Версия для печати
Вернуться к списку

ДОКЛАД В.А. ЧЕРЕШНЕВА

Я хочу сказать, дорогие коллеги, что мы обсуждаем постиндустриальное общество, для которого основой развития является шестой технологический уклад. В нашей стране пока примерно 80% второго, третьего и четвертого технологического уклада и лишь 10% пятого, в то время как в Соединенных Штатах около 10% хозяйствующих субъектов перешли к шестому. Мы входим в век господства нано-, био-, информационных и когнитивных технологий. Когнитивные технологии - это технологии знания, разума. В этом огромный вклад наших ученых, в том числе всемирно известного физиолога Ивана Петровича Павлова. Павлов никогда не ставил высшую нервную деятельность человека в зависимость от рефлекторных факторов, это он делал на экспериментальных животных. Он выделил три человеческие потребности: потребность жить, потребность знать и потребность утверждать себя в обществе. И отсюда определились главные инстинкты: инстинкт жизни, инстинкт цели и инстинкт соответствующего отношения к себе подобным.

Это очень важно сегодня, потому что возникает возможность выключение центров «удовольствия», таких, например, как алкоголизм, наркомания и так далее. Успехи в этом направлении уже есть, но они единичны и страшно дороги. А в недалеком будущем это будет обычной нормой. И во всем этом когнитивная составляющая очень и очень важна для творческого начала.

Что меня больше всего поразило в Стэнфорде? Университет прекрасный, Силиконовая Долина, инициатива, идущая снизу, малые предприятия, многие из которых становятся средними, а отдельные и крупными. Все прекрасно. И посмотрите, как все продумано для создания творческой атмосферы. С 30-х годов на территории Стэнфордского университета стоят на улице около 100 статуй Родена, подлинных. Ходишь, бегаешь, едешь на велосипеде среди этой красоты, и это стимулирует творчество.

Коррупция - это болезнь современности. Давайте повторим вопрос, который уже звучал здесь: а была ли коррупция там, где работал основоположник отечественной космонавтики, у Королева? Не было коррупции. Его жена Наталья Сергеевна Королева вспоминает, как в 1961-м и 1963 годах к ним домой приходили письма нобелевского комитета и такие же письма поступали в Политбюро с предложением указать только фамилию, кто запустил человека в космос, кто разработал все это и Нобелевская премия сразу присвоится этому человеку. Но ни Политбюро, ни Сергей Павлович этого не сделали. Вы понимаете, о какой коррупции здесь можно говорить?

Все это очень важно для проекта территориально обособленного центра «Сколково», его реализации, построения новых отношений между творческим научным сообществом, государством и бизнесом.

Хочу на три момента обратить ваше внимание. Здесь говорилось, что Закон «О Сколково» простой, четкий, здесь обозначены основные направления. Все верно. Но в законе вы не найдете упоминания ни о наблюдательном совете, ни о Консультативном научном совете Фонда. А это тот вопрос, по которому мы очень много спорили. В конечном итоге мы договорились, что функции, задачи, полномочия Совета должны быть отражены в Положении о Совете, утверждены отдельными указами.

