http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=79db1472-90ff-40aa-8058-edee3ebb5414&print=1© 2024 Российская академия наук
Здравый смысл в конечном итоге всегда побеждает, – уверен академик Кузьмин
Михаил Иванович Кузьмин – академик РАН, почётный гражданин города Иркутска, кавалер ордена Почёта, лауреат Государственной и Демидовской премий, доктор геолого-минералогических наук, профессор, директор Института геохимии имени А.П. Виноградова Сибирского отделения РАН, председатель и член многих специализированных научных советов, секций, комиссий и комитетов, член редколлегий двух научных журналов… Перечислить все его научные должности, звания и титулы трудно, да и не нужно, пожалуй: всё равно их никто не запомнит. Для народа он просто честный и смелый человек, независимый в своих взглядах, активный защитник Байкала, один из немногих, кто не меняет своих научных и жизненных убеждений в угоду политикам, правителям и олигархам.
В прошлом августе, к примеру, на экологической конференции в Листвянке, которую провёл Владимир Путин после своего погружения на дно Байкала, он оказался единственным, кто без всяких оговорок заявил руководителю российского правительства, что целлюлозно-бумажному комбинату на Байкале не место.
Посвятив свою жизнь наукам о Земле, Михаил Иванович опубликовал несколько сотен научных статей, около двух десятков монографий и давно вошёл в число ведущих специалистов мира в области геохимии, геодинамики и петрологии. На основании комплексного изучения глубинных пород Земли и состава внутренних оболочек планеты, а также осадков Байкала, Хубсугула и малых озёр Центральной Азии учёный внёс существенный вклад в формирование нового направления в геологии – химической геодинамики и решения проблем глобального изменения природной среды и климата. Для неподготовленного человека это звучит довольно сложно, а для большинства простых людей ещё и не очень понятно. Зато главный научный вывод академика прост как русская пареная репа и понятен каждому: «С природой шутить нельзя!».
Дочитав очередную ведомственную справку, подготовленную управленцами БЦБК и обосновывающую «полезность» реанимации производства целлюлозы на берегу Байкала по технологиям прошлого века на рассыпающемся от старости предприятии, Михаил Иванович удивлённо и как-то растерянно-вопросительно смотрит на меня: «Но по справке получается, что более чистых предприятий, чем БЦБК, в России нет?». Будучи настоящим учёным, он никак не может привыкнуть к умышленному искажению простых, всем понятных и совершенно очевидных истин. Вновь смотрит в текст, пытаясь, видимо, найти ссылку на авторов документа. Но тщетно. Авторы, судя по всему, оказались людьми хоть и циничными, но неглупыми и сочли за благо остаться в неизвестности, чтобы не замарать о «чистый БЦБК» своё имя.
– Для думающих людей совершенно очевидно, что Байкальский ЦБК – это не тот объект, который может быть на Байкале, – говорит Михаил Иванович. – Сейчас никто не спорит, что его строительство в этом месте было ошибкой. Это стало понятно ещё в прошлом веке. И не случайно с советских времён много раз принимались государственные решения о перепрофилировании или ликвидации комбината. И комиссия ЮНЕСКО, включая Байкал по просьбе России в Список участков мирового наследия, ставила одним из непременных условий его обязательное перепрофилирование. Россия пообещала мировому сообществу сделать это, но...
Даже если не брать во внимание экологическую и экономическую несостоятельность предприятия, комбинату, по убеждению М. Кузьмина, здесь всё равно не место, «потому что есть и этические нормы».
– Давно, ещё до 2000 года, до ликвидации указом президента Государственного комитета по охране окружающей среды, мы говорили об этом с председателем облкомприроды Юрием Удодовым, – вспоминает Михаил Иванович. – И оба согласились, что этот комбинат можно сравнить с лошадиным стойлом, построенным... в церкви. Очевидного материального вреда церкви это не принесёт. Ну разве что лёгкий запах. Только церковь всё равно перестанет быть храмом. Одно единственное стойло превратит её в конюшню...
В декабре прошлого года, когда в Москве только появились слухи о готовящемся постановлении правительства, разрешающем возобновить сброс в священное озеро промышленных стоков Байкальского ЦБК, Михаил Кузьмин как председатель научного совета СО РАН по проблемам озера Байкал вместе с учёным секретарём совета Ириной Максимовой написали В. Путину письмо. Они попытались убедить премьер-министра в недопустимости такого шага по экономическим и экологическим причинам. Последние годы, как показал неофициальный экономический аудит Иркутского научного центра, комбинат вместо прибыли приносил убытки. Да и остановлен он был, как признавались в 2008 году сами управленцы, в связи с «экономическим коллапсом».
Предупреждая события, Михаил Кузьмин писал о фактической бесполезности, даже бессмысленности самого факта существования одиозного предприятия как для региона, так и для государства в целом. Достаточно сказать, что 98% целлюлозы, производимой на берегу чудо-озера, продавалось в Китай. Значит, России его продукция не нужна. И доля главного загрязнителя центральной экологической зоны участка всемирного природного наследия в валовом региональном продукте Иркутской области тоже далеко не судьбоносна. Она составляет примерно один процент.
Письмо академика без ответа не осталось. Правда, ответил учёному не премьер-министр, а «по его поручению» М. Клинов, директор Департамента лесной и лёгкой промышленности Минпромторга РФ. Он, в частности, подтвердил, что накануне вынужденной остановки Байкальский ЦБК... действительно приносил убытки до 80 миллионов рублей ежемесячно. Но хуже, что «пустой» ответ из правительства пришёл уже после принятия правительством злополучного Постановления № 1 от 13 января нынешнего года, появление которого хотел предотвратить Михаил Кузьмин и которое, как и прогнозировалось, вызвало волну протестных митингов по всей России.
