http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=800ebe13-eb23-47ee-9751-3debd94896a7&print=1© 2024 Российская академия наук
В нашей печати приводилось высказывание вице-президента МВФ: "Пока у России есть наука и образование, у нее будут сохраняться ядерные амбиции, а нам это не нужно". К 1998 г. Россию покинули около 80 % математиков и 50 % физиков-теоретиков высшей квалификации. В правительстве современной России есть немало деятелей, которые стремятся снизить достигнутый в СССР высокий уровень образования, убить нашу науку, им не нужна сильная Россия, они лелеют мысль разорвать ее на клочки. В 2004 г. В. Путин на заседании Госсовета сообщил, что за последние 10 лет финансирование науки сократилось в 10 раз, сейчас оно в 200 раз ниже, чем в США. Число научных сотрудников сейчас не более 600000 человек, их численность сократилась втрое за последние пять лет - на 800000. В печати сообщалось, что вклад России в мировую науку за 15 лет сократился в 15 раз и ныне составляет 3, 75 %. За период с 1990 по 2003 г. количество научных и проектных организаций сократилось в 7, 8 раза, конструкторских бюро - в 3, 6 раза, научно-технических подразделений на промышленных предприятиях - в 1, 8 раза.
Реформаторы, выполняя планы Запада, вводят трехступенчатую систему, которая разрушает отечественное высшее образование. Профессор А. Лобко отметил, что "в отличие от нас западные государства в ходе Болонского процесса последовательно и твердо отстаивают свои позиции": "Что-то они принимают, что-то не принимают. А вот у нас происходит нечто странное: мы, как обычно, собираемся присоединиться к конвенции на чужих условиях.И пока еще не поздно, нужно такое положение исправить" ("ЛГ" , N19, 2006г. ). По мысли ректора МГУ В. Садовничего, "наша система по своим принципам является лучшей или, по крайней мере, одной из лучших образовательных систем в мире": "Ее главное достоинство - упор на фундаментальные знания. Мы учим не по узким специальностям, а учим быть математиком, физиком, биологом. Наши студенты оказываются уже с первого курса более подготовлены к восприятию наук, намного лучше своих зарубежных сверстников владеют математическим аппаратом, проявляют больше творческой самостоятельности". С. П. Капица сообщил: "Недавно в США прошла международная конференция в области нейронаук - 30 тысяч участников. Там было примерно 300 наших ученых, теперь работающих в Америке и других странах, и только 8(!) приехали непосредственно из России". Год назад он посетил главный офис компании "Майкрософт" в Сиэтле и узнал, что "практически все высшее звено от вице-директора до руководителей отделений - русские эмигранты 35 - 40 лет, выпускники физтеха, МФТИ, МГУ, Новосибирского университета": "В Америке таких специалистов - системных программистов с глубоким математическим образованием - не готовят" ("МН" , 26. 05. 2006 г. ). Многие зарубежные компании ведут охоту на лучших наших выпускников. Если российские специалисты высоко ценятся за границей, то почему ломают нашу систему образования?
Когда один из руководителей Министерства образования выступал в ТвГУ, я спросил его, в чем состоят преимущества системы "бакалавр - магистр". Ничего вразумительного он не сказал. Бакалавры, не получающие специальности, уже показали свою несостоятельность. Ратуя за слом традиционной системы высшего образования, нередко говорят, что выпускники наших вузов, уехав за границу, испытывают трудности в связи с тем, что там по-иному оно построено. Так неужели, обучая студентов, надо иметь в виду интересы не нашего народа, а прежде всего тех, кто думает уехать за рубеж? Мои сомнения снял Путин, решительно одобрив то, что дети "новых русских" учатся за границей: "Человек вправе работать и жить там, где он хочет, и учиться - где и чему хочет": "Раньше это называли предательством, а сейчас... это поощряется". Многое у нас сейчас "поощряется" , что противоречит коренным государственным интересам России.
Сильной стороной нашего традиционного образования было то, что в средней школе ученик изучал основные научные дисциплины и подготавливался к поступлению в любой вуз. Академик С. Комков, президент Всероссийского фонда образования, посчитал "модернизацию образования" попыткой уничтожить сложившуюся в России систему классического, фундаментального образования, заменить ее системой прикладной. Прикладная система отличается от классической тем, что не воспитывает у обучающихся потребности к осмыслению того, что они изучают" ("НГ" , 10. 09. 2004 г. ). Она не учит сопоставлять факты и явления, делать логические умозаключения. Она лишь приучает детей к рациональному использованию того, что уже создано до них, не побуждая их к творчеству.
