http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=75a9d3ee-d0b2-4627-833b-2932e0c84fd3&print=1© 2024 Российская академия наук
Тема смены технологических укладов у нас не только вошла в обсуждение вопросов научно-технического прогресса, но и нашла свое отражение в государственных документах и стратегиях научного и технологического развития, в которых констатируется, что российская экономика находится сегодня в пятом укладе, между тем как в развитых странах она вступила в шестой. Причем представляется очевидным, что шестой уклад связан со вполне определенным списком технологий, например, нано- и биотехнологиями, и достаточно нам эти технологии освоить, как все будет хорошо. Это категорически неверно, в том числе и концептуально, поскольку при таком подходе происходит смешение идей долгосрочных циклов экономического развития, передовых направлений научно-технического прогресса и задач инновационной политики.
О теории технологических укладов
Теория технологических укладов, т.е. формирования набора технологий, соответствующего данному этапу экономического развития, а затем смены его следующим, более прогрессивным, в известном смысле есть развитие идей Николая Кондратьева. Эту идею подхватил австрийский экономист Йозеф Шумпетер (Joseph Alois Schumpeter), а затем развила до уровня перечня укладов Карлота Перес (Carlota Perez) – известный экономист, в 1980-е годы исследователь центра научной политики университета Сассекса (University of Sussex, UK). Это очень важный концепт, позволяющий связать экономические и технологические этапы развития прошлого, а также хороший инструмент изучения экономической истории, хотя и спорный, поскольку исследователи, как известно, расходятся и в датировке этапов и в составе включаемых в них технологий. Более того, Карлоте Перес принадлежит такая пионерная идея, как связь технологических прорывов и пузырей на финансовых рынках (см. Technological Revolutions and Financial Capital. The Dynamics of Bubbles and Golden Ages. Edward Elgar, Cheltenham, UK, 2002.– Прим. ред.). Часто, вернее даже почти всегда, возникновение пузырей сопровождает какой-то конкретный технологический прорыв, а концентрация финансового капитала обеспечивает быстрый перелив ресурсов, необходимый для его реализации.
Попытки спроектировать шестой уклад и создать его образ на основании того, что происходит сейчас, – это опасный соблазн
Так было с акциями железных дорог, строительством Панамского канала, так было и в наше время, когда был биржевой кризис, связанный с IT – технологиями, – пузырь 2000 года. Алан Гринспен (Alan Greenspan) в своих мемуарах пишет, что руководство федеральной резервной системы видело этот пузырь и понимало, что он непременно лопнет. Но вместе с тем понимало и то, что нет другого пути для формирования быстрыми темпами национальной информационной инфраструктуры. Так что, с точки зрения стратегии развития лучше было дать пузырю развиться и лопнуть, чем приостановить экономически перспективные процессы развития. Потери, которые понесли финансовый рынок и инвесторы, были меньше, чем те потенциальные упущенный возможности, которые понесла бы американская экономика в целом, если бы она задержалась в освоении новых технологий. Вместе с тем, из этого не следует, что любой пузырь – признак формирования нового уклада. Масштабный пузырь на ипотечном рынке США, сформировавшийся позже по социально-политическим причинам, не имел ничего общего с новыми технологиями и скорее стал препятствием для нормального финансирования ряда технологических компаний.
Но можно ли спроектировать новый уклад и выстроить стратегию движения к нему, особенно в тот момент, когда сам новый уклад еще не оформлен, когда еще идет его становление?
