http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=6a76abc3-da09-4924-ae3e-8d455bbd414e&print=1© 2024 Российская академия наук
Мы говорили с ним в марте 2008 года. Потом и по телефону, а тогда - в его кабинете, в просторной - по советским меркам - академической квартире, в доме, который находился как бы в треугольнике его жизни и успехов: ФИАН (Физический институт Академии наук) - по диагонали влево, МГУ-по диагонали вправо, в третьем углу-"капишник", всегдашний соперник, Институт физических проблем, в котором когда-то, в прошлой жизни, директорствовал Петр Леонидович Капица и работал Лев Ландау. Говорили в его кабинете, из которого он практически не выходил -ходить ему было уже трудно. Справа от двери - кровать, слева-книжные полки, потом - весь заваленный бумагами и журналами старый письменный стол, впереди балконная дверь, дальше, по стене - опять книжные шкафы. За стеклами полок - фотографии: дети, внуки, друзья-Друзья были уже все там, куда и он, Виталий Лазаревич Гинзбург, теперь тоже ушел.
Начал он разговор так: "Я для вас сделал исключение. Я не люблю, когда ко мне ходят. Во-первых, соображения гигиенические. Во-вторых, видеть старую развалину не так уж интересно. В третьих... тут меня какая-то дама - какой-то журнальчик или газета есть про школьное образование - попросила об интервью. Ну, я ей дал интервью по телефону. И между прочим, конечно, сказал, что "эти сволочные священники все равно лезут..."-что-то в этом духе. Так эта дура опубликовала это. Они только этого и хотели. Оказывается, есть такой "Союз хоругвеносцев"- они написали в прокуратуру, чтобы меня привлекли к уголовной ответственности и так далее. Какие идиоты! "
У нас с ним был обоюдный интерес: он хотел говорить о том, что нельзя допускать церковь в школу, я - о том, что чувствует, думает человек в его возрасте, живя в ожидании неизбежного конца и при этом, как он, Гинзбург, не веря, что за этим пределом что-то есть. Когда-то мы говорили об этом с академиком Борисом Викторовичем Раушенбахом - еще в советское время: Раушенбах был человеком глубоко верующим и, как сегодня сказали бы, воцерковленным. Говорили и со Львом Эммануиловичем Разгоном: ему тоже было, как и Гинзбургу, за девяносто и он тоже был, как и Гинзбург, атеистом. Вопрос или предмет размышлений даже не в том, что-там, скорее - каков он, этот момент перехода? Академик Моисей Марков когда-то придумал красивую гипотезу: наша Вселенная для внешнего наблюдателя - частичка размером с электрон. И таких частичек масса, и они связаны между собой туннельными переходами. Дальше додумать легко: смерти нет, есть просто переход из одной частички в другую, а там - мама-папа и все ушедшие близкие и друзья. Другой физик, Макс Планк, придумал планковскую длину волны - 10 - 35: вот на этой волне и собираются во Вселенной души тех, кто покинул Землю, - известно ведь, что вакуум не пустой. В советское время это называлось "идеалистической физикой", бдительные товарищи писали на то доносы в ЦК КПСС, а милые дядечки из отдела науки на Старой площади устраивали научному журналисту разнос. Все меняется: теперь хоругвеносцы пишут свое в Генпрокуратуру.
Так вот, я спросила академика, нобелевского лауреата и одного из самых знаменитых физиков планеты:
Виталий Лазаревич, в одном из интервью вы сказали, что "завидуете верующим". Как так?
Конечно, завидую. Вы знаете, как мне плохо? Представьте себе: я же не могу думать, что есть бог, и знаю, что смерть неизбежна. Есть люди, которые боятся смерти. Я безболезненной смерти не боюсь, а болезненной боюсь. Религия - это и есть средство от страха. Потому что, когда ничего не помогает, можно сказать: "Боженька поможет. Надо только помолиться". Я уверен, что это - главная движущая сила, особенно на смертном одре. Понимаете, человеку страшно, что он превращается в ничто.
В "ничто"? Когда вы думаете... ну думаете об умирающем человеке, как вы представляете себе, что происходит?
Ничего не происходит. Что происходит с компьютером, когда он ломается? Что от него остается? Вот и человек... умирает, и все. Я не верю в существование души... Остаются химические элементы.
Это трудно себе представить, но это же факт. Почему я завидую верующим? Утешение. Легче жить, веря в бога. Я многим задавал вопрос: во что вы верите? Четыре типичных ответа: "я атеист - я ни во что не верю"; второй - агностики: "я не знаю, может, бог есть, а может, нет"; третий - просто верующий; четвертый ответ: "я не верю в христианство, или мусульманство, или иудаизм, во все эти чудеса, но что-то есть". Вот это "что-то есть"... Читаешь про какого-то мерзкого комарика, а он так сложно устроен, что в каком-то смысле начинаешь понимать креационистов (приверженцев теории божественного происхождения, сотворения мира.-The New Times) - действительно чудеса. Возникает... По-английски это называют intelligent design ("умный дизайн"), есть такой термин. Кто-то что-то сотворил.
Или деизм возьмите. Они верят, что бог когда-то все запустил, но сейчас не вмешивается. Против такого бога наука бессильна. Ведь в науке важен известный принцип Поппера - "принцип фальсифицируемости". Невозможно проверить, что когда-то что-то было. Поэтому и доказать, что нет бога, невозможно.
Квантование времени в первые секунды после Большого взрыва проверить тоже нельзя.
Что там происходило с Большим взрывом, с сингулярностью - никто не знает.
Однако доказано, что есть целый ряд мировых констант - скорость света, масса частиц и т.д. Если бы они были чуть-чуть другими - ничтожная цифра далеко после запятой, то нашей Вселенной, такой, какой мы ее знаем, не было бы и жизнь, такая, какая она есть, не возникла бы. Другими словами, есть заданность, детерминизм. Не так?
Константы есть. Ну и что? Почему так? Не знаю.
Ученые расшифровали ДНК, близки к клонированию человека. Но воспроизвести жизнь не могут.
Ну и что? Как можно создать жизнь, я представляю. Это мыслимо. Гораздо более сложный вопрос-сознание. Вот как сознание возникает - это гораздо сложнее понять. Есть вопросы, на которые наука пока не дает ответов. И это лазейка для людей, верующих в бога. Я думаю, что наука рано или поздно эти ответы даст.
Трудно поверить, что люди уходят бесследно.
Человек в этом смысле - подобие некоего компьютера. И от сломанного человека остается то же самое, что от сломанного компьютера.
У компьютера нет сознания, вы сами говорили, что сознание - величайшая загадка...
Да, что такое "сознание", мы не знаем. Поэтому трудно ответить. А меня занимают более прозаические вещи... Например, почему у нас не разрешена эвтаназия? Почему человек не может сам решить, когда ему – безболезненно уйти? ..