Версия для печати
Вернуться к списку

Добрых полдела

- Будущее - за продуктивными формами интеграции науки и образования, закреплению и развитию которых посвящен только что подписанный мною федеральный закон, - заявил глава государства. - Речь идет о том, чтобы расширить возможности академической науки по привлечению молодых ученых из вузов и студентов. В то же время закон дает возможность вузам использовать оборудование, которое находится в распоряжении академических институтов.

Приведенная выдержка из выступления президента почти полностью исчерпывает содержание нового закона. Он действительно устанавливает возможность координации деятельности научных организаций и вузов, в том числе в форме создания союзов и ассоциаций. Теперь НИИ и учреждения высшего профессионального образования могут на безвозмездной основе предоставлять друг другу в пользование движимое и недвижимое имущество, принадлежащее им на правах собственности или оперативного управления. Кроме того, закон дает право исследовательским структурам при наличии соответствующей лицензии вести образовательную деятельность по программам послевузовского и дополнительного профессионального образования.

Прочитав эти строки, кто-то наверняка удивится: сотрудничество НИИ и вузов, подготовка аспирантов на базе научно-исследовательских институтов де-факто осуществляется уже давно. Что ж, сделан очередной шаг по пути приближения законодательства к жизни. Шаг нужный и полезный, но очень робкий. Ценность нормативного акта резко упала, когда ко второму чтению из него была удалена норма о том, что научные организации могут вести обучение по программам высшего профобразования с присвоением степени “магистр”.

Главный разработчик закона, депутат Госдумы IV созыва Сергей Колесников (на верхнем снимке), комментируя отличия получившегося закона от предложенного им проекта, не скрывал разочарования. “При внесении законопроекта в Думу мы ставили своей целью, во-первых, легитимизацию распространенных форм взаимодействия науки и образования, когда вузы создают у себя кафедры совместно с НИИ, а научные институты организуют лаборатории, ориентированные на специальности, преподаваемые в “родственном” вузе, - рассказал Сергей Иванович. - Но была и вторая задача - открыть научным учреждениям возможность готовить магистров. В России вводится двухуровневая система образования, поэтому участие НИИ в специализации студентов, решившихся осваивать вторую ступень высшего образования, было бы вполне логичным. Но попытка произвести революцию не удалась. Мои коллеги-законодатели посчитали, что не стоит гнать лошадей: ведь в научных учреждениях для подготовки магистров нет ни кадров, ни образовательных программ. Что уж лукавить: такое решение принято отчасти и под давлением образовательного сообщества, которое не хочет терять студентов, а с ними и финансирование”.

Насколько актуален закон в его нынешнем виде для учреждений Академии наук? Мы попросили дать по этому поводу свое заключение директора Института геофизики УрО РАН члена-корреспондента РАН Петра Мартышко. Наряду с работой в академическом институте он заведует кафедрой вычислительных методов и математической физики Уральского государственного технического университета и читает специальный курс на матмехе Уральского госуниверситета.

“Институт геофизики УрО РАН вполне успешно взаимодействует с местными вузами, - сообщил Петр Сергеевич. - Но, даже имея хорошие результаты совместной работы, мы постоянно сталкиваемся с организационными проблемами - именно в связи с отсутствием нормальной законодательной базы. Если я как директор академического НИИ пускаю к себе кафедру вуза и обозначаю это в бумагах, проверка может мне указать, что площади, предоставленные институту для проведения фундаментальных исследований, используются нецелевым образом. И, наоборот, в вузе есть помещения, на которых он готов разместить совместную лабораторию, но при этом у него возникают аналогичные проблемы. Замечательно, что наконец появилась норма, позволяющая нам безвозмездно оказывать друг другу такие услуги. В зависимости от региона ситуации с площадями у вузов и институтов различны, так что возможность использовать ресурсы друг друга очень кстати. Теперь повесим табличку, что это совместная лаборатория, и будем спокойно взаимодействовать, не боясь никаких проверок.

Большим плюсом для НИИ является и разрешение оказывать услуги дополнительного профессионального образования. До сих пор мы не могли легально вести переквалификацию людей и давать им второе высшее образование, как вузы. А ведь это и дополнительный доход, если работать с промышленными компаниями, и взаимная польза. Как федеральная структура Академия наук не может замыкаться в своих рамках: мы просто обязаны работать с кадрами. А возможностей обучать и переучивать высококвалифицированных специалистов у нас, конечно, больше, чем у вузов.

О том, что не прошло положение, разрешающее исследовательским институтам вести подготовку магистров, остается только сожалеть. Мы ведь де-факто занимаемся этой работой, поды­скивая себе кадры среди студентов высших курсов университета. Недавно мой ученик защитился после первого года учебы в аспирантуре именно потому, что над дипломом работал уже в нашем институте. Можно понять ревность вузов, но, на самом деле, работы на этом поприще хватит всем. Академические институты не в состоянии принимать много студентов. Наши магистры, ребята, способные к занятиям фундаментальной наукой, - это “штучный товар”. Конечно, мы должны их целенаправленно выращивать для себя, и такую практику надо закрепить де-юре.

В реальности мы и сегодня довольно плотно интегрированы с вузами. Все ведущие профессора УГТУ-УПИ являются сотрудниками академии. Так что в целом я новым законом об интеграции доволен, он будет нам хорошим подспорьем. Но в этом направлении законодателям, безусловно, надо двигаться дальше”.