Версия для печати
Вернуться к списку

АКАДЕМИЯ НАУК ПРОВЕЛА ОСЕННИЙ ПРИЗЫВ

Столь масштабный перерыв в отечественной научной жизни был вызван слиянием Российской академии медицинских наук с самой РАН и последовавшим реформированием нового научного российского гиганта.

«АН» особенно приятно сообщить, что на этих выборах членом-корреспондентом РАН был избран наш друг и автор – талантливый кардиолог, учёный с мировым именем, д.м.н., профессор Симон Мацкеплишвили! Поздравляем!

К нашим поздравлениям присоединяется и его учитель, наставник, коллега и тоже наш автор и друг, всемирно известный кардиолог, заместитель директора НЦССХ им. А.Н. Бакулева, академик РАН Юрий БУЗИАШВИЛИ. Ему слово.

- Юрий Иосифович! Вы сами когда-то прошли все ступени непростого научного роста: от студента до академика РАН. Когда волновались больше: когда избирались в академию сами или сейчас, когда той же дорогой соискателя в большую науку пошёл и очень близкий вам человек – Симон Теймуразович Мацкеплишвили?

– Когда волновался больше, когда меньше, сейчас точно и не вспомню, но то, что волновался, – это определённо!

Перерыв с выборами в РАН был вызван тем, что несколько лет назад Российская академия медицинских наук (РАМН) влилась в состав «большой» РАН. Естественно, вместе со своими технологиями, научным багажом и, главное, – специалистами.

Так вот я сейчас абсолютно ответственно заявляю, я горд тем, что действительно очень близкий мне учёный, талантливый кардиолог уже с мировым именем и огромным практическим опытом, которого я с уважением считаю и называю своим учеником, Симон Теймуразович Мацкеплишвили поднялся в своей карьере учёного на одну важную ступень! Считаю, что члены РАН приобрели ещё одного талантливого и перспективного коллегу! В его профессионализме, преданности науке и выбранной профессии кардиолога я абсолютно уверен!

– Слияние РАМН и РАН, на ваш взгляд, будет способствовать более динамичному развитию как общей науки, так и нашей медицины в отдельности? Тем более с приходом такого мощного профессионального резерва…

– Это «воссоединение» двух научных гигантов не случайно и, на мой взгляд, должно быть, конечно, взаимовыгодным. Почему?

Во-первых, соединяются потенциалы двух фундаментальных научных баз, они становятся ближе, доступнее, что для любой науки архиважно.

Во-вторых, обновляется кадровый состав учёного сообщества: к мудрости и опыту ветеранов добавляются энергия и напористость молодых.

Нынешние выборы, кстати, побили рекорд по возрастному минимуму новых академиков: самым молодым членкором РАН (ему 32 года) стал математик Александр Гайфуллин. Симону Теймуразовичу чуть более сорока! Для врача и учёного, поверьте, это лишь начало большого разбега в карьере!

– Насколько мне известно, наш друг и ваш протеже на этом пути уже и так достаточно преуспел…

– И это чистая правда! В 1994 году он с отличием окончил факультет подготовки научных и педагогических кадров (т.н. «спецфакультет») 1-го Мединститута. Затем – по 1996 год – ординатура по кардиологии и длительная научная стажировка (с 1997 по 1999 год) в Институте клинической физиологии Национального совета по науке Италии. Долго работал в НЦССХ им. А.Н. Бакулева в моём отделении.

В 2002 году – он уже доктор медицинских наук, в 2007-м – профессор (кстати, самый молодой в России), в 2016 году – профессор РАН и член-корреспондент РАН! В совершенстве владеет английским и итальянским языками.

В прошлом году был единогласно избран капитаном научной сборной команды европейских кардиологов, а в этом году возглавил уже профессиональную сборную команду кардиологов стран ООН… Впечатляет?

– Ещё как! Тем более я знаю, что это далеко не полный перечень его заслуг и достижений. Во всяком случае теперь я спокоен не только за российских пациентов, но и за проблемных жителей стран ООН…

– Скажу больше: избрание Симона Теймуразовича в РАН сегодня лично для меня по многим причинам, может быть, даже важнее, чем для него самого, это правда. Думаю, он когда-то тоже придёт к таким мыслям. Почему?

Когда больших высот добивается твой ученик, это подтверждает, что и ты сам когда-то выбрал хоть непростой, но правильный путь в жизни, частичные итоги которого сегодня оценило и всё наше медицинское сообщество. Нынешние выборы в РАН – тому подтверждение.

– Юрий Иосифович, академические выборы в России сильно отличаются от выборов европейских?

– Разница, конечно, есть. Но она позитивная. Во Франции, например, выборы проходят по классической вековой форме. Это когда кандидат обязан лично засвидетельствовать своё почтение и представиться каждому уже действующему академику. Показать себя, как говорится, «лицом».

