«Стимул»
продолжает обсуждение плюсов и минусов Болонской системы и нового образовательного
формата, заявленного Минобрнауки после выхода из нее. Беседы с преподавателями
и руководителями из разных российских университетов показали, что новых
революционных потрясений ожидать не стоит
Большая
инерция системы образования приводит к тому, что любые резкие изменения, даже
самые передовые и полезные, вначале обязательно наносят вред, считает ректор
Санкт-Петербургского государственного морского технического университета Глеб
Туричин. «Не надо было отказываться от советской образовательной системы, —
сказал он в беседе со “Стимулом”. — Разворачивать Болонскую систему не надо
было. Всякая перестройка является злом. Когда есть какая-то система и люди
привыкают в ней работать, ее мелкие огрехи будут исправляться исполнителями. А
когда затевается большой переворот, сначала всегда происходит падение качества,
а уже потом медленное восстановление». Туричин считает, что вернуть советскую систему
образования взмахом волшебной палочки невозможно, это вызовет еще один слом в
системе образования. Он признается, что всегда был апологетом специалитета в
инженерном образовании. «В инженерном деле, в естественных науках, нужно учить
студентов пять с половиной лет, чтобы научить хорошо. Учить сплошняком, с
элементами принуждения — это никогда никому во вред не шло. Но однажды эту
систему сломали», — сожалеет он.
Ректор Санкт-Петербургского государственного морского
технического университета Глеб Туричин
По
мнению Глеба Туричина, академическая мобильность, которая стоит в центре
Болонского процесса, была и до присоединения к нему России. На своем опыте и
опыте своих многочисленных коллег он не раз убеждался, что во всем мире прекрасно
знают, где студентов учат хорошо. Выпускники авторитетных вузов были всегда
востребованы, не возникало проблем с признанием дипломов или ученых степеней.
Но при этом участие в Болонском процессе не открыло возможности признания
дипломов выпускникам вузов попроще. И примеров таких разочарований тоже
множество.
Профессор
факультета политических наук и социологии Европейского университета в
Санкт-Петербурге, кандидат социологических наук Михаил Соколов указал
на экономический урон, который понесли вузы с введением Болонской системы в
2003 году. В беседе со «Стимулом» он сказал, что перестройка пятилетнего
специалитета на четырехлетний бакалавриат привел к «сокращению популяции
студентов, а значит, и к сокращению популяции преподавателей». Плюс он видит в
том, что отсекались дисциплины, которые изучались на старших курсах, а
поскольку на производстве выпускников все равно переучивали, опираясь лишь на
базовые знания, полученные в вузе, то вреда для рынка труда от введения
Болонской системы не было.
Ректор
Университета ИТМО Владимир Васильев заметил, что еще за семь лет до
подключения Росси к Болонскому процессу в ИТМО перешли на двухуровневую систему
подготовки «бакалавриат — магистратура». Несмотря на то что ИТМО вырос из чисто
технического вуза, его основной особенностью стало стремительное изменение форм
и методов образования, развитие междисциплинарности, появление творческих направлений,
таких как световой дизайн. Под руководством Владимира Васильева вуз буквально
кипит переменами и трансформациями.
Главной
ценностью Болонской системы Васильев считает академическую мобильность —
«возможность для студентов и преподавателей перемещаться из университета в
университет». Но с выходом из Болонской системы эта возможность для российских
вузов, на его взгляд, сохраняется. «Мобильность должна быть расширена внутри
страны и в сотрудничестве с теми странами, с которыми у нас дружественные отношения.
которые не поддерживают санкции, — это быстро развивающиеся страны Азии, Индия,
арабский мир, Латинская Америка», — сказал он.
Ректор Университета ИТМО Владимир Васильев
Михаил
Соколов говорит, что введение Болонской системы было встречено без энтузиазма.
«За исключением тех вузов, где уже была магистратура, как, например, в Европейском
университете в Санкт-Петербурге (правда, магистратура, не очень вписывающаяся в
международные стандарты), реакцией университетских институций было сопротивление»,
— отметил он. Многие считали, что никакого явного смысла в реформе не было.
