Версия для печати
Вернуться к списку

В МГУ поспорили о будущем РАН

Консенсуса не нашли, зато прояснили позиции

На экономфаке МГУ в серьезной аудитории встретились для содержательного диалога авторитетные сторонники и противники радикальной реформы академической науки. Первых представлял ректор РЭШ Сергей Гуриев, вторых – замдиректора ИМЭМО РАН член-корреспондент РАН Наталья Иванова..

Представляя докладчиков, руководитель диспут-клуба АНЦЭА Александр Аузан не скрывал радости: «впервые за 5 лет у нас будет настоящий диспут – оппозиции заранее заявлены в литературе». Диспут получился. Прозвучало немало резких слов, но формат оказался все же полезней телешоу.

Первым выступал Сергей Гуриев. Его стартовые тезисы:

- Государство должно больше финансировать фундаментальную науку;

- Нынешнюю неэффективную систему распределения финансирования нужно реформировать;

- Российской академии наук требуется независимая оценка;

- Нужно активно привлекать в российскую науку соотечественников и остальных иностранцев, делая это по конкурсам, доступ к которым есть и у российских ученых.

Неэффективность действующей академической системы Гуриев продемонстрировал с помощью библиометрии. Были приведены известные цифры – поток публикаций из РФ не растет с 1990 г., у других стран все наоборот, поэтому мы все больше отстаем. Цитируемость российских статей – 0,6 от среднемировой, что косвенным образом свидетельствует о качестве наших публикаций.

Доводы руководства РАН о невероятно высокой продуктивности на вложенный рубль следует подкорректировать, ведь они основаны на финансировании за 2006 г, с тех пор заметно выросшем. Далее ректор РЭШ привел свое сравнение РАН и ее аналогов в КНР, Франции и Германии, уже опубликованное ранее в «Эксперте». Цифры были дополнены с учетом «цены» одной публикации в этих организациях, которая оказалась не столь радужной для РАН. При этом финансирование было дано по ППС.

К сожалению, в этих расчетах была допущена серьезная ошибка, которой я сам не избежал пару лет назад. Когда докладчик говорил, что после 2006 г. финансирование РАН резко увеличилось, а поток публикаций остался тем же, в расчет не принимался значительный временной лаг между а) появлением денег на исследования и б) индексацией вышедших статей с результатами в наукометрических базах. В случае экспериментальной науки этот лаг может достигать пяти-семи лет. Сопоставлять финансирование и число публикаций «год к году» некорректно.

Далее Гуриев признал, что «российская наука страшно недофинансирована», а бюджет РАН действительно равен бюджету сильного американского университета. Но при этом в Академии нормально работает только 10-12 тыс. сотрудников, у которых есть свежие публикации в рецензируемых журналах.

Один из главных тезисов докладчика – «вузы стремительно сокращают разрыв с Академией». У них публикаций меньше всего в полтора раза, а «стоимость» 1 публикации значительно дешевле. Увы, здесь, как и в статье в «Эксперте», был почему-то опущен принципиальный вопрос о качестве вузовских публикаций – число ссылок на среднюю «вузовскую» статью гораздо меньше, чем на «академическую». Поэтому говорить о бурном подъеме вузовской науки пока безосновательно.

«Главная проблема РАН», по мнению Гуриева – невозможность силами самой Академии определить, кто из НИИ и лабораторий работает хорошо, а кто – плохо. Да, есть некоторые прозрачные и объективные механизмы перераспределения в пользу сильных (в т.ч. программа МКБ и инициативы СО РАН), но их масштабы минимальны.

Зато продолжается дискредитация статуса РАН и ее членов, не работает внутренний контроль за чистотой рядов. На примере выборов в математическое отделение РАН в СССР и РФ докладчик убедительно показал падение корреляции между научными заслугами (цитированиями по MathSciNet) и шансом быть избранным. В отделении общественных наук становится все больше депутатов и губернаторов, что «оскорбительно для настоящих ученых».

Так как нет механизмов оценки эффективности и поддержки лучших, то нет и стратегии выхода из кризиса силами самой РАН. «Никто из руководства Академии не смог мне ответить на вопрос «Что делать, ведь денег в ближайшие годы больше не дадут?» - сетовал Гуриев. По его словам, «реформаторы» и «консерваторы» говорят на разных языках. С одной стороны упреки в непрозрачности и нежелании подвергаться международной оценке, с другой – страх перед отъемом недвижимости и требования увеличить финансирование якобы здоровой системы. В результате растет недоверие общества к Академии.

На вопрос «что делать?» у самого докладчика ответ есть: брать пример с США – ведущей научной державы.

Там большая часть исследователей находится в университетах, а организации, отдаленно похожие на РАН, в основном выдают гранты вовне, а не финансируют собственные НИИ (пример – NIH, Национальные институты здоровья). Американский опыт используют в Европе, где в . учреждено крупное грантовое агентство ERC.

В России также нужно значительно увеличить число и размер грантов РФФИ, и создать отдельный биомедицинский фонд. Принципиально важно обеспечить свободную конкуренцию между РАН и исследовательскими центрами в вузах и прочих организациях - так, чтобы завлабы могли сами выбирать, где работать. Вузовскую науку нужно всемерно развивать – при этом Гуриев согласен, что сейчас понятию «исследовательский университет» большинство победителей конкурса Минобрнауки не соответствует.

Нужно провести независимую оценку РАН с привлечением иностранных специалистов, повысить пенсии за счет эффективного управления недвижимостью, учредить дополнительные стипендии для молодых, ограничить сроки занятия руководящих должностей. Наконец, создать наблюдательный совет, без которого провести реформу силами нынешнего президиума невозможно.

