Ю.ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире – Юлия Латынина, «Код доступа». На мой взгляд, главная новость недели – это, конечно, скоротечное принятие Госдумой закона о реформе РАН в самом оскорбительном для академиков виде. Причем, заметьте, что она последовала (эта реформа) сразу после выборов мэра Москвы. Причем, еще 4 сентября Владимир Владимирович Путин сказал, что все замечательно, поправки академиков учел. И это было до выборов. Как только выборы кончились, железной рукой расплющили и показали, чтоб не повадно было.
То есть это такая абсолютно очевидная разводка, на которую академики купились, которая заключалась в том, что выкатили реформу РАН, она встретилась сообществом академиков и ученых в штыки. После этого власть пошла на попятную, причем на самом высоком уровне (Владимир Владимирович), сказала «Только не шумите, не шумите до выборов. Все будет нормально, мы вас учтем». И как только выборы прошли, естественно, никакого компромисса не было и власть, собственно, показала, что тех людей, которые не проявили решительность в отстаивании своих требований, которые склонились, купились на компромисс, тех она задавила. Вот, как только человек начинает целовать сапог у хулигана, хулиган того, кто целует сапог, давит. Это манера поведения слабых людей, которые пытаются показать свою силу.
На самом деле, это очень интересная история. Почему? РАН, бесспорно, нуждается в реформе. Я могу назвать простейшую причину, по которой РАН нуждается в реформе, которая видна невооруженным глазом, и которая заключается в том, что крупнейшие ныне действующие математики и физики российского происхождения, живущие за границей, это Андрей Линде, это Максим Концевич, это Алексей Китаев, это Александр Поляков. Александр Поляков является членкором... Наконец, это лауреаты Нобелевской премии Гейм и Новоселов, не входят в число академиков РАН, что, в общем, является безумием.
Я понимаю, что многие другие не входят, да? Но вот это вот такая вещь, которая бросается в глаза невооруженным глазом, как, вот, Юпитер – он виден на небе. Эти люди не являются действующими академиками и, значит, с РАН что-то не в порядке.
Я уже не говорю о казусе Перельмана, который, действительно, казус, потому что Перельман хоть и является математическим гением, очевидно, все-таки, это человек-аутист. Да, там не совсем понятно, как бы он вел себя, что с ним было бы в другой стране. Но очевидно, что та РАН, которая у нас сейчас существует, это вот немножечко пережиток прежних времен.
Но та реформа, которая была предложена, на мой взгляд, не имеет ничего общего с той реформой, в которой нуждается РАН, потому что она, по сути, заключается в ее уничтожении. И удивительно, что эта реформа была предложена сразу после того, как Академия наук в очередной раз нанесла афронт всемогущему Михаилу Ковальчуку, брату члена кооператива «Озеро», человеку, который возглавляет Курчатовский институт, человеку, который возглавляет кучу всяких других важных научных постов и который является... Эта совершенно замечательная кафедра называется «Нанобиоинфокогнитивная кафедра» на ФизТехе МГУ, если я не ошибаюсь. И как-то это вообще главная идея, которую господин Ковальчук двигает, что великий синтез, который превзойдет все доселе существующие науки, нанобиоинфокогни. Ну, это уже, знаете, выглядит довольно странно.
Ну так вот. И, значит, господин Ковальчук всемогущий... Напомню, что его забаллотировали на посту директора кристаллографии РАН. Сразу после этого явилась реформа. И в этой реформе 2 вещи важных бросаются в глаза. Первое, это то, что Ковальчук так никогда и не смог стать академиком – он всегда оставался членкором, его несколько раз забаллотировали. Его это очень обижало, видимо, и вот в этой реформе членкоры приравниваются к академикам, а заодно РАН сливается с Академией медицинских и сельскохозяйственных наук. Ну, хорошо, что не с Академией естественных наук, а то, вот, Кадыров и Петрик бы стали сразу академиками. То есть получается, что если Магомед не идет к горе, то гора по приказу президента идет к Магомеду, и Ковальчук, все-таки, становится академиком.