Михаил Иванович не исключает такой формы протестов, как массовые митинги населения, хотя сам, как учёный, в первую очередь старается воздействовать на разум, на здравый смысл чиновников, уполномоченных законом принимать практические решения.
– Это постановление, по сути, разрешает производство целлюлозы с прямым сбросом сточных вод в Байкал, – грустно констатирует Михаил Иванович. – Считаю, что после всех финансовых затрат на отделение городских хозяйственно-бытовых стоков от промышленных и на строительство городских очистных сооружений, чтобы избавить озеро от опасных стоков, это недопустимо в принципе. А после всех разговоров и официальных обещаний федеральных министров и надзорных служб не допустить возврата к сточному производству это просто нонсенс.
Правительственное Постановление № 1 от 13 января нынешнего года, появление которого хотел предотвратить Михаил Кузьмин, вызвало волну протестных митингов
Учёный подчёркивает, что БЦБК с его специфическими, крайне неприятными запахами и внешним убожеством формирует отрицательный имидж Байкала, а потому сдерживает развитие Байкальской природной территории в целом. Работающий комбинат не обеспечивает развитие города Байкальска, как голословно утверждают частные и государственные собственники предприятия, а ведёт к стагнации, к застою в связи с утратой инвестиционной привлекательности в таких наиболее перспективных видах бизнеса, как туризм, спорт, производство питьевой байкальской воды, соков и другой пищевой продукции.
– Мне совершенно непонятно, кто, как и, главное, зачем держится за БЦБК, – признаётся академик. Зато экологическую опасность предприятия, сбрасывающего в Байкал стоки после хлорной отбелки целлюлозы, он воспринимает аксиомой. – В присутствии хлора, хотим мы того или нет, всегда образуются диоксины. Это вам подтвердит любой химик. И любой медик объяснит, насколько эти яды опасны для большинства растений и всех животных, включая человека. Диоксины уже были обнаружены в живых тканях и жире нерпы. Ни один другой загрязнитель, кроме БЦБК, не мог стать причиной их попадания в озеро. Но детальное изучение этой проблемы затруднено отсутствием анализаторов и дороговизной анализов: стоимость одного прибора составляет, пожалуй, не менее полумиллиона долларов США.
Особую потенциальную опасность для существования здесь БЦБК, по мнению академика, представляет и высокая сейсмичность территории. В 1861 году прибрежная Цаганская степь опустилась при землетрясении на четыре метра, образовав залив Провал. Подобный природный катаклизм может произойти и в районе Байкальска. Трудно представить, что будет с озером, если в его водах окажутся все ёмкости с химическими реагентами, используемыми при производстве белёной целлюлозы, и накопленные за минувшие десятилетия работы предприятия миллионы тонн шлам-лигнина...
Принятое постановление, убеждён М. Кузьмин, опасно даже не столько разрешением Байкальскому ЦБК работать сколь угодно долго по древним технологиям, сколько тем, что оно фактически разрешает строить на берегах Байкала другие, новые предприятия, подобные БЦБК, со сбросом сточных вод в колодец планеты. И совсем уж «кошмарной вещью» считает он разрешение хранить в центральной экологической зоне участка всемирного природного наследия промышленные отходы любого класса опасности, вплоть до самого высокого – первого.
– Это совершенно недопустимо! – убеждён академик. – И совершенно непонятно, кому и с какой целью такое разрешение потребовалось.
Постановление принято, но защитникам Байкала нельзя опускать руки, считает Михаил Кузьмин.
– Здравый смысл в конечном итоге всегда побеждает, – уверен он. – Надо найти способ, чтобы как можно скорее достучаться до разума политиков и убедить их в необходимости исправить допущенную ошибку. Президент и премьер-министр не так давно вспоминали своего учителя Анатолия Собчака, который признавал, что ошибки неизбежны. Но надо уметь вовремя осознать ошибочное решение и исправить его. Вот и в этом случае нужно помочь правительству осознать допущенную ошибку, чтобы её исправить.
Чтобы «достучаться до разума» руководителей российского правительства, 12 марта в Иркутске было проведено расширенное заседание бюро Научного совета СО РАН по проблемам Байкала, в котором приняли участие председатель Сибирского отделения РАН А. Асеев и председатель Восточно-Сибирского научного центра Российской академии медицинских наук В. Рукавишников. Расчёт был прост: если правительство не прислушалось к обоснованной точке зрения одного академика, высказанной в декабре, ещё до принятия постановления, значит, необходимо выработать общую, консолидированную точку зрения всей российской науки, не прислушаться к которой невозможно.
– Совет принял решение подготовить силами Иркутского научного центра Сибирского отделения РАН основу, проект подробной аналитической записки для руководства страны. Затем доработать её в Сибирском отделении, а потом и в Москве, в Российской академии наук. И лишь после такого трёхступенчатого согласования передать документ в правительство как рекомендацию всего научного сообщества России...
Михаил Иванович рассказывал об этом бодро, в полной убеждённости успеха. Я невольно заразился его оптимизмом. Но, как оказалось, ненадолго.
В прошлую пятницу мы встретились с М. Кузьминым на общем собрании Иркутского научного центра. По-детски смущаясь за своих коллег, он рассказал, что ведущие академики РАН, которые, как предполагалось, передадут подготовленные документы председателю правительства при специальной личной встрече, неожиданно посоветовали ему обратиться к премьер-министру не от имени всей Российской академии наук, а от Научного совета СО РАН по проблемам Байкала.
– Да нет! – ответил он на мой безмолвный вопрос. – Ничего не потеряно! Здравый смысл всё равно победит. Проекты письма, аналитической записки и необходимые приложения готовы. Их подпишут многие учёные, понимающие, что с природой шутить нельзя.