К сожалению для РАН, на сегодня наиболее реалистичный сценарий таков: власть, видя нежелание меняться со стороны Академии, перекачивает деньги в вузы и Курчатник.

Пожалуй, основная проблема с позицией Сергея Гуриева заключается в расхождении слов и дел по части свободной конкуренции, что дружно подметили участники встречи. Ректор РЭШ вошел в состав совета по грантам при Правительстве, он – один из архитекторов новой системы мегагрантов. Полагаю, не без его участия принято решение запретить академическим институтам участвовать в этом конкурсе, ограничившись вузами. Такая позиция не вполне соответствует самоопределению Гуриева в качестве «патриота РАН». Получается, сначала надо неконкурентно построить рядом новое, перетянуть в вузы сильных ученых из РАН и других стран, а потом, возможно, разрешить свободное соревнование.

Как эта стратегия отразится на потоке публикаций из РФ, выбранном докладчиком в качестве объективного мерила эффективности науки – большой вопрос.

Теперь о более коротком выступлении Натальи Ивановой.

Замдиректора ИМЭМО начала с постулирования необходимости реформ, но предостерегла от «некритического отношения к западному университетско-грантовому опыту». Обратившись к тем же Национальным институтам здоровья, Иванова подчеркнула масштабы intramural research, т.е. исследований, проводимых не на гранты в сторонних вузах, а в собственных НИИ, которых у NIH 27, включая очень крупные.

Действительно, если взять американские институты NIH, NIST, национальные лаборатории, то получится, что в них работает больше исследователей, чем в РАН. Однако докладчик не упомянула, что те же завлабы NIH раз в год проходят внутреннюю оценку, а раз в 4 года – жесткую оценку внешних экспертов, которые выносят рекомендации по карьерному продвижению и объемам финансирования лаборатории.

Вместо этого речь шла об образовательных достоинствах РАН, благо они есть: 34% ученых преподают в вузах, действует 350 базовых кафедр. При этом в вузах ведут исследования лишь 18%, поэтому РАН можно назвать «большим уникальным исследовательским университетом», на голову опережающим большинство вузов, получивших статус НИУ.

Другой важный аргумент Ивановой касается доли РАН - и вузов - в общих бюджетных расходах на гражданскую науку. Она заметно уступает объемам средств, идущих в пост-отраслевое болото. Есть еще совершенно непрозрачные мелкие госакадемии и единственный пример новой параллельной науки, созданной для «свободной конкуренции» – Курчатовский институт.

Что в этой ситуации делать с РАН? Назначить внешнее управление и разогнать президиум? Сейчас этого не хотят даже в Минобрнауки, полагает Иванова. По ее словам, Академия «и так постоянно реформируется, пытается делать то, что невозможно». Нужно решить проблемы с правовым статусом госакадемий, расширить финансирование РФФИ, увеличив долю крупных многолетних грантов, и – sic! – перераспределить бюджетные средства в пользу наиболее эффективных институтов.

Здесь, однако, кроется главная проблема с позицией Натальи Ивановой. На вопрос о том, как именно оценить эффективность, она долго отвечала в духе «очень просто, мы знаем как», но после настойчивых обращений из зала выяснилось, что прозрачных критериев на этот счет у представителя РАН почти нет. По публикациям оценивать не стоит, потому что «у нас не было привычки открыто публиковаться… там, где ученые из США напишут сто статей, наши опубликую две». Иванова назвала количество защит, долю молодых, число выступлений на конференциях, «реальную встроенность в госэкспертизу». По ее словам, навязанные Минобрнауки критерии (ПРНД) позволяют выяснить, кто работает хорошо, а кто плохо, но в целом лишь добавляют бумажной возни, ведь «мы и так знали, кто работает».

Поэтому на вопрос Сергея Гуриева о развитии в условиях дефицита ресурсов ответ был такой: «что делать, когда нет денег, мы знаем уже 20 лет. А вот развиваться сложнее. Стратегия должна быть результатом компромиссов». И всё. Программа реформ в изложении Натальи Ивановой скорее апофатическая: не надо меряться публикациями, не надо вводить возрастной ценз для руководителей, не нужен наблюдательный совет. Есть ли у руководства РАН желание и способы бороться со слабыми НИИ и лабораториями, бесполезно проедающими скудные деньги, осталось неясным.

В заключение приведу несколько реплик видных участников диспута.

Академик Александр Дынкин из ИМЭМО РАН, член совета по грантам Правительства и отборочной комиссии конкурса НИУ, констатировал: выбран курс на ликвидацию РАН и перевод денег в вузы. Сейчас 99% университетов не может стать серьезной базой для развития науки. Накануне диспута академику звонило три губернатора, пытавшиеся продвинуть свои вузы на нынешнем этапе конкурса. «Для них это [просто] отчетная позиция перед Правительством» - уверен Дынкин. Условия конкуренции между РАН и вузами год от года становятся все менее равными. При этом в академии проблемы есть – в члены РАН действительно проникло много недостойных этого звания людей.

Сотрудник ЦЭМИ РАН Сергей Чернавский призвал Сергея Гуриева не забывать о том, что РАН как часть общества имеет историю независимого от власти института, что крайне важно в нынешней России. «Самое важное – свою независимость – Академия уже потеряла. Её и надо восстанавливать» - добавил он. Следует реформировать президиум и делать НИИ более обособленными от него.

Наконец, Виталий Тамбовцев из МГУ отреагировал на многочисленные заявления о «престиже науки» и «отсутствии стратегии у государства», постоянно звучавшие в вопросах и комментариях. По его мнению, рассуждать об этом контрпродуктивно: «фундаменальная наука руководителям страны не нужна. У них другие задачи. Удивляться тут ничему не нужно»