Не менее остро мы спорили об университете «Сколково»? Будет ли там университет, какой университет нужен. Будет ли такой же университет, какой как создал Жорес Алферов, кого он будет набирать и готовить, какая будет программа обучения? Если с первого курса вводить практические научные исследования, то это будет суперэлитное обучение. Если будем набирать так же, как это делается обычными высшими образовательными учреждениями, то при количестве обучающихся 1200 человек, на одном курсе будет только 250, а это уже ограничение для многих талантливых людей. Поэтому, может, действительно отбор начинать только с бакалавров и магистров? Завтра мы в первый раз соберемся рабочей группой Консультативного Научного Совета Фонда развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий. Мы заслушаем и обсудим проект Положения о научно-консультативном совете. Вы знаете, что научно-консультативные советы есть при каждом фонде поддержки науки, например, при РФФИ, при гуманитарном фонде и т.д. Все это уже работающее. Но здесь несколько иные цели, задачи, иные условия работы, масштабы иные. Это не просто совет для того, чтобы наблюдать, отслеживать за тем, что актуально или неприемлемо. В совет входит 25 человек: 10 – зарубежных и 15 наших ученых. Поэтому очень важный раздел положения совета о взаимодействии членов совета с управляющей компанией. Наука не должна быть «подмята» под административную систему управления «Сколково». А от того, как будут выстроены эти отношения, во многом будет зависеть работа совета, его результативность, а значит и возможность решения главной задачи «Сколково»: развитие исследований, разработок и коммерциализации результатов по основным направлениям модернизации, определенным Президентом России. Ну, а если говорить об инновациях в работе совета, то мне кажется, что одной из важнейших является как раз совместная работа ведущих отечественных и зарубежных ученых. Появляется уникальная возможность оценить новизну предлагаемой для реализации научной новации по меркам мировых достижений науки, перспективности выбранного направления, целесообразности финансирования.

Во-вторых, я хотел бы обратить внимание, на то, что от работы совета во многом будет зависеть качество и объективность экспертизы проектов, поступающих в «Сколково». А это уже надежность барьера для лоббирования, коррупции. И здесь уместно поставить жестко вопрос о разработке и принятии федерального закона о научно-технической экспертизе. У нас есть закон об экологической экспертизе. У нас есть закон о судебно-медицинской экспертизе, но закон о научно-технической экспертизе, к сожалению, до сих пор не принят. И в «Сколково» появляется уникальная возможность для законодателя: разрабатывать законопроект в условиях реальной деятельности международного экспертного сообщества, в условиях проведения экспертизы первостепенной государственной важности. В распоряжении законодателя возможность общения с экспертами мировой величины, с рабочей экспертной группой. С другой стороны, рабочая группа и управляющая компания будут иметь уникальную возможность на практике оценить творение законодателя, уточнить подходы, механизм проведения экспертизы.

А мы включимся в эту работу, и апробацию положений закона об экспертизе можем произвести здесь же прямо на готовых проектах и посмотреть, как совпадает мнение экспертов, как вообще работает схема? Сейчас-то мы ведь ориентируемся только на имя и авторитет руководителя экспертной группы и основного исполнителя.

И последнее, консультативный совет, положение о нем, работа совета поможет подойти к решению еще трех проблем, о которых мы всегда говорим, когда говорим о проблемах модернизации, когда говорим об инновационном развитии.

Первая проблема - правовое обеспечение формирования и функционирования отечественных фондов поддержки научно-технической деятельности. Мы хорошо знаем, что законодательное обеспечение таких фондов недостаточно. Сегодня в Госдуму поступил подготовленный Минобрнауки России законопроект о фондах поддержки научно-технической и инновационной деятельности, и сразу же возникла масса вопросов и масса замечаний принципиального характера.

Теперь о финансировании фондов. В Госдуму поступил проект закона о бюджете на 2011-й и на 2012-й и 2013 годы. Мы встречались с Кудриным, задали ему вопрос. Почему РФФИ в текущем году выделено 6 млрд руб,. в 2011 году эта сумма увеличивается всего на 300 тыс. руб., а далее идет снижение до 4 млрд руб.? Это же один из ведущих и признанных фондов поддержки фундаментальных исследований. Нам непонятно, почему такое отношение к фондам, которые многолетней работой доказали эффективность использования средств бюджета, дали импульс развития многим научным исследованиям, поддержали молодые таланты.

Второе, на что я бы хотел обратить внимание, - это организация и проведение конкурсов научно-технических проектов. Каждый раз, когда нам приходится применять нормы пресловутого Федерального закона №94-ФЗ, убеждаемся в их неприемлемости для проведения конкурса по вопросам науки. Принцип, кто меньше запросит денег за работу, тому их и дать, - порочен, порождает посредников от науки, стимулирует развитие коррупции. То есть надо это изменить, внести соответствующие коррективы. Минэкономразвития занимается этим, но такая работа должна проводиться с участием научной общественности.

