры изучения того, что называется религоведением – то есть изучения всех возможных религий. Действительно, в принципе, это интересно, хотя, я подчеркиваю, это бы только отвлекало студентов от их основного дела. Но поскольку имелось в виду не основание научной кафедры религоведения, а имелось в виду именно создания кафедры православной теологии, то, естественно, возник вопрос, как тогда к этому будут относиться те студенты, которые и не принадлежат к православной вере, а принадлежат либо к другим вероисповеданиям, либо не принадлежат никакому?
Макеева: Понимаете, с какой мощной силой вы и ваши коллеги вступаете теперь в конфронтацию? Тут девочки в храме сплясали, теперь в колонии сидят, а тут такая история – прямо открытая конфронтация, открытое письмо, подписи физиков-академиков. Реакция может быть со стороны религиозных организаций или непосредственно РПЦ.
Старобинский: В действительности, я думаю, никакой реакции не будет. Дело в том, что я достаточно хорошо знаком… среди нашей православной церкви есть достаточно большое число здравомыслящих людей. Я бы даже сказал «реалистически мыслящих людей». Я в качестве примера могу сказать, что существует такой Свято-Филаретовский православно-христианский институт, в котором работает совместный семинарий. Мы рассказываем им о наших достижениях в понимании вселенной, они, в свою очередь, обсуждают свои богословские вопросы. И с ними у нас, у меня, в частности, никаких проблем не возникает.
Макеева: Кстати, как вариант – предложить в семинарии организовать классы по физике, по естественным наукам. Это тоже парадокс
Старобинский: Нет, так это естественно. Это в некотором смысле относиться и к школе. Школа создана для того, чтобы учить науки практические, а для таких вещей, включая религию или без нее, всегда существовали и воскресные школы. В некотором смысле это же должно относиться и к высшему образованию тоже. Те места, те, кто хочет, могут обсуждать религиозные вопросы, и не нужно их путать и мешать с местами, где учат надежным и однозначным знаниям.