Версия для печати
Вернуться к списку

СИНХРОТРОННЫЕ ПЛЯСКИ РОССИЙСКОЙ НАУКИ

Почему ускоритель элементарных частиц на острове Русский можно рассматривать как аналог платоновского котлована

В начале февраля этого года президент России в связи с Днем российской науки посетил новосибирский Академгородок и встретился с представителями российского академического олимпа. Разговор академиков и президента был, конечно же, о стратегии развития научного потенциала регионов России, и его содержание мало отличалось от того, что говорилось в годы создания Академгородка: все те же слова о том, что «новосибирский Академгородок может и должен вновь стать местом притяжения лучших научных и технических кадров в географическое сердце России, обеспечить ускоренную реализацию Стратегии научно-технического развития, стать основным связующим фундаментальным элементом огромной территории нашей страны».

Поставьте вместо слова «Россия» слова «Советский Союз» – и как будто не было более половины столетия. Все тот же большой советский стиль и все то же «могущество российское будет прирастать Сибирью». И вдруг в какой-то момент возник синхротронный сюжет. Кто-то из академиков предложил строить центр синхротронного излучения в Новосибирске. Поскольку встреча происходила в Институте ядерной физики Сибирского отделения РАН, рождение подобного сюжета было вполне закономерным. Все-таки один из мировых гигантов ускорительной техники, который уже давно, более 35 лет назад, создал успешно функционирующий центр синхротронного и терагерцового излучения. Другой такой центр построен ияфовцами в Курчатовском институте.

Кстати, в Европе подобных центров тоже два – в Гамбурге и Гренобле, и оба фактически на базе работающих уже более 60 лет гамбургского и почти четверть века гренобльского синхротронов. И этого, надо сказать, более чем достаточно и для всей Европы, и тем более для России. Но кто-то из академиков, чувствуя близость президента, предложил строить новый, более мощный центр синхротронного излучения в Новосибирске.

И президент России сказал как отрезал: «Нужен толчок! Давайте мы сделаем. Если ничего не делать, ничего не будет… Только делайте прямо сейчас!.. И заявку пишите!.. Договорились». И тут же возникла цифра – 40 млрд руб.

Проходит два месяца. И снова президент встречается с академической верхушкой, но уже в Национальном исследовательском центре «Курчатовский институт». И снова речь заходит о синхротронных центрах. Но уже чуть ли не по всей России, и, так сказать, когнитивный директор «Курчатника», член-корреспондент РАН Михаил Ковальчук показывает президенту на карте новые точки, где появятся синхротроны. Однако академическая мысль не останавливается и летит все дальше и дальше... И наконец президент РАН Александр Сергеев предлагает идею пилотного центра ядерно-лучевой медицины, комплексный проект освоения глубоководных ресурсов Тихого океана и строительство источника синхротронного излучения на острове Русский. Ее тут же поддерживает Ковальчук: «У нас получится совершенно гармоничная структура по всей территории страны – центры превосходства, куда потянутся люди: и наши, и иностранцы».

Немедленно вспоминается Евгений Гришковец («Как я съел собаку»): «А на Русском острове было сильно... Там, на Русском острове (во, название), все было – ритуал. Все было продумано, и во всем была видна традиция. Издавна. Всегда! <…> И в этом была подлинная сила и какая-то очень нужная красота...»

Но оставим лирику. Россия XX и XXI веков – страна охранников и зэков. И поэтому она еще и страна интеллигентов. Эта триада – «зэк–охранник–интеллигент» – составляет тот самый замкнутый круг, по которому Россия бродит уже более 100 лет. Но по странному стечению российской истории в отличие от звания зэка и охранника под званием интеллигента всегда подразумевалось (а многими подразумевается даже сейчас) что-то высокое и благородное, тогда как зэк и охранник оставались и остаются при своих вполне законных «низких» позициях. Истина о том, что между зэком и охранником нет никакой разницы, впервые открытая Сергеем Довлатовым, иллюстрирует подобный факт с достаточной ясностью.

На самом деле эта истина отражает не все, и ее необходимо дополнить. В России нет никакой разницы между зэком, охранником и интеллигентом. Точкой отсчета подобного единства является 1917 год. В результате революции страна крестьян, помещиков-дворян и интеллигентов

трансформировалась в страну зэков, охранников-надзирателей и интеллигентов. Зэков – потому что строительство платоновских котлованов и социалистических пирамид требовало дешевой рабочей силы, охранников – чтобы охранять и надзирать за зэками, интеллигентов – потому что век шел XX и для строительства котлованов и пирамид требовались уже не только грамотные, но и технически подкованные люди.

Синхротрон на острове Русский – замечательный платоновский котлован. Между прочим, чтобы поставить синхротрон на новом месте, надо копать ох какой величины котлован! Удивительным образом постсоветская Россия XXI века сохранила этот мощный платоновский импульс и в веке всеобщей коммуникации.

Все те же – слава богу, более мелкие – «котлованы» и «пирамиды» (космодром Восточный, Олимпиада в Сочи, Сколково, система ГЛОНАСС, Золотой мост на остров Русский и т.п.). Все те же – правда, слава богу, в подавляющем большинстве латентные – зэки – российские граждане, все те же далеко не латентные, а страшно размножившиеся охранники, и все та же интеллигенция, в том числе и академическая, – еще более многочисленная и сервильная. Синхротронные пляски академической верхушки и верховной власти России иллюстрируют все перечисленное захватывающе интересно, выразительно и ярко.