Огромные материальные богатства, какие были у народа, реформаторы присвоили. Но среди них есть недовольные, им кажется, что их обделили при грабеже народного добра. У них есть план поправить свое положение. Без каких-либо публичных дискуссий они решили приватизировать землю и здания научных учреждений. Ученые либеральных убеждений сейчас шокированы, многие из них помогали свергать советскую власть, жаждали после этого получить больше свобод и материальное вознаграждение, а оказались у разбитого корыта. Доктор физико-математических наук С. Коротаев не оставил живого места на запущенной властью Концепции участия Российской Федерации в управлении имущественными комплексами государственных организаций, осуществляющих деятельность в сфере науки. Он указал, что при советской власти "речь никогда не шла о перекрытии кислорода фундаментальной науке как таковой" , тогда руководители страны "понимали, что нужные им прикладные результаты могут возникать только при высоком уровне "питательного бульона" фундаментальной науки. К 80-м годам советская наука... вышла на второе место в мире".
Но после реформ научная интеллигенция из-за крайне низкой оплаты труда стала нищенствовать. В результате самые талантливые работники науки "эмигрировали, самые предприимчивые ушли в бизнес, самые пассивные - люмпенизировались. ... Одни студенты, окончив обучение, уезжают, другие устраиваются программистами в банки, остальные идут работать куда угодно, но только не в науку" ("МН" , 19. 11. 2004 г. ). Средний возраст работающих в науке достиг 56 лет. В России только 1 % жителей сейчас считает престижной профессию ученого. В США "96 % называют эту профессию несомненно престижной, а 51 % - престижной в высшей степени" ("ЛГ" , N11, 12. 2006 г. ). С. Капица считает главной бедой нашего современного образования и науки в целом "распад внутренних связей на горизонтальном и вертикальном уровнях: между представителями различных школ, институтов, лабораторий, вузов и между поколениями. В вузах деды преподают внукам. У нас нет молодой профессуры". Три года назад на заседании правительства он говорил о бесперспективном положении молодежи в науке, а закончил, глядя на премьера, фразой: "В таких условиях мы превратимся в страну дураков, несущую свой золотой на поле чудес. Вам будет проще этой страной править, но будущего у нее нет".
С. Коротаев считает, что сокращение втрое числа научно-исследовательских институтов позволит чиновникам разграбить материальные ценности, землю и здания. И потому "большую часть Концепции занимает описание процесса будущей приватизации. И неслучаен упор на "избыточность" числа НИИ в центре - земля в Москве и окрестностях особо лакома". Следует заметить, что принятый в первом чтении закон "Об автономных учреждениях" служит этой же цели, дать возможность "реформаторам" приватизировать вузы, школы, научные центры. В Концепции говорится о низкой бюджетной эффективности научных организаций. Парадокс в том, что "эта эффективность на самом деле необычайно высока. Например, индекс цитируемости на доллар зарплаты у нас сегодня рекордно высок... Если говорить о числе патентов - их мало. Но это проблема примитивно-сырьевой ориентации промышленности, не создающей спроса на изобретения". Политика деиндустриализации разрушила основных потребителей научных разработок. Из официального перечня приоритетных научных исследований в 2005 г. были "выброшены производственные, авиационные, новые транспортные технологии. В результате пострадали прежде всего те ГНЦ, которые работают на обеспечение оборонной, психологической, продовольственной безопасности" (И. Гаркуша).
"Реформаторы" принимают решения втайне, без объяснения необходимости их: "Попробуйте понять, кто и зачем выдвинул проект приватизации (то есть ликвидации) почти 80 % государственных научных организаций" (С. Телегин). Эксперт Государственной думы В. Бабкин заключил: эту "концепцию... иначе чем бредом в лучшем случае не назовешь, если это не конкретный заказ зарубежных заказчиков". Современную политику в области-образования академик В. И. Арнольд, выдающийся математик современности, назвал торжеством мракобесия. Доктор физико-математических наук Л. Фионова считает, что ныне "все научные учреждения России представляют собой один большой концлагерь, в котором вымирает обнищавшая, униженная, деморализованная интеллектуальная элита страны". Практика жизни однозначно подтверждает вывод: "Система грантов в нынешнем виде должна быть ликвидирована, ибо она в корне порочна. Гранты дают только "своим" , лояльным - администрации и этническим кланам, не учитывая научные достоинства проектов". Гранты в руках власти - дополнительное средство управления, орудие давления на непослушных ученых.