Одной из важных причин этого сопротивления была обрушившаяся на вузы тяжелая
работа по перестройке программ. Надежды были на то, что со временем система
эволюционирует в разумном направлении. Поначалу же порой возникали абсурдные
ситуации — например, в бакалавриате и в магистратуре читались одни и те же
курсы, слегка видоизмененные «под предлогом того, что студенты поступили, это
не наши студенты, важно, чтобы у них было правильное представление о
дисциплине, почитаем-ка мы еще раз им общий курс». «Были случаи, когда все
студенты в магистратуре были из этого же вуза, слушали второй раз ту же самую
программу, преподаватель говорил, что всех их помнит, как родных, и ставил им зачеты
автоматом, так как программа действительно была та же самая», — вспоминает
Соколов. Он сожалеет, что никто не проводил исследования, насколько соотносятся
одни и те же предметы на одном и том же факультете в магистратуре и в бакалавриате.
Постепенно,
по наблюдениям Михаила Соколова, дублирование изживалось. Иногда благодаря
тому, что в бакалавриате и в магистратуре преподавали разные люди, так как вузы
стремились исполнять требование, что в магистратуре должны преподавать только
те, кто имеет ученую степень. Кроме того, в магистратуре давалось больше часов
на те же дисциплины, таким образом те, кто говорил, что система постепенно
эволюционирует в позитивную сторону, оказались правы.
Отказ
от Болонской системы, считает Соколов, новым ударом по системе высшего
образования не будет. «Все не так сильно изменится. Я не думаю, что это будет
страшным уроном, потому что существенных изменений не будет. Уйдет сколько-то
бумаги на то, чтобы перепечатать заново все программы, убрав оттуда какие-то слова.
В первое время не будет никакого эффекта, а то, что пойдет дальше, будет определяться
другими вещами, не связанными с этой реформой».
Ректор Санкт-Петербургской химико-фармацевтической
академии Игорь Наркевич
УЧИТЬСЯ
ВСЮ ЖИЗНЬ
В
философии Болонского процесса заложен принцип многоуровневости обучения,
который реализуется как задача учиться всю жизнь. Ректор Санкт-Петербургской
химико-фармацевтической академии Игорь Наркевич заметил, что в
медицинском образовании этот принцип работал до введения Болонской системы и
продолжает работать сейчас, после отказа от нее. «В медицинских вузах и до
введения Болонской системы существовало многоуровневое образование —
специалитет, ординатура, докторантура. Учись всю жизнь! И никто не собирается
отказываться от этого лозунга», — сказал он «Стимулу».
«Отмена
Болонской системы на образовательный процесс практически не повлияла, — считает
директор Института медицинского образования НМИЦ им. В. А. Алмазова Елена
Пармон. В системе российского профессионального образования как до, так и после
внедрения Болонских отношений продолжали исповедоваться принципы всестороннего
развития специалистов, совершенствоваться образовательные программы в
соответствии с рекомендациями работодателей. «Сохранение специалитета в
медицинском образовании позволило сохранить отечественное высшее медицинское
образование, сделав его более гибким и мобильным, позволяя освоить дополнительно
различные направления подготовки, обрести компетенции в соответствующих
областях, — сказал она “Стимулу”. — Выход России из Болонского соглашения не
требует пересмотра образовательных программ, изменения образовательного
процесса и тем более никоим образом существенно не влияет на качество медицинского
образования».
НОВЫЕ
ВОЗМОЖНОСТИ В ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ОБРАЗОВАНИИ
«Большая
часть преобразований, прошедших в педагогических вузах, останется с нами. Мы
стали более практикоориентированными, мы сделали рывок в сторону новых
технологий, включая цифровые, мы освоили проектирование программ, ориентируясь
на профессиональные стандарты, мы сделали ставку на проектную и исследовательскую
деятельность студентов, — комментирует в беседе со “Стимулом” изменения в сфере
педагогического образования, которые произошли в рамках участия в Болонском
процессе, председатель Федерального учебно-методического объединения
“Образование и педагогические науки”, директор института педагогики
Санкт-Петербургского государственного университета Елена Казакова. — Даже
тех, кто думает, что Болонская система сводится к переходу от специалитета к
бакалавриату и магистратуре, — должна разочаровать: в системе педагогического
образования были и будут все типы профподготовки — четырехлетняя и пятилетняя
программы первой ступени высшего образования, а также магистратура. И выбор
формы зависел и будет зависеть от требований профессии».
По
мнению Казаковой, участие в Болонском процессе ничего не сломало в сфере педагогического
образования. «Появились новые возможности, — уверена она. — Новые магистратуры
открываются каждый год, прогнозируем и новые четырехлетние программы. Но и
новый специалитет будет».
Директор института педагогики Санкт-Петербургского
государственного университета Елена Казакова
ИНСТРУМЕНТ
НЕОКОЛОНИАЛИЗМА?