Самонадеянность разума и страхи
Попытки спроектировать шестой уклад и создать его образ на основании того, что происходит сейчас, – это опасный соблазн. Тот самый соблазн, который Фридрих фон Хайек (Friedrich August von Hayek) называл опасной, преступной самонадеянностью разума, широко распространенной у интеллектуалов, стремящихся проектировать экономические и социальные конструкции. Между тем концепция смены технологических укладов в современных передовых странах не является той задачей и целью, под которую выделяются средства. Деньги в американской системе выделяются не на тот или иной уклад, как почему-то предлагается делать у нас, а на конкретные фундаментальные исследования, стартапы, государственные контракты на создание определенных продуктов и технологий. И эти средства распределяются в рамках научной, технологической и промышленной политики. Последней у нас более всего опасаются. Принято считать, что промышленные политика, это такая политика, при которой выделяются средства, которые заведомо своруют и ничего не построят. Между тем именно промышленная политика или, что более точно, отраслевая политика – это тот процесс, в котором собственно и рождается новый технологический уклад.
Институты отраслевой промышленной политики
Какие ведомства во всем мире ведут промышленно-отраслевую политику? Перечень этих институтов в США, например, таков: Министерство сельского хозяйства, Министерство здравоохранения, Министерство обороны. Министерство обороны – это не только самое большое по располагаемым бюджетам ведомство в США, но и самое успешное в промышленной политике. Откуда, к примеру, появились GoogleMAP? Эти карты – типичный spinoff, а появились они потому, что Министерство обороны дало деньги на этот стартап, на то, чтобы были сделаны принципиально новые карты для военных целей. И мы даже не подозреваем, какие там еще возможности и какие карты построены Google. И таких проектов много. Не секрет, что и Интернет как таковой родился на стыке фундаментальных исследований и проектов того же американского Минобороны. Ни в Силиконовой долине, ни в американских ведомствах не обсуждается проблема пятого или шестого технологических укладов. Там работают над конкретными темами в рамках сложившейся системы поддержки фундаментальных и прикладных исследований. Важнейший элемент этой системы – DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency – Агентство передовых оборонных исследовательских проектов Министерства обороны США, отвечающее за разработку новых технологий для использования в вооруженных силах). И средства такие структуры выделяет не на туманные идеи становления шестого технологического уклада, а на все новые фундаментальные исследования и стартапы.
Деньги в американской системе выделяются не на тот или иной уклад, как почему-то предлагается делать у нас, а на конкретные фундаментальные исследования
В чем сила Кремниевой долины? Мы акцентируем внимание на происходящей там коммерциализации технологических новинок, но не видим подводной части айсберга. Между тем большая часть стартапов в Кремниевой долине «сидит» на грантах Министерства обороны. Их проще всего получить, они самые большие, правда, за них труднее всего и отчитаться. Далее по размерам и популярности следуют гранты Министерства здравоохранения в лице Национальных институтов здоровья, а также НАСА, Национального научного фонда (National Science Foundation, NSF) и других министерств и агентств. Это и есть отраслевая политика в действии, которая ориентирована на следующую цепь шагов. Сначала дать средства академическим ученым университетов для фундаментальных разработок. Потом выделить средства тому ученому, который озабочен коммерческой перспективой своей разработки и готов создать стартап. Затем этот стартап поддерживается и венчурными фондами и контрактами указанных ведомств. Вот магистральный путь движения к следующему технологическому укладу. И он в принципе не предусматривает нарисованных стратегий и дорожных карт, в которых кто-то берет на себя смелость утверждать, что есть новый технологический уклад и что к нему относится, а что нет. Как это сделано, к примеру, в государственной про-грамме «Развитие науки и технологий на 2013-2020 гг.» .
Более того, Российская Академия наук и все, что там еще осталось живое – а это тысячи лабораторий и тысячи ученых – при этом объявлены неэффективными и нежизнеспособными. Наиболее сильных (примерно тысячу), в соответствие с идеей реформаторов из Минобрнауки, в лучшем случае следует присоединить к ВУЗам. И только тогда мы сможем двигаться вперед. На мой взгляд, все это напоминает анекдот про волка и Красную Шапочку, в котором волк, встретив Красную Шапочку, предлагает ей альтернативу: «Что ты предпочитаешь: слияние или поглощение?». Вот эта идея поглощения академической науки вузовской, это, по-моему, детская болезнь непреодоленного кошмара детских сказок.