Это очень важно, тут нет никакого заискивания, так как у будущих его экзаменаторов и «оценщиков» уже будет представление о соискателе как о социальной личности, его интеллигентности, общем образовании, коммуникабельности и т.д., без чего врач никогда не сможет состояться как полноценный врачеватель.

Ведь врач, поверьте, это не только профессия, это большое искусство, в котором ты обязан быть и умелым собеседником, и терпеливым слушателем, и кудесником, и физиономистом, и трагиком, и комиком, и, если угодно, актёром!

Ведь целебный эффект плацебо не только в безвредной таблетке-пустышке, но и в умении врача убедить своего пациента в его собственных силах и возможности сообща противостоять недугу. Я не раз говорил и говорю: «Главный помощник врача – его пациент!»

Эту мысль мне когда-то привил мой отец, великий врач-невролог Иосиф Бузиашвили. Её же я передаю своим ученикам и последователям. Уверен, что это правильно.

– Скажите, а быть наставником у талантливого ученика и тем более в медицине, очень сложно?

– Талантливый ученик – это уже твой последователь, преемник и коллега в полном смысле этого определения. Самое главное – ему не мешать, или, как говорят музыканты, не сбивать руку!

Все годы нашей совместной работы с Симоном Мацкеплишвили я старался и стараюсь придерживаться именно этого принципа. Не навязываю своего мнения, если вижу, что коллега хоть и по-своему, но идёт той же дорогой, где общий финал – исцеление больного. Никогда не стеснялся и не стесняюсь подмечать за своими учениками их профессиональные находки, обращаю на них внимание и считаю, что это лишь помогает нам, врачам, вне зависимости от научных регалий: будь ты простым ординатором или профессором.

Мой учитель, великий кардиохирург академик Владимир Иванович Бураковский говорил своим ученикам: «Я вам даю на написание докторской диссертации не более двух-трёх лет вашей жизни. Остальное время вы обязаны проводить в операционной у стола (он называл его «станком») и постоянно отрабатывать те знания и навыки, которые вам уже даны!»

Это были очень мудрые требования, т.к. любой врач постоянно в долгу перед своими пациентами, их здоровьем, благополучием. И этот долг врач отдаёт всю свою жизнь, это правда, такова особенность профессии. Очень рад, что по этим принципам и законам нашего врачебного сообщества строит свою жизнь и профессию мой друг и коллега Симон Теймуразович Мацкеплишвили.

– Юрий Иосифович, а как вы относитесь к протекционизму в науке?

– Мой ответ может удивить, но – положительно. Ведь «протекция» – это не только просьба, это и поручительство за того, за кого просишь! А просить в России очень часто приходится именно за талантливых, способных, нужных государству людей. Это наш национальный парадокс! Сколько талантов оказались «зарытыми в землю» лишь потому, что за них некому было попросить!

Протекцию не нужно путать с наследием социализма – блатом, а доказательства нужности или одарённости своего протеже – с пустым «телефонным правом». Я, кстати, не против и наследственности в профессии. Дети военных, как правило, тоже выбирают этот путь. Дети актёров часто становятся неплохими актёрами или режиссёрами. Дети врачей – врачами. Я сам сын врача. Моя дочь тоже кардиолог, кандидат наук. И дело здесь не столько в генетике, сколько в том, что дети представителей особых профессий с младенчества растут в атмосфере этих самых профессий, учатся им с детства, познают их и т.д. Помочь им покорить выбранную профессию – обязанность родителей. Так что я – за продуманную протекцию!

– С позиции мэтра и большого личного опыта, как вы оцениваете профессию врача в её перспективном развитии? Например, может ли врач сказать хотя бы самому себе: «Ну всё, я добился в профессии всего, хватит уже учиться!» Или врач постигает эту профессию всю свою жизнь: от больного к больному, от диагноза к диагнозу, от исцеления к исцелению?

– Вопрос очень точный и актуальный по социальной составляющей! Мой отец (я постоянно его вспоминаю и цитирую) был до последних дней и моим учителем, и другом, и наставником, когда ему исполнилось 70 лет, сказал мне: «Только сейчас, сын, я лишь начинаю ощущать себя настоящим врачом!» А к тому времени он был практикующим специалистом уже более сорока лет! Я к тому, что врачевание – это в первую очередь опыт. Опыт – это сама жизнь. Опыт даётся лишь постоянной практической работой.

Именно так, как вы сказали: «от больного к больному, от диагноза к диагнозу, от исцеления к исцелению». Останавливаться на этом пути запрещено: в наших руках чьи-то жизни!

Когда я вижу, что мои ученики мыслят и действуют так же, я с чистой совестью называю их коллегами.

Симон Теймуразович в этом списке – один из первых!