Высшая власть России недовольна политическим настроем ученых РАН. Центр стратегических разработок сочинил документ "Оценка состояния Российской академии наук" , в котором, по словам корреспондента "НГ" А. Ваганова, утверждается: "Академическим ученым свойственны сильные протестные настроения. Около 60 % из них примут участие в акциях протеста в гипотетическом случае закрытия их институтов. Электоральные установки российских академических ученых заметно отличаются от общероссийских в сторону политического негативизма. В них резко снижена доля голосующих за "Единую Россию" и за В. Путина". В отчете предлагается: "Отстранить от руководства академий и отправить на пенсию нынешний состав президиума РАН как не обеспечивающий эффективного научного, организационного и финансового менеджемента". М. Кодин заключил: "Самоуправляемая(!!!) с ломоносовских времен академия остается единым центром науки в России. А возглавляли и возглавляют ее люди с большим научным кругозором, организаторскими способностями и национально-государственным мышлением. Ни монархи, ни диктаторы, ни "партийное руководство" не посягали на этот принцип самоуправляемости". Как отметил С. Капица, при советской власти Вавилов, Несмеянов, Александров, Келдыш, Марчук "были сильными личностями, значительно влиявшими на научную политику страны". "Сейчас в нашей стране роль Академии наук сильно ослабла... Президент РАН является членом правительства, но, имея такую трибуну, такой доступ к власти, по-видимому, недостаточно использует эти возможности в интересах науки. Важные решения принимаются в мелкой бюрократической сфере".
Г. Павловский, советник президента, осуждал профессоров, которые "продолжают нам жаловаться на свою нищую жизнь. Но мы же знаем, что за последние десять лет их верхушка озолотилась. Эти люди скоро будут богаче, чем нефтяные магнаты. Они берут взятки, собирают ренту за счет роста авторитета знаний". Сказав о "верхушке" , он "забыл" о тех преподавателях, которые при нищенской зарплате не потеряли совести и не занимаются взяточничеством. Или таких, по его убеждению, уже нет? Нельзя судить о профессорах, имея в виду жизнь прикормленной властью и олигархами интеллектуальной верхушки, министра Фурсенко, который доволен своим материальным положением: в 2004 г. его заработок составлял 12 203 доллара в месяц, а весь доход за год был равен сумме в 4 218 924 рубля. Доходы Зурабова за 2004 г. - 119 тысяч долларов в месяц. "Нынешний уровень оплаты труда ученых не имеет аналогов в мире и является национальным позором" (Б. Кашин). Возложивший на себя роль идеолога нынешнего режима В. Сурков заявил в 2006 г. : "В прошлом году мы вроде вышли на уровень 60 % зарплаты учителя по отношению к уровню 1989 г. " Вроде...
Для тех, кто помогает США колонизировать нашу страну, лишним оказываются высококультурный, образованный честный школьный учитель и вузовский преподаватель, которые бы занимали высокие гражданские позиции, противостояли насаждаемой у нас циничной пошлости, жестокости, пропаганде сексуального беспредела, лечили наше общество от нравственных болезней. Вместо ожидаемого благополучия и свободы преподаватели, окунувшись в "демократические порядки" , неожиданно для себя оказались загнанными в нищету и полное бесправие. Они ныне оскорблены ничтожной зарплатой, их лишили общественного авторитета. Власть опустила их в материальном и духовно-ценностном плане за короткий срок на одно из последних мест. Многие из них, чтобы выжить, ведут сверхдопустимое количество часов, а человек, вынужденный заботиться лишь о куске хлеба, обычно оказывается вне политики.
Известно, что сам процесс разорения и обнищания народа автоматически не приведет к массовому протесту. Сознание ученых революционизируется, они все больше осознают, что руководить Россией должно правительство национальных интересов. С. Коротаев призвал создать политическое давление - ученым надо создавать для этого свою партию: "Путь трудный и долгий. Но единственный". Здесь встает сакраментальный вопрос: какая идеологическая основа должна быть у этой партии? Есть, например, Партия пенсионеров, ставшая марионеткой в руках власти, положительной роли в общественном развитии она не играет. Есть и другие подобные партии, но есть и КПРФ, которая представляет собой существенную политическую силу, ставит перед собой как первоочередную задачу изменение существующей общественно-политической системы. Но она все еще не привлекает к себе многих ученых, преподавателей школ и вузов. Это отрицательно сказывается на патриотическом движении. Не будет успехов в борьбе за сердца молодых людей, если идеи патриотизма и социальной справедливости не овладеют душами большей части интеллигенции, которая играет важнейшую роль в формировании общественного сознания. Тут лежит огромное поле идеологической работы для тех, кто любит Родину и не желает, "чтобы сбылись злорадные предсказания ЦРУ о неотвратимом угасании России.