http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=705e5e37-c519-46cb-8b77-0d6d531637f5&print=1© 2024 Российская академия наук
Россия присоединилась к Болонскому процессу ещё в сентябре 2003 года, обязавшись к 2010 году воплотить в жизнь основные его принципы — введение двухуровневой системы обучения, расширение мобильности, контроль качества образования, введение кредитной системы в этой сфере и обеспечение трудоустройства выпускников. Самыми трудными для нашей высшей школы стали два первых пункта. Их и обсуждали в минувшую пятницу на круглом столе в РАН «Болонский процесс и традиции российского образования».
Если расширение мобильности сейчас стопорит главным образом всего одно препятствие — то, что нашим вузам, как ни парадоксально, легче наладить сотрудничество и обмен студентами с западными университетами, нежели с российскими; то проблемы с переходом на двухуровневую систему обучения куда многограннее, и в российских условиях в настоящий момент практически неразрешимы. По крайней мере именно это утверждали участники круглого стола.
Опыт внедрения бакалавриата и магистратуры, который сейчас имеется у некоторых отечественных вузов, перенять другим учреждениям зачастую довольно сложно. Это в первую очередь отмечали, рапортуя о своих достижениях, представители Московской государственной академии тонкой химической технологии им. М.В. Ломоносова (МИТХТ) и Российского университета дружбы народов им. Патриса Лумумбы — пионеров многоуровневой системы (многоуровневой потому, что наряду с внедрением степеней бакалавра и магистра, эти вузы сохранили и появившийся ещё в советское время специалитет). Представители данных вузов также были солидарны в оценке того, что не всякий бакалавр, выпорхнувший из их стен, действительно профессионально пригоден. Ректор МИТХТ Алла Фролкова даже заметила по этому поводу, что «подготовить химика за четыре года (именно столько продолжается обучение бакалавра) по меньшей мере взрывоопасно».
По мнению проректора Российского государственного аграрного университета—МСХА им. К.А. Тимирязева Владимира Наумова, так происходит ещё и потому, что сами преподаватели не всегда понимают, кем на самом деле являются бакалавры и магистры и чем они отличаются от «молодых специалистов», которых на протяжении многих лет выпускали все высшие учебные заведения страны. «Наши преподаватели любят шутить, что бакалавр — это журналист, а магистр — писатель-классик. Но основная масса наших выпускников — рядовые литераторы», — поддержал своего коллегу проректор Литературного института им. А.М. Горького Михаил Стояновский, добавив, что их вуз, например, в силу своей специфики только специалистов готовить и может.
Словом, о недостатках болонизации руководители от образования говорили горячо и образно, но на проблемах низкого качества собственной научной и преподавательской деятельности предпочли внимание не акцентировать.
Работодатели тоже не совсем понимают, что такое бакалавр, магистр и специалист, и это, кстати, влечёт за собой невыполнение и такого принципа Болонской декларации, как обеспечение трудоустройства выпускников. Этот факт отметил проректор Московского института иностранных языков и заместитель председателя научного совета РАН по изучению и охране культурного и природного наследия Амет Володарский. По его словам, при приёме на работу у ребят с дипломами бакалавра очень часто возникают большие трудности.
Декан факультета международного туризма Московского института иностранных языков Елена Чернышёва в свою очередь заметила, что эти проблемы возникают не на пустом месте. Очень часто у молодых людей, которые проучились только четыре года, не хватает профессиональных знаний, и работодатели вынуждены тратить дополнительные средства на их переподготовку. По этой причине самые плачевные последствия ожидают в скором будущем и российскую среднюю школу, куда уже пришли недавно отучившиеся педагоги в статусе бакалавра. «Четырёхлетнее обучение в бакалавриате предполагает сокращение педагогической практики до одного месяца, в результате чего выпускник пединститута просто обречён на профессиональный провал. К тому же сегодня в школах отсутствует институт кураторства, когда к каждому молодому учителю был приставлен его более старший товарищ, чтобы ввести его в курс дела», — подчеркнула г-жа Чернышёва.
Но, как полагает Алексей Богатуров, проректор Московского государственного института международных отношений, все трудности введения двухуровневой системы скорее связаны с тем, что при составлении учебного плана для бакалавриата и магистратуры точкой отсчёта послужил учебный план специалитета, который не мудрствуя лукаво попытались адаптировать под определённые временные рамки (четыре и шесть лет соответственно). Но именно — лукаво, потому что переход на двухуровневую систему — это не набор определённых механических операций, а сложная методическая задача. «Болонский процесс главным образом декларирует сдвиг от получения просто знаний к умению применить эти знания на практике, — напомнил коллегам г-н Богатуров. — В связи с этим, может, стоит совсем развести эти уровни образования? В бакалавриат отдать всё самое прикладное, конкретное, а для магистратуры припасти более сложные способы объяснения действительности. Вряд ли человеку, который будет служить в МИДе простым переводчиком, нужна, например, философия политики».
Не согласился с коллегой Валерий Расторгуев, заместитель председателя научного совета РАН по методологии искусственного интеллекта, и.о. заведующего кафедрой теоретической политологии философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Он заметил, что лукавством в российских условиях является не методический провал, а как раз введение бакалавриата и магистратуры. Более того, по его мнению, эта новация является попыткой обойти Конституцию Российской Федерации, гарантирующую каждому гражданину РФ право на полное бесплатное образование. «Бакалавриат полным высшим образованием считать смехотворно. А вследствие того, что магистратура, которая многими понимается как второе высшее образование, станет платной, полное бесплатное образование уже не будет доступно», — подчеркнул г-н Расторгуев.
Его позицию поддержала и Алла Фролкова, отметившая ещё один аспект проблемы «доступного образования», связанный с новыми правилами приёма в вуз: то, что заявку на сдачу ЕГЭ надо подавать в марте, многие абитуриенты упускают из виду. А само требование сдавать единый госэкзамен для всех поступающих, а не только для вчерашних школьников, делает несбыточной цель получения образования в течение всей жизни, что сейчас повсеместно пропагандируется.
Василий Сенашенко, профессор РУДН и сотрудник Федерального центра образовательного законодательства, попенял на пресловутую «российскую специфику». По его мнению, плох не столько сам балакавриат, сколько то, что с ним пытаются делать в России. «Двухуровневая система в высшем образовании сама по себе не есть зло, и приспособить её к нашим реалиям вполне возможно. Настоящей бедой является бездумное копирование зарубежного опыта. И мы сами себя обманываем, когда, вводя подобным образом бакалавриат и магистратуру, думаем, что следуем Болонской конвенции. Решением проблемы вполне может стать введение пятилетнего бакалавриата. Ведь на Западе средняя общеобразовательная школа 12—13-летняя, а у нас до последнего времени была десятилетка», — предложил компромисс сторонникам сохранения специалитета г-н Сенашенко. Он ещё напомнил, что Болонская декларация — прежде всего официальный документ, подписание которого требует от государства выполнения её основных принципов.
Среди экспертов, собравшихся за круглым столом в РАН, не было ни одного представителя исполнительной власти, хотя к участию пригласили и руководителя Федерального агентства по образованию Николая Булаева, и главу Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Любовь Глебову, и ещё нескольких их коллег. Вероятно, для них вопрос с двухуровневой системой решён окончательно в пользу болонских принципов. Но участники дискуссии в Академии, наоборот, считают Болонскую декларацию документом, носящим рекомендательный характер, во всяком случае примерно так высказалось большинство экспертов.