И вторая часть этой реформы – это по поводу активов, то есть по поводу бабла, то есть то, по поводу чего у нас питерские наиболее подкованные. И это передел собственности Академии, которая отдается некому чиновничьему агентству. И вне зависимости от того, хорошо или плохо управляет Академия своей собственностью, я не верю, что чиновник в принципе будет управлять этой собственностью лучше, чем ученый. И опять же, этот передел собственности, опять же, удивительно напоминает тот вектор, по которому двигается в последние годы господин Ковальчук, потому что именно возглавляемый им Институт Курчатова один за другим присоединяет к себе физический институт ИТЭФ, Институт физики высоких энергий, Петербургский институт ядерной физики и так далее, что, в принципе, было бы неплохо, потому что, ну, поди плохо, если у тебя государев любимец в руководителях.
Но вот это как-то не сопровождается высокими научными результатами и ростом благосостояния физиков. Я могу назвать 2 анекдотических случая, которые мне рассказывал господин Ростовцев – это сотрудник ИТЭФ, известный российский физик и один из соавторов Диссернета. И Ростовцев рассказал, что в тот самый день, когда правительство объявило о том, что Курчатовский институт и все остальные получают 7 миллиардов рублей, в тот же самый день им сказали, что «У вас нет денег на заграничные командировки».
И другой анекдотический случай. У Ростовцева был ученик Александр Былинкин. Это был студент ФизТеха, который окончил его с красным дипломом, который к моменту окончания ФизТеха (то есть это вуз с высочайшей научной репутацией за рубежом), так вот Былинкин уже имел несколько публикаций в международных журналах. То есть это был такой кадр, которого с руками и ногами отрывает любая зарубежная структура.
Но Былинкин по какой-то причине хотел поработать именно у Ростовцева (ну, это было связано с научными причинами), и, вот, Былинкину предложили и заключили договор, внимание, зарплату в 1310 рублей. 1310. У нас таджики за столько не работают. А при этом зарплаты администраторов, естественно, достигают 6-значных сумм. То есть получается, что ученые зарабатывают меньше таджика на стройке. Такая феодально-крепостническая система, при которой ученые получают вот эти деньги, а начальство получает совсем другие.
И, соответственно, понятно, что ученые очень беспокоятся, что с имуществом РАН случится то же самое, что с активами тех институтов, которые попали в сферу влияния нанобиоинфокогнитивного Ковальчука.
И самое главное, что я уже хочу сказать и к чему я возвращаюсь, что у ученых был реальный шанс остановить этот закон, я думаю. Это я говорю не со зла, а вот просто как констатация факта.
Смотрите, как интересно. То, что, конечно, если бы академики сказали «Знаете, вот, мы завтра или поддержим Навального, или принимайте закон с нашими поправками», то, конечно, приняли бы закон с их поправками. При этом после этого можно было отказаться от Навального – я сейчас говорю не в пользу Навального, а в пользу академиков. Но этого они не сделали. 29 августа была научная конференция, которая, да, приняла там... Очень быстро она была организована, и она могла реально прозвучать как нечто, большое событие. Но она не прозвучала как большое событие. Там были приняты все правильные резолюции, но как-то ученые не громко их пиарили.
Была встреча ученых накануне выборов с Навальным. Тоже можно было эту встречу так отпиарить, что в Кремле бы забегали как тараканы. Тоже ничего не сделали ученые. И, вот, получается, что выборы прошли, и тех, кто не шумел, раздавили. И я думаю, что сейчас, конечно, никакие письма Захарова, никакие демонстрации перед Думой не помогут, потому что... Ну, понятно, что, вот, власть-то поняла, что если люди не протестовали в удобный момент, то когда момент прошел, они все равно там покочевряжатся-покочевряжатся и съедят.
Вот, на мой взгляд, урок этой истории – перед этой властью нельзя прогибаться (это, в принципе, ошибочная стратегия), потому что именно тех, кто прогнулся, она и дотопчет, потому что хребта у прогнувшихся нет.
И, естественно, главная причина всей этой истории – это, как я уже сказала, что распад в самой Академии зашел довольно далеко, потому что если бы Российская Академия прошла, например, международный аудит как предлагал тот же Андрей Гейм... Гейм считал оптимистически очень, что в таком случае в ней останется 2/3 академиков. Если бы в ней были ученые, которые уехали за рубеж, крупные, то этого бы всего не могло быть, потому что, понимаете, вот, если бы тот же Гейм был российским академиком, всё это возглавил, может быть, ему не была бы интересна вообще история с реформой РАН. Ему просто было лень этим заниматься. Но совершенно точно, что его нельзя было бы развести на тему «Подождите до выборов Собянина, а потом поговорим».