Версия для печати
Вернуться к списку

Михаил Пиотровский. Академическая ДНК родом из Петербурга

На недавнем собрании Академии наук шла речь о создании Петербургского отделения РАН. Большинством голосов решение принято. Это большое событие во многих смыслах.

Академики Петербурга потеряли автономию в результате реформы 2013 года. До этого был Научный центр РАН, которым руководил Жорес Иванович Алферов, инфраструктура и автономия. Это все «улетело». Жорес Иванович много лет пытался создать какой‑то новый формат, чтобы получить самостоятельность. При его жизни окончательно это не удалось. Предыдущее руководство академии год назад получило документ от президента страны, поддерживающий создание отделения РАН в Петербурге.

Для петербуржцев вопрос ясный и очень важный. Но он понятен не для всех. В течение нескольких лет по этому поводу шла полемика, в том числе в академии. Звучало: зачем вам отделение? Если создавать в Петербурге, почему не в других местах? Мы отвечали, что в нашем городе двести членов академии, больше чем в Сибири, на Дальнем Востоке и на Урале, где есть отделения, много институтов, прекрасное наследие великих ученых.

Есть и особая причина. В 2024 году исполняется 300 лет Академии наук. Она была создана Петром Великим в Петербурге. Здесь возник особый академический стиль, который объединяет такие слова, как Кунсткамера, Пушкинский Дом, Азиатский музей (Институт восточных рукописей), здание академии, построенное Кваренги. Система Российской академии наук была создана в Петербурге.

Выдающийся идеолог и организатор науки Сергей Федорович Ольденбург сумел так построить отношения между академией и властью, что появилась советская Академия наук. Был создан уникальный институт, который очень много сделал для прорыва российской науки, экономики и всего остального. ­Накоплен потрясающий опыт, который обеспечил успех и репутацию академии. Репутацию, которую она теряет.

Все признают: академия в кризисе, из которого надо выходить. Один из путей — создание отделений, похожих на центр, существовавший в Петербурге. Здесь сформировались ДНК академии, которой мы гордимся, и уровень, который хотим вернуть. Долго считалось, Москва и Петербург — «двуглавый орел», живой организм. У них общий центр и административное управление, этого достаточно. Одна голова постепенно «отсохла». Живой связи, потока крови нет. Надо восстанавливать.

В Петербурге много людей науки, которых надо координировать, а им даже собраться негде для научных советов, заседаний. Знаменитое здание Академии наук существует как отдельное научное учреждение. Нет ощущения единого коллектива, продолжения петербургской традиции. Прорыв делается на стыке координации различных наук. Физика сочетается не только с биологией, но и с филологией, лингвистикой, искусствоведением, многим другим. Нужна централизованная база для взаимодействия наук между собой. Важно, чтобы и город ощущал присутствие академического сообщества. Петербург должен знать, что у него есть советник, эксперт, генератор фундаментальных идей, возможна экспертиза различных решений. Если этого нет, падает престиж академии. Престижа ленинградской, петербургской академической науки сейчас как будто не существует, потому что она не объединена.

Идея образования регионального отделения рождалась в спорах. Предстоит работа. Должно сформироваться некое объединение людей, которые будут участвовать в решении важнейших задач сегодняшней науки, используя достижения, которые есть. В Петербурге всегда было много гуманитарных достижений.

Гуманитарные науки — основа развития человечества в XXI веке. Объединение гуманитарных и фундаментальных наук может создать новую модель взаимоотношений людей в современном мире. Надо осмыслить многополярный мир с разными ценностями, диалогом культур. Заново осмыслить образ России и русской истории…

Много вопросов, которые не могут решить политики и не способен решить искусственный интеллект. Они должны решаться академической наукой.

У нашего города прекрасные достижения последнего времени. Здесь построено и начинает действовать новое здание архива Академии наук. Планируется реставрация Кунсткамеры, где будет музейно-исследовательский комплекс. Кунсткамера — хороший пример сочетания музея, гуманитарных знаний и исследований. Большие достижения у петербургских археологов, которые ведут раскопки от Рязани до Тувы. Есть новые исследования российской истории о Гражданской войне…

Для больших задач нужна концентрация научных сил в местах, где присутствуют исследователи. Координация гуманитарных, фундаментальных, вузовской наук. У каждой своя специфика, они объединяются. Все это предстоит показать на примере петербургского отделения, которому, как видно, суждено определять историю развития.

По ощущениям, Петербург может развивать академический код, который здесь заложен. В нашем городе есть примеры сближения наук из тех, что мне близки. Эрмитаж вместе с Европейским университетом создает школу искусств. Новая школа с новыми способами обучения, новыми подходами, ориентацией на современные музеи. Одна из главных вещей: в этой школе расширен интерес к научным исследованиям. Создаются лаборатории изучения человеческих генов, искусственного интеллекта. У каждой свои задачи. Учить там будут не только искусствоведы и музейщики, но и кибернетики, генетики, которые знают, что такое искусственный интеллект, генетические коды. Они будут проводить гуманитарные исследования. Одна из задач, которая в Петербурге может решаться, — сочетание наук и искусств.

Важная, тоже присущая Петербургу особенность — присутствие в разных местах. Я привык все строить по эрмитажным лекалам. Только что прошли Дни Эрмитажа в Иркутске. Во Владикавказе в рамках Дней Эрмитажа открылась выставка. Всегда это лекции, дарение книг. Предстоят Дни Эрмитажа в Омске, Грозном, Владивостоке, Находке, Казани. Все потому, что есть концентрация и отработанная схема присутствия Петербурга в разных точках страны.

Нельзя не упомянуть об археологических открытиях. Эрмитажная археологическая экспедиция в Крыму в этом сезоне нашла клад золотых монет времен Александра Македонского. В Туве эрмитажные археологи обнаружили захоронение начала скифской культуры, в нем золотые накладки, гривны. Сейчас время такое, что сразу спрашивают, что будет дальше? Приехали и забрали? Ничего мы не забираем. Крымские вещи переданы в Керченский музей. Они будут изучаться там, где их нашли, пополнят коллекцию музея, в какой‑то степени частично компенсируя временную потерю экспонатов, которые застряли в Амстердаме и никак не возвращаются.

Что касается тувинской находки, ее привезли к нам на реставрацию. Подписано соглашение, по которому Эрмитаж реставрирует и изучает эти вещи. Они принадлежат Туве и потом будут экспонироваться в замечательном музее, который там построен. И построен он был после находки скифского захоронения в кургане Аржан в 2001 году. Тогда вещи отреставрировали, но в Туве не было музея, где их можно хранить и показывать. Теперь есть музей потрясающий, с хорошей защитой.

Мир многополярный, мы на пороге новых открытий. Можно оглядываться назад и строить новые модели, которые будут способствовать концентрации и эффективности работы, распространению петербургского опыта в стране.

Петербург — некий проводник многополярности науки, основанной на особых петербургских традициях. Не всем нравится, когда мы о них говорим. Но ничего не поделать, традиции у всех свои, даже у математиков бывает разный стиль. Разнообразие красиво. Чтобы это стало эффективно работать и приносить пользу нации, предстоит большая работа.