Противоречивое
отношение к Болонскому процессу сформировалось у доктора исторических наук,
профессора, директора Института психологии и образования Казанского
федерального университета Айдара Калимуллина. «Идея создания единого
образовательного пространства в итоге не реализовалась применительно к России,
и, возможно, это к лучшему, — пояснил он “Стимулу”. — Тем не менее мы испытывали
заметную утечку лучших студентов в другие страны, и, как правило, они не возвращались.
Я бы назвал это образовательным колониализмом, который весьма пагубен для нашей
страны в современной ситуации. Из этого вытекает отдельная большая тема о том,
что нам нужно сделать для обеспечения безопасного и стабильного развития
России. Другой вопрос, что за эти годы, к сожалению, не была создана система
мобильности студентов внутри Российской Федерации, позволяющая им перемещаться
между вузами в поисках оптимального содержания и качества образовательного
процесса. Хотя можно было бы создать правовые и экономические механизмы
перехода бюджетных мест со студентом при смене университета. Считаю, что над
этим надо работать, чтобы обучающиеся в зависимости от уровня своей подготовленности,
амбиций могли выбирать вузы с более сильным кадровым составом, передовой
наукой, материально-техническим оснащением. Отдельные элементы таких переходов
мы внедряем в системе педагогического образования нашего университета».
Михаил
Соколов считает, что проблему утечки мозгов Болонская система не усугубила. По
его наблюдениям, если и было увеличение оттока за границу студентов и
выпускников, то с реформой это связано в незначительной степени.
Айдар
Калимуллин назвал заблуждением мнение, что уровневая подготовка – это «заслуга»
именно Болонского процесса. «В мире есть немало стран, которые не имеют
никакого отношения к этим соглашениям, но успешно ведут подготовку бакалавров,
магистрантов, PhD-студентов». Он высказался в пользу сохранения этой практики в
России: «В современных условиях это позволяет усилить вариативность
образовательного процесса и на этапе магистратуры углубить подготовку по первому
профилю или войти в смежную область, получив междисциплинарную профессию, часто
востребованную на рынке труда».
Директор Института психологии и образования Казанского
федерального университета Айдар Калимуллин
Айдар
Калимуллин считает, что в условиях дефицита учителей в российских школах двухуровневая
система подготовки позволяет «более гибко реагировать на потребности рынка
труда, предоставляя возможность развивать вход в профессию через программы
магистратуры для выпускников непедагогических профилей». «Число бюджетных мест
на программы магистратуры в последние годы последовательно увеличивается.
Дополнительным аргументом является экономическая целесообразность программ
магистратуры для освоения профессии педагога — два года. При специалитете,
альтернативой были программы второго высшего образования (не менее трех лет) с
исключительно платной системой обучения, что не позволяло говорить об их
массовости», — пояснил эксперт.
Комментируя
призывы вернуться к специалитету, которые аргументируются снижением качества
подготовки выпускников из-за уменьшения учебной нагрузки, Калимуллин говорит,
что такое «возможно, произошло в каких-нибудь направлениях подготовки», но не в
педагогике. «Как преподаватель, ученый и администратор, проработавший более
тридцати лет в педагогическом образовании, могу однозначно сказать, что это не
так. Как правило, критикующие ссылаются на сокращение учебной нагрузки по
программам бакалавриата, что привело к снижению качества подготовки учителей. В
связи с этим напоминаю, что до перехода на двухуровневую систему специалитет в
нашей области преимущественно был двойной – основная и дополнительная
специальность. По существовавшим тогда правилам пятилетний срок обучения
делился на основную специальность (3,5 года) и дополнительную (1,5 года).
Сейчас однопрофильный бакалавриат предполагает четырехлетнее обучение». То
есть, по сути, считает Айдар Калимуллин, существенных изменений в педагогическом
образовании из-за введения двухуровневой системы подготовки не произошло.
Он
также напомнил, что «в советское время программы с одной специальностью также
предполагали четырехлетнее обучение». «Таким образом, преимуществ специалитета
в контексте увеличения количества часов нет. Этот вывод подтверждается расчетом
часов. Двойной специалитет (например, два иностранных языка или два профиля —
физика и математика в педагогических вузах. — “Стимул”)? как правило,
предполагал, общий объем в размере 8800‒9000 часов. В настоящее время двойной
бакалавриат включает 10 800 часов», — уточнил эксперт.
