http://www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=8269288f-6ac5-49a4-b319-6ab8d6eaf780&print=1© 2024 Российская академия наук
В сентябре выдающемуся отечественному физику лауреату Нобелевской премии академику Виталию Гинзбургу исполняется 90 лет. В канун юбилея с ученым встретился корреспондент "Гудка" Валерий Каджая.
Хотя уже более полутора лет Виталий Гинзбург прикован к постели тяжелой болезнью, он мужественно борется с ней, не прекращает научной работы, редактирует журнал "Успехи физической науки" и живо следит за событиями в стране и в мире. Поэтому разговор начался с размышлений о судьбах отечественной науки.
- Верите ли вы, что зарплата российского ученого в результате реформы науки существенно повысится?
- Конечно, повышение зарплаты научных работников, как, впрочем, и врачей, и учителей, совершенно необходимо, но это политический вопрос. Для меня несомненно: если не будет выделено больших средств на науку, то никакого подъема ее, а тем более расцвета не случится. Без крупных финансовых вложений современную науку развивать невозможно. И меня просто удивляет, нет, поражает, что в правительстве не знают, куда инвестировать те огромнейшие средства, которые сейчас накоплены в Стабилизационном фонде.
- Как вы относитесь к тому, что русские ученые работают над зарубежными проектами?
- Например, в США для поиска гравитационных волн (эта проблема начала обсуждаться еще при жизни Эйнштейна), создали две установки, которые обошлись бюджету в $500 млн. В американском проекте участвует, кстати, профессор МГУ Владимир Брагинский. В известном на весь мир Центре физики элементарных частиц в Женеве (ЦЕРН) работает большая команда российских физиков. Но все равно без затрат на собственную науку не обойтись, если мы хотим остаться великой державой. Говорят, что нам такие затраты сегодня совершенно не по плечу, и это в то время, когда в Стабилизационном фонде накоплено благодаря благоприятной конъюнктуре на нефтяном рынке более $200 млрд. Почему из таких колоссальных средств нельзя выделить хотя бы один миллиард на развитие фундаментальной науки? Так не бывает, чтобы мозги - наши, а деньги - ваши. Постепенно мозги станут тоже не нашими. Да и сами мозги, как и оборудование, стареют. Средний возраст российского доктора наук сейчас 60 лет, а средний возраст ученого в России превышает 50 лет.
Тогда как самый продуктивный возраст в естественных науках и математике составляет 30 - 40 лет. Физика - наука молодых. Имеется в виду, что новые революционные идеи рождаются именно в этом возрасте. И здесь мы очень много теряем от утечки мозгов, потому что значительная часть талантливой молодежи уезжает.
- Скоро пройдут выборы нового президента
Российской академии наук. Ходят слухи, что его будет назначать президент РФ, а не избирать академики.
- До революции президент академии назначался царем. В советское время стали избирать. Но это были формальные выборы. Фактически президента Академии наук назначало политбюро. Я, например, знаю подробности того, как стал президентом Сергей Иванович Вавилов. Сталину было предложено несколько кандидатур, и он остановился на Вавилове, несмотря на то, что брат Сергея Ивановича, выдающийся ученый Николай Иванович, был репрессирован и погиб в тюрьме. Это был действительно лучший выбор. Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ" осудил Вавилова за то, что, мол, продался Сталину, несмотря на убийство брата. Это совершенно неверно. Сергей Иванович, во-первых, делал все, чтобы освободить брата, как о собственных, заботился о его сыновьях, Олеге и Юрии. Оба стали физиками. Младший, Юрий, до сих пор работает там же, где и я, - в ФИАНе. Сергей Иванович вел себя героически и старался спасти науку, что ему во многом и удалось. Я написал об этом Солженицыну, когда он вернулся в Россию. Мы с ним знакомы с 1963 года. Александр Исаевич мне позвонил и сказал: "Ну очень хорошо". Но исправил ли он в "ГУЛАГе" это место, я не знаю.
- Академик Велихов считает, что назначение предпочтительнее, потому что выборы связаны с клановостью, и президенту РАН потом надо будет лавировать между различными группами.
- Я с этим совершенно не согласен. Конечно, всякие выборы имеют свои недостатки, но назначать - еще хуже. Выборы дают возможность в случае, если вам навязывают слабого кандидата, завалить его. Поэтому к назначению президента Академии наук как к процедуре я отношусь резко отрицательно. И не нужно его утверждать, это тоже уловка. Там есть такой пункт: сначала президента академии выбирают академики, а потом его утверждает президент РФ. Тут, конечно, будет прямое давление.
Я вообще считаю, что академия должна быть частью гражданского общества. То есть не государственным, а общественным учреждением. А то, что ей выделяют деньги из государственного бюджета, это ничего не значит. Давайте деньги и контролируйте их расходование - я не против такого контроля. Но я против контроля за поведением академиков.
И очень важно, чтобы при выборах президента и членов президиума РАН соблюдался возрастной ценз. Нельзя, чтобы ответственные руководители были старше 70 или, в крайнем случае, 75 лет. Для руководства такой махиной, как РАН, нужны огромные физические силы.
- Где у наших физиков остаются по-прежнему сильные позиции: в физике твердого тела, астрофизике, ядерной физике?
- Я думаю, более сильные позиции у нас в физике конденсированного состояния. Что касается физики элементарных частиц, то, поскольку у нас нет современного мощного ускорителя, она уже не играет той лидирующей роли, как прежде. Работать приходится в основном на заграничных установках. А физика конденсированного состояния, то есть твердого тела, жидкостей и так далее, не требует сверхсложного оборудования. Я вообще-то физик широкого профиля, теоретик, в частности, много занимался физикой сверхпроводимости, за что, собственно, и получил Нобелевскую премию. До меня за выдающиеся открытия в сверхпроводимости и сверхтекучести стали лауреатами Нобелевской премии Ландау и Капица. Возможно, это объясняется тем, что именно в этой области не нужны мощные установки, затраты на оборудование в разы меньшие. В настоящее время важнейшая проблема в области сверхпроводимости заключается в освоении так называемых высокотемпературных сверхпроводников, охлаждаемых жидким азотом.
- О чем мечтают физики?
- О создании материалов, остающихся сверхпроводящими при комнатной температуре. В связи с этим я выдвинул проект создания специальной лаборатории. Для этой цели нужны всего лишь $15-20 млн. и затем по 2-3 млн. ежегодно на содержание лаборатории. Об этой своей идее я написал Владимиру Владимировичу Путину. Письмо отправил 10 февраля, но пока, как говорится, - ни ответа, ни привета. Боюсь, как бы оно не утонуло в бюрократических проработках. Я создал фонд "Успехи физики". Его цель - помочь молодым талантливым ученым. Но нужны деньги. Для этого не хватит не только моей Нобелевской премии, но даже еще ста таких. Увы, наши олигархи не слишком щедры, проблемы российской науки, в частности физики, волнуют их, к сожалению, очень мало.