http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=6bf9b801-86fb-4004-8de8-8ad73b2951b7&print=1© 2024 Российская академия наук
На эти вопросы отвечает директор Института водных и экологических проблем СО РАН (г. Барнаул) доктор географических наук Юрий Иванович Винокуров:
- Мы проанализировали инструментальные гидрометеорологические наблюдения за сто лет. Такая маловодная весна, как сейчас, случилась только в 1924-м году. Тогда уровень воды в Оби в районе Барнаула был ниже минимальной отметки на 94 сантиметра, но не в марте, а в ноябре. В этом году уровень воды ниже нулевой отметки на 85 сантиметров, но к поздней осени можно ожидать нечто худшее. С учётом состояния Обского водохранилища меня больше всего беспокоит март 2013 года. Инерция экстремальных гидрологических явлений может продлиться и поставить нас в очень неприятное положение.
- А есть ли надежда, что таяние ледников Алтая смягчит эту ситуацию? Хотя бы снимет угрозу водоснабжению городов?
- Первого паводка, то есть половодья от таяния снегов, у нас, по сути дела, не было. Вода не вошла на поймы рек, не подпитались водоемы, не восполняются биологические ресурсы. А ледники второй волны паводка не дадут: вода не выйдет на пойму, вряд ли пополнит грунтовые горизонты. Ледниковое таяние может дать в этом году ориентировочно процентов 60 той прибавки объёма воды, которую приносило обычно.
- Может, ситуацию начнет исправлять дождливое лето, каким его нам обещают?
- Я думаю, что этот прогноз, мягко выражаясь, не совсем корректен. Нас ожидает настоящее засушливое лето, особенно в Кулунде и других степных районах. Лето будет сухим и жарким, а это проблематично для формирования урожая. До 50% засушливых степных территорий региона используются для зернового земледелия, а ещё 50% - для мясо-молочного животноводства. Кормов там и так недостаёт. Большинство мелиоративных систем ликвидированы, разрушены водохозяйственные организации. Раньше у нас бурили по 600 скважин в год для водоснабжения и орошения, а сейчас 30-40. Мы, конечно, не останемся вообще без зерна, но упадут урожаи особо ценных твердых сортов пшеницы, пригодной для мукомольной и макаронной промышленности. Но где мы возьмем корма? Раньше они заготавливались, в основном, на орошаемых участках. Их нельзя завезти в огромных количествах от соседей. Орошать нечем. Мы предлагаем властям предпринять организационные меры, в том числе и по заготовке кормов на поймах, где уровень грунтовых вод ещё достаточно высок и есть, пусть и удалённые, но хорошие сенокосы. Если мы здесь не подстрахуемся, то можем многое потерять.
Что касается городов, то вопрос не только в объёме водоснабжения. Хотя было очень напряженно, когда уровень воды над оголовками водозаборов в Новосибирске и Барнауле достигли критического минимума… Но есть и экологический аспект. Когда воды в реке меньше, то её состав хуже – за счет тех сбросов, которые всё-таки туда попадают. Важен такой фактор, как разбавляющая способность, а она-то как раз резко падает. Воды для технического и питьевого водоснабжения становится меньше, а качество её ухудшается до грани допустимого. Достаточно критичен и вопрос с заполнением водохранилищ, особенно Новосибирского.
- Насколько отличается ситуация в Западной и Восточной Сибири?
- На Востоке ситуация не столь остра. Там всё же лесная зона, она лучше сохраняет влагу в целом. Правда, в таёжных массивах сухая весна и лето отзываются иссушением болот, масштабными пожарами. В бассейнах всех сибирских рек ситуация достаточно сложная. Водные системы Сибири требуют особого внимания, причем на федеральном уровне – это и природные системы жизнеобеспечения, и транспортные артерии, и источники энергии, и, в целом, национальное достояние всей России.