И, конечно же, я полностью согласен с многочисленными обращениями по поводу необходимости внесения изменений в четвертую часть Гражданского кодекса. Это прямо наболело!

Нет сомнений, что пробелы нормативных правовых актов по охране объектов интеллектуальной собственности и патентная активность взаимосвязаны. Я вам приведу последние цифры. За прошлый год 156 тыс. патентов зарегистрировано в мире. Кто их представил? Международные патенты: 45 тысяч - Соединенные Штаты, около 30 тысяч - Япония, 18 тысяч - Германия, Корея. Сколько наша страна? 565. В то же время тот же изобретатель и носитель новации уезжает в Германию, в Америку, через два года он миллионер, потому что внедрились его же изобретения, которые практически сделаны в России.

То есть вопрос назрел, вопрос очень серьезный. И чтобы эту творческую активность масс, как мы говорим, запустить вновь, поднять, тут надо принимать и реализовать самые серьезные решения, потому что есть человеческий потенциал, творчество, идеи для патентования и изобретательства. Но это сдерживается существующей средой. Вот вам пример с графеном. Это великолепный пример: уехали и через четыре года Нобелевская премия, а ведь все сделано в Черноголовке! И Андрей Гейм, и Костя Новоселов – это же сотрудники Российской Академии Наук!

Из Черноголовки уехали пять лет назад, что получили? Но как Гейм говорит: я бы 20 лет этим занимался на родине до внедрения. И это ведь не Стэнфордский университет, это обычный английский средней руки университет в Манчестере. Работают два профессора наших же, но быстро запустили и были востребованы.

Позволю себе сравнить закон о «Сколково» с постановлением 1957 года о создании Сибирского отделения Академии наук. Было принято волевое, политическое решение, высшее руководство контролировало его исполнение. А сколько было скептиков, сколько спорили, да разве можно среди Сибирской тайги, в болоте создавать что-то подобное? Это же будет изолировано и никто туда не поедет. И поехали, сделали, наука дала ответ. А Сибирское отделение сегодня образец для всего научного мира, и тиражируют результаты исследований СО РАН за рубежом. Конечно, в современных условиях многое из 50-х годов прошлого столетия неприемлемо, но без политической воли, разрушения стереотипов, штампов не будет прогресса, нового, не будет модернизации.

Поэтому нужно новое, свежее, молодое дыхание, «Сколково» - это хорошая задумка, хорошая задача. Действительно, сейчас необходимо, чтобы все это заработало и закрутилось, чтобы и университет был, чтобы полигон для испытаний был и чтобы все это хорошо оплачивалось. Если будут приезжать люди со всего мира, если наша молодежь будет мечтать не о Стенфорде, а о «Сколково», то очень скоро «утечка мозгов» отойдет в историю. А вообще-то утечку мозгов придумал Петр I, но утечка не из России, а наоборот. Что такое Российская Академия Наук - 1724 год? 20 иностранцев из Швейцарии, из Англии, из Германии и из Италии. И что? Ни один по-русски не говорил в 1724 году. Петр I поставил во главе и кого? Личного лейб-медика Лаврентия Лаврентьевича Блументроста. Через два года все говорили на русском, ни один не уехал и не вернулся, все стали мировыми знаменитостями. О чем это говорит? Петр правильно выбирал кадры.

Хочу закончить свое сообщение девизом Сибирского отделения РАН, он мне очень нравится: «обгонять не догоняя». Этот девиз, на мой взгляд, должен стать девизом «Сколково». То есть не плестись, не оглядываться, а принципиально по-новому решать те же задачи.

Так должно быть и для России – «обгонять не догоняя». Спасибо.