Ректор Российского химико-технологического
университета им. Д. И. Менделеева Илья Воротынцев
БЛИЖЕ
К ЕВРОПЕ, ДАЛЬШЕ ОТ США
Ректор
Псковского государственного университета Наталья Ильина сообщила «Стимулу»,
что вузу «не требуются особые содержательные или структурные изменения в связи
с выходом из Болонской системы».
Она
обратила на некоторые геополитические моменты, связанные с внедрением Болонской
системы в России. «Болонский процесс как создание единого европейского
образовательного пространства был в том числе обусловлен необходимостью повышения
конкурентоспособности европейского образования по сравнению с системой высшего
образования США, а также формированием единого рынка труда ЕС и развитие
интеграции. Вступление России в Болонский процесс в 2003 году тоже было во
многом обусловлено экономическими причинами: порядка 50 процентов товарооборота
РФ приходилось на Европейский союз».
При
этом Наталья Ильина отметила, что «несмотря на подписание Болонской декларации
и усиление интеграционных процессов в университетах, Россия никогда не теряла своей
национальной системы образования». «Из принципов Болонской декларации мы
постарались взять то, что могло усилить наше высшее образование, но сохранили
при этом национальные ценности и традиции российской академической культуры,
для которой характерен личностно-ориентированный подход к каждому студенту в
процессе достижения результатов обучения», — полагает Наталья Ильина.
По
ее мнению, «опыт прошедшего двадцатилетия привнес новый взгляд на образовательную
программу, которая сегодня рассматривается как конструкт. Разработка и создание
программ начинается с определения образовательных результатов как цели
обучения, средств оценивания достижения целей и задач, продолжается выбором
дисциплин и их содержания, определением трудоемкости каждой дисциплины в зачетных
единицах, форм организации контактной работы в аудитории и самостоятельной
работы студента». Такой подход был необходим для разработки совместных
образовательных программ и обеспечения включенного (например, в течение семестра)
обучения студентов в партнерских вузах в рамках академической мобильности.
Помимо этого образовательная программа делается более гибкой, способной быстро
реагировать на внешние запросы и вызовы. Приобретенный в процессе академического
сотрудничества с европейскими партнерами опыт сопоставления образовательных
программ, систем оценивания по дисциплинам и программе в целом, а также
взаимозачета дисциплин, с точки зрения Ильиной, «успешно переносится сегодня на
создание сетевых образовательных программ с ведущими вузами Российской Федерации».
Наталья
Ильина также отметила, что введение новых образовательных программ по разным
направлениям усилило потребность в эффективном управлении ими. Это, в свою
очередь, привело к появлению руководителей образовательных программ как
отдельной функции в университете. В связи с этим возник соблазн внести
изменения в структуру университета, ликвидировав кафедры. «К счастью, этого не
случилось. Традиционное для российской академической культуры структурное
подразделение, объединяющее экспертов в определенной области образования и
науки, сохранилось в структуре большинства вузов», — комментирует Наталья
Ильина.
Еще
один принцип Болонского процесса — обучение в течение всей жизни — способствовал,
считает Ильина, перезагрузке в вузе системы дополнительного образования: «В
структуре ПсковГУ функционирует Институт непрерывного образования, который
предлагает целый спектр программ переподготовки, повышения квалификации для
разных целевых групп, что обусловливает повышение роли университета в регионе.
Программы дополнительного образования способствуют расширению карьерных
возможностей студентов: обучаясь в рамках основной образовательной программы,
они могут участвовать в программах профессиональной переподготовки. Появление
новых отраслей знаний, основанных на междисциплинарных подходах, приводит к
необходимости постоянного профессионального развития и приобретения новых
актуальных компетенций. Знания, полученные в вузе в начале профессионального
пути, сегодня не могут оставаться неизменным багажом, эффективность
деятельности возможна лишь тогда, когда в течение всей своей жизни человек
постоянно доучивается и, возможно, переучивается».
Ректор
Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева Илья
Воротынцев отметил в беседе со «Стимулом», что тот формат, который сегодня
предлагает Минобрнауки России, можно назвать оптимальным для формирования
образовательной траектории молодого специалиста: формула 2 + 2 + 2, по его
словам, позволяет на протяжении первых двух лет получать базовые знания, далее
два года происходит настройка на индустрию в рамках бакалавриата, а затем можно
углубить знания или поменять специальность в рамках магистратуры. Таким образом,
в течение шести лет формируется подготовленный, мотивированный и уже имеющий
опыт взаимодействия